И фотографии, запечатлевшие момент, когда она заплетающейся пьяной походкой выходит из отеля. Но самое страшное было дальше:
«Поселившийся в Квэй, в доме номер двадцать девять, и выдававший себя за преподавателя иностранных языков в элитной школе Святого Брендана, отпрыск хорошо известного в Ирландии человека, в отчаянных попытках вернуть самоуважение, немало преуспел, играя роль непорочного молодого холостяка…»
Это окончательно добило Десмонда. Не в силах справиться со слепой яростью, смешанной с отвращением и стыдом, он лег на диван и закрыл глаза.
С самого начала его женитьба была трагической ошибкой, которую он совершил по собственной глупости. Видит бог, он сделал все, чтобы их брак был удачным. И потерпел поражение. Дальнейшая совместная жизнь потеряла всякий смысл. Действительно, что там душой кривить, Клэр явно от него устала, а поскольку он точно был у нее не первым, рано или поздно его заменит кто-то другой — более богатый и более привлекательный.
Эти грустные мысли были прерваны шорохом в спальне; услышав затем шаркающие шаги в коридоре и скрип открываемой двери, он невольно поднял голову. В дверях стояла Клэр. Она была в халате поверх ночной рубашки и в шлепанцах на босу ногу. Неверной походкой она подошла к дивану и уселась рядом с Десмондом.
— Налей мне чаю!
Десмонд уже решил, что не будет устраивать сцен и постарается сохранить хладнокровие. Протянув Клэр газету, он сказал:
— Может, сначала прочтешь, что здесь написано?
Она уставилась на газетную страницу мутным взглядом и не сразу, но все же увидела заголовки. И принялась читать, беззвучно шевеля губами.
Оставив Клэр с газетой, Десмонд прошел на кухню и налил ей чаю. Все еще полусонная и не совсем протрезвевшая, она продолжала читать, прихлебывая чай.
— Ну вот, — наконец произнесла она. — Благодаря мне ты попал на первую полосу.
— После того как ты пьяным безобразием опозорила себя и меня заодно! В понедельник меня скорее всего вышибут из школы, и приличная работа в Дублине мне уж точно больше не светит. Меня выкинут на улицу, и у меня не будет ни гроша, чтобы прокормить тебя и нашего ребенка. — Десмонд замолчал и, взяв себя в руки, продолжил: — Клэр, тебе не кажется, что самое время сделать в нашей семейной жизни, так сказать, перерыв? Поезжайте с Джерри к твоей тете и поживите пока у нее, а там видно будет.
— Значит, я тебе надоела. Ладно, Дес, ты мне тоже осточертел. Ты ужасный зануда, да и в постели, уж если говорить по правде, не слишком хорош. Найдется немало желающих занять твое место. Ты хоть раз сводил меня в кино? Зато вечно таскаешь меня в этот свой Феникс-парк! А мне такая жизнь опостылела! Опостылела! И почему я должна прозябать в убогой квартирке, это я-то, которая привыкла жить, как леди, со слугами и всеми делами! Я уж не говорю, что за покупками мне приходится ходить с пустым кошельком и ничего не остается, как брать все в кредит. Я давно подумываю о том, чтобы вернуться с Джерри к тете. Не сомневаюсь, что нам там будут рады.
— Клэр, мне действительно жаль, что я оказался полным неудачником, — взяв Клэр за руку, произнес Десмонд. — Хотя сейчас у меня даже немножко отлегло от души, поскольку при таком раскладе мое предложение пожить какое-то время отдельно становится еще более обоснованным.
— Дес, да заткнешься же ты, наконец! Нечего переливать из пустого в порожнее. Я, так же как и ты, готова переменить жизнь и даже рада, что можно решить все тихо и мирно, без скандалов. А теперь отправляйся на кухню и приготовь мне что-нибудь на ужин. Завтрак был давным-давно, и я умираю с голоду. Не откажусь от бекона и пары яиц.
