— Но почему вы не остановились? Не вышли? Не позвали на помощь?
Усилием воли я возвращаю себя в допросную и широко открытыми глазами непонимающе смотрю на ДИ Стивенса. Я почти забыла о его присутствии.
— Я не могла.
25
— Разумеется, она могла остановиться! — с жаром заявила Кейт, вышагивая туда и обратно между своим письменным столом и окном. — Она такая холодная — у меня от нее просто мурашки по телу.
— Может, ты сядешь наконец? — Рей допил кофе и подавил зевок. — Ты своей беготней выматываешь меня еще больше.
Было уже за полночь, когда Рей и Кейт неохотно прекратили допрос и отпустили Дженну немного поспать.
Кейт села.
— Как вы думаете, почему она так легко во всем созналась — сейчас, когда прошел целый год?
— Не знаю, — ответил Рей, откидываясь на спинку стула и кладя ноги на стол Стампи. — Здесь что-то не совсем сходится.
— В смысле?
Рей покачал головой.
— Ощущение такое. Наверное, я просто устал.
Дверь открылась, и в офис вошел Стампи.
— Что-то ты припозднился. Ну как там «город большого дыма»?
[7]
— Бурлит, — ответил Стампи. — Бог его знает, почему все так рвутся там жить.
— Удалось склонить мать Джейкоба на свою сторону?
Стампи кивнул.
— Она не собирается в ближайшее время организовывать свой фан-клуб, но все же в игре. После смерти Джейкоба она ощутила много критики со стороны общественности. Она сказала, что ей и так было тяжело, что ее воспринимали в районе как чужака, а эта катастрофа еще больше подлила масла в огонь.
— Когда она уехала? — спросила Кейт.
— Сразу после похорон. В Лондоне находится большая польская коммуна, и Анна поселилась вместе с какими-то своими кузинами в многоквартирном доме. Читая между строк, я догадываюсь, что есть кое-какие вопросы по поводу легитимности ее трудоустройства, что не облегчало задачу, когда дошло до того, что нужно ее разыскать.
— Она охотно с тобой говорила?
Рей вытянул руки перед собой и громко захрустел суставами. Кейт поморщилась.
— Да, — сказал Стампи. — На самом деле у меня сложилось впечатление, что она испытала облегчение, когда появился человек, с которым можно было поговорить о Джейкобе. Знаете, она даже своей семье на родине ничего об этом не сообщила. Говорит, что ей слишком стыдно.
— Стыдно? Какого черта? Почему она должна этого стыдиться? — удивился Рей.
— Это долгая история, — ответил Стампи. — Анна приехала в Соединенное Королевство, когда ей было восемнадцать. Она чего-то недоговаривает по поводу того, как сюда попала, но в итоге она начала работать уборщицей в офисах в промышленном районе Глиторн. Подружилась с одним парнем, который там работал, и опомнилась только тогда, когда забеременела.
— И после этого она рассталась с отцом ребенка? — попыталась угадать Кейт.
— Вот именно. По-видимому, родители Анны пришли в ужас, что она родила вне брака, и потребовали, чтобы дочь вернулась в Польшу, где они могли бы приглядывать за ней, но Анна отказалась. Говорит, хотела доказать всем, что сможет справиться самостоятельно.
— И теперь она во всем винит себя. — Рей покачал головой. — Бедняжка. Сколько ей лет?
— Двадцать шесть. Когда Джейкоб погиб, она решила, что это наказание ей за то, что не послушалась родителей.
— Как это печально! — Кейт, сидевшая поджав колени к груди, помолчала. — Но все-таки это не ее вина — не она ведь была за рулем этого проклятого автомобиля!
— Я говорил ей это, но она все равно берет на себя значительную часть вины за сложившуюся ситуацию. Как бы там ни было, но я сообщил ей, что мы кое-кого задержали по этому делу и рассчитываем выдвинуть обвинение. А это значит, что вы вдвоем хорошо сделали свою работу. — Он искоса взглянул на Кейт.
— Даже не пытайся меня достать, — сказала Кейт. — Сейчас слишком поздно, и мое чувство юмора находится в самоволке. Мы, между прочим, действительно получили от Грей признание в совершении преступления, но было уже слишком поздно, так что до утра она поспит.
— Я и сам собираюсь сделать то же самое, — сказал Стампи. — Если, конечно, вы не возражаете, босс. — Он развязал галстук.
— Мы все сейчас займемся этим, — сказал Рей. — Все, Кейт, ночь за окном. Утром мы сделаем еще один заход и посмотрим, удастся ли заставить Грей рассказать, где находится машина.
Все вместе они вышли на задний двор. Стампи приветственно поднял руку, когда выезжал за металлические ворота, оставляя Рея и Кейт в полумраке.
— Длинный выдался день, — сказал Рей. Несмотря на усталость, он вдруг понял, что домой ехать не хочется.
— Да.
Они стояли так близко друг к другу, что он чувствовал тонкий аромат ее духов. Сердце гулко стучало в груди. Если он поцелует ее сейчас, пути к отступлению уже не будет.
— Тогда спокойной ночи, — сказала Кейт, оставаясь на месте.
Рей сделал шаг в сторону и вынул из кармана ключи.
— Спокойной ночи, Кейт. Выспись получше.
Выезжая со стоянки, Рей тяжело вздохнул. Он был очень близок к тому, чтобы переступить черту. Слишком близок.
Спать Рей лег только около двух, и ему показалось, что уже через считаные секунды в изголовье зазвонил будильник. Спал он плохо, урывками, не в состоянии перестать думать о Кейт, а во время утреннего совещания все время боролся с собой, пытаясь прогнать из головы мысли о ней.
В десять они встретились в столовой. Интересно, думала ли она о нем всю ночь, подумал Рей, но тут же отругал себя за эту мысль. Он становится смешон, и чем раньше он отбросит все это в сторону, тем лучше.
— Я слишком стар для поздних ночных бдений, — сказал он, пока они стояли в очереди за одним из фирменных блюд Мойры, предлагаемым на завтрак и благодаря своим артериосклеротическим свойствам получившим в народе название «алебастр».
Рей надеялся, что Кейт тут же возразит ему, но потом сам себе показался смешным за эту мысль.
— А я ужасно благодарна, что не заступаю на круглосуточное дежурство, — сказала она. — Помните, как вы отрубились в три часа ночи?
— Господи, неужели со мной такое было? Я тогда боролся со сном и мечтал об автомобильной погоне за нарушителем, которая бы впрыснула в кровь адреналин. Больше такое не повторится.
Они отнесли за свободный столик свои тарелки с яичницей, беконом, сосисками, черным пудингом и гренками, и за едой Кейт развернула номер «Бристол пост».
— Обычное искрометное чтиво, — сказала она. — Выборы в городской совет, школьные праздники, жалобы по поводу собачьего дерьма.
