Но до этого еще было далеко. Погода во второй половине дня выдалась прекрасная, небо сияло.
Они двигались вдоль великолепного дикого берега, обогнули полуостров Киберон и направлялись прямо к выходу в залив Морбиан. Жером указал Жюли на мыс Керпенир и статую Девы Марии Кердро, покровительницы моряков, входящих в этот залив, и поведал связанную с ней легенду
[9]
. Место здесь опасное из-за очень сильных течений. Когда в бухте начинается прилив, вода прибывает во всем заливе.
Взору Жюли открылся невероятный пейзаж. Она любила горы, но, похоже, море понемногу завоевывало ее сердце. Сначала было небольшое волнение, теперь они вышли в залив Морбиан и качка усилилась. Похоже, Жером отлично знает здешние места. Еще бы, ведь он бывает здесь вот уже тридцать лет подряд.
После нескольких часов навигации среди островов с осмотром местных фауны и флоры, заходов в уютные бухточки со стоящими у самой кромки воды домишками и возделанными полями катер снова взял курс на Киберон.
На горизонте, прямо над морем, небо постепенно окрашивалось оранжевым, а у них над головой еще оставалось голубым. Зажглась первая звезда, как разведчик, предупреждая о подходе своей армии – судя по прогнозу погоды, о сверкающем войске.
Похолодало. Жером прихватил шерстяные свитеры и одеяло на всякий случай. Октябрь безжалостен, даже когда солнце еще вовсю светит.
– Это еще зачем? – подозрительно спросила Жюли, указывая на одеяло.
– На случай, если нам придется подобрать раненого дельфина.
– Ты надо мной издеваешься?
– Да, а что?
– Ты задумал что-то на мой счет?
– Кучу всего.
– Например?
– Заставить тебя поверить, что мне нравится щупать пациенток.
– Берегись, я могу потребовать частную консультацию, – задорно ответила она.
– Хотелось бы посмотреть, – улыбнувшись едва заметно, сказал Жером.
– Может, хватит рискованных шуток?
– Да, пожалуй, – согласился молодой человек.
– Так что насчет одеяла?
– Под открытым небом можно любоваться звездами, но становится холодно.
– Зачем ты мне рассказываешь о звездах, разве мы не собирались совершить короткую двухчасовую поездку и вернуться?
– Я так сказал?
– А как же Люк?
– Люк учит моего отца держаться достойно и не проигрывать партию за партией трехлетнему ребенку. Для этого ему понадобится целый вечер. А потом они уснут, даже не узнав, что мы не вернулись.
– А если мне все-таки хочется вернуться до наступления ночи?
– Ты умеешь плавать?
– Нет.
– Ты не умеешь плавать? – с искренним удивлением повторил Жером.
– Нет, я же сказала.
– Значит, ты в моей власти. – Он расплылся в улыбке.
– Я счастлива, – с иронией заметила Жюли.
– Ты знаешь звезды?
– Большую Медведицу.
– Для начала неплохо.
– А если я заболею на катере?
– Отправишься кормить рыб.
– Очень мило! – иронично заметила Жюли.
В общем, для Жюли прогулка оказалась приятной. Они шли вдоль берега, и Жером рассказывал ей о географии полуострова, о заливе Киберон, что они совсем рядом с самым большим и прекрасным островом Бретани – Бель-Иль-ан-Мер. А потом Жером сосредоточился на управлении катером. Быть может, потому, что тоже оробел. Хотя вовсе не собирался щупать Жюли. Слишком юная. Слишком вульгарная. Не в его вкусе. Впрочем, надо признаться, ее обтянутые свитером круглые грудки все-таки не оставили его равнодушным.
– Сейчас же прекрати пялиться, – прервала Жюли его размышления.
– На что пялиться?
– На мою грудь!
– Я не пялюсь на твою грудь.
– Врун!
– Ну ладно, согласен. Но я ведь не делаю ничего дурного. И хорошего тоже…
– Ну да, верно… Одеяло, звездная ночь, я во власти доктора, который говорит, что любит щупать пациенток… А теперь ты пялишься на мою грудь… Есть от чего забеспокоиться…
– Я хорошо воспитан. И не прикоснусь к тебе. Но если ты настаиваешь, я сделаю над собой усилие.
– Даже не мечтай! – возразила Жюли. – Ты умеешь разговаривать с девушками, это неоспоримо. Сделать усилие, если я так уж прошу! Так я тебе и поверила! Хотя мужчинам не надо прилагать особых усилий, чтобы прикоснуться к девушке.
– У меня иное представление о любви.
– У меня тоже.
– Значит, мы заодно, – сделал он заключение.
– Значит, ты можешь прекратить пялиться на мою грудь!
– Я бы мог, верно. Но я не делаю ничего дурного, а это восстанавливает мои силы.
– Может, ты и потрогать хочешь? – шутя предложила Жюли.
– Нет, слишком опасно!
– Это не гранаты!
– Все равно.
– Ты что, страдаешь от отсутствия женщин?
– Да нет, возможности всегда есть, – горько признался он.
– Но Ирэн не стало совсем недавно.
– Мы давно не спали вместе.
– А разве это не основа семьи?
– Если семья уравновешенная, то да… Ирэн была больна. Глубочайшая депрессия. Она не переносила, когда к ней прикасались. Патологически не принимала собственного тела. Я все равно говорил ей, что она красивая, что она мне нравится. Но она себя не выносила.
– И ты это терпел?
– У меня не было выбора. Я ее любил. Ради любви многое можно вынести.
– За что ты любил ее?
– Разве любовь можно объяснить? Вот так новость!
– Нет, но тебе могла надоесть семейная жизнь, которая таковой не является.
– Все как-то тянулось… Не мог же я ее бросить.
– Но теперь тебе этого не хватает.
– Я и сам не знаю.
– А я знаю. Иначе ты не пялился бы на мою грудь и не пускал бы слюни, как лев на кусок мяса.
Жером демонстративно провел по подбородку тыльной стороной ладони, чтобы проверить.
– Я не пускаю слюни!
– Пускаешь! – Она показала пальцем на уголок его рта.
– И не надо думать, что все мужики перевозбужденные самцы. Это совсем не так.