— Думаю, ничего другого у нас и нет, — поднимаясь с дивана, сказал Десмонд с сомнением в голосе.
Его действительно мучили сомнения. Еще час назад он наотрез отказался бы ей прислуживать, но сейчас, когда впереди замаячила перспектива расстаться по-хорошему, он решил не вступать в пререкания и подчиниться.
— И обязательно поджарь немного хлеба. А я пока пойду прилягу. Что-то мне нехорошо.
Кладовка и на самом деле оказалась практически пустой: только бекон, два яйца и черствая краюшка хлеба, но Десмонд все же выполнил заказ Клэр, оставив два ломтика бекона, чтобы сделать себе бутерброд. После завтрака, состоящего из кофе с тостами, он весь день ничего не ел.
— Дес, гляди, какого хорошего повара я из тебя сделала, — заметила Клэр, подчищая тарелку корочкой хлеба. — А пока я за тебя не взялась, ты и яйца толком не мог сварить. Ну вот, теперь мне гораздо лучше. Как насчет того, чтобы дать малышке перед сном бутылочку? Все там, в шкафу У меня завтра столько дел, столько дел, что мне, пожалуй, лучше вернуться в кровать.
Когда Клэр ушла, Десмонд занялся приготовлением детского питания, в чем он за это время весьма преуспел. И уже позже, сидя с малышкой, жадно присосавшейся к своей бутылочке, но при этом не сводящей широко открытых темных глаз с его лица, Десмонд почувствовал, как печально сжалось сердце. Он любил дочку и знал, что будет ужасно по ней тосковать. Но, для ее же блага, девочку следует отправить к госпоже Донован, которая независимо от отношения к самому Десмонду сможет обеспечить ребенку должный уход. Более того, он ведь отдает дочку только на время. Когда он придет в себя и снова займет достойное положение в обществе, обязательно заберет дочь обратно.
Закончив с кормлением, Десмонд поменял малышке подгузник и уложил в колыбельку. Ее мать тем временем уже видела десятый сон, о чем свидетельствовало мерное похрапывание.
Десмонд вернулся в гостиную, чтобы соорудить себе импровизированную постель на диване, и, сняв костюм, лег прямо в нижнем белье. Перспектива встречи с доктором О’Хара тяжким грузом давила на Десмонда, но, намаявшись за день, он вскоре уснул.
VI
В понедельник утром Десмонд проснулся посвежевшим и хорошо отдохнувшим, но ужасно голодным. Весь уик-энд он практически ничего не ел. Он встал с дивана, заварил чай и доел остатки черствого хлеба, после чего выпил две чашки крепкого чая. Прошел в ванную, где умылся и побрился тщательнее обычного, потом вернулся в гостиную и оделся, предварительно аккуратно почистив щеткой костюм. За все это время из спальни не донеслось ни звука. Десмонд вышел из дому и пошел пешком в сторону школы.
Было еще очень рано, а потому он шел не торопясь, стараясь не думать о неприятной беседе с доктором О’Хара, которая наверняка ждет его впереди. И уже в который раз у него возникло непреодолимое желание помолиться, попросить у Всевышнего помощи и заступничества. И уже в который раз он подавил в себе это желание.
На школьном дворе Десмонд увидел мальчиков из своего класса, которые, приветливо улыбнувшись, приподняли фуражки и побежали дальше. Десмонд собрался было последовать за ними, но стоявший в дверях старшеклассник предупреждающе поднял руку:
— Вам нельзя входить, сэр. Приказ доктора О’Хара. Он велел, чтобы вы сразу же шли к нему в кабинет.
У Десмонда упало сердце. Он стоял и смотрел на мальчишку, который упорно отводил глаза, затем, ни слова не говоря, круто развернулся и пошел в сторону директорских владений. Постучал в дверь и, услышав приглашение войти, шагнул в кабинет.
