— Первая годовщина — бумажная, — напомнил я тебе, и глаза твои загорелись.
— Замечательно!
Ты аккуратно сложила газету и сунула ее в книгу, которую я подписал для тебя: Для Дженнифер, которую я с каждым днем люблю все больше.
Ты крепко поцеловала меня в губы и сказала:
— Я тоже люблю тебя, ты же знаешь.
Как раз в этом я иногда не был уверен, зато никогда не сомневался в отношении того, что сам чувствую к тебе. Я любил тебя так сильно, что порой это пугало меня. Раньше я не знал, что возможно хотеть человека настолько, что готов буквально на все, лишь бы только удержать его. И если бы я мог увезти тебя куда-нибудь на необитаемый остров, подальше от остальных людей, я бы сделал это.
— Мне предложили вести новую взрослую учебную группу, — сказала ты, когда нас проводили к столику.
— И какие деньги там платят?
Ты наморщила нос.
— Деньги просто смешные, но это курс трудотерапии по субсидированным ценам для людей, страдающих от депрессии. Думаю, это будет очень достойное и полезное дело.
Я фыркнул.
— Похоже на какой-то анекдот.
— Существует прочная связь между стремлением к творчеству и настроением человека, — сказала ты. — Будет здорово сознавать, что я помогаю их выздоровлению, к тому же это всего на восемь недель. Я смогу согласовать эти курсы с моими занятиями.
— Ну, если у тебя будет время еще и работать самой…
Твои работы на тот момент уже были выставлены в пяти магазинах города.
Ты кивнула.
— Все будет хорошо. Мои регулярные заказы вполне выполнимы, а все остальное я на время ограничу. Заметь, я не собираюсь пока сокращать объем преподавания — я должна буду сделать это в следующем году.
— Ну, ты же знаешь пословицу, — со смехом сказал я. — Кто может что-то делать — делает, а кто не может — тот учит этому.
Ты промолчала.
Подали наш заказ, и официант засуетился, вынимая салфетку и наливая вино.
— Я подумала, что было бы неплохо открыть отдельный банковский счет для моего бизнеса, — сказала ты.
— Зачем тебе это нужно?
Я задумался, кто это тебе посоветовал и почему ты с кем-то обсуждаешь наши финансовые вопросы.
— Так будет проще, когда я стану заполнять налоговую декларацию. Все на одном счету, ты понимаешь.
— Для тебя это будет означать только лишнюю писанину, — возразил я.
Я разрезал стейк пополам, чтобы убедиться, что он прожарен так, как я люблю, после чего аккуратно отодвинул жир на край тарелки.
— Я против этого не возражаю.
— Нет, будет проще, если все будет продолжать поступать на мой счет, — сказал я. — В конце концов, именно я выплачиваю ипотеку и плачу по всем счетам.
— Думаю да.
Ты принялась за ризотто.
— Тебе нужно больше наличных? — спросил я. — Я могу в этом месяце выдать больше на хозяйственные нужды, если хочешь.
— Может быть, немного не помешает.
— Зачем это тебе?
— Я подумала, что хорошо бы сходить по магазинам, — сказала ты. — Купить себе кое-что из одежды.
— А почему бы тебе не пойти со мной? Ты же знаешь, что происходит, когда ты идешь покупать одежду: ты выбираешь вещи, которые смотрятся ужасно, когда меряешь их дома, так что половину приходится нести обратно. — Я рассмеялся и, потянувшись через стол, сжал твою руку. — Я возьму отгул на работе, и мы с тобой посвятим этому целый день. Пообедаем в каком-нибудь милом местечке, а потом нанесем удар по магазинам, и ты сможешь размахивать моей кредиткой направо и налево, сколько захочешь. Разве не здорово, как считаешь?
Ты кивнула, и я сосредоточился на стейке. Я заказал еще бутылку красного вина, и, когда я ее допивал, мы уже были последними посетителями в этом ресторане. Я оставил слишком большие чаевые и упал на официанта, когда тот принес мне пальто.
— Простите, — сказала ты, — он выпил немного больше, чем нужно.
Официант вежливо улыбнулся, а я дождался, пока мы окажемся на улице, и уже там больно сжал твою руку большим и указательным пальцами.
— Не смей никогда извиняться за меня!
Ты была шокирована. И я не знаю почему: разве не чего-то подобного ты должна была ожидать от меня после Венеции?
— Прости меня, — сказала ты, и я отпустил твой локоть, взяв вместо этого твою ладонь.
Было уже поздно, когда мы попали домой, и ты сразу ушла наверх. Я выключил свет на первом этаже и присоединился к тебе, но ты уже была в постели. Когда я лег рядом, ты повернулась и поцеловала меня, гладя рукой мою грудь.
— Прости меня, я тебя люблю, — сказала ты.
Закрыв глаза, я ждал, когда ты залезешь под одеяло. Я знал, что это бесполезно. Я выпил две бутылки вина и, когда ты взяла в рот, почувствовал лишь слабый позыв возбуждения. Я позволил тебе несколько секунд продолжать попытки, а потом оттолкнул от себя твою голову.
— Ты больше не заводишь меня, — сказал я.
После этого я отвернулся лицом к стене и закрыл глаза. Ты встала и ушла в ванную. Уже засыпая, я слышал, как ты плачешь там.
Когда мы поженились, я не планировал изменять тебе, но потом ты полностью перестала стараться в постели. Тебе не стоит винить меня в том, что я начал посматривать на сторону, когда единственной альтернативой у меня был секс в миссионерской позе с женой, которая все время лежит, закрыв глаза. Я начал гулять по пятницам после работы, возвращаясь домой под утро, насытившись той, с кем оказывался в постели на этот раз. Тебя, похоже, это не волновало, и вскоре я уже не удосуживался приходить домой вообще. Я появлялся в субботу к обеду и находил тебя в студии, и ты никогда не спрашивала меня, где я был и с кем. Это превратилось в своего рода игру по выяснению того, насколько далеко я могу тебя задвинуть, прежде чем ты начнешь обвинять меня в неверности.
В тот день, когда это все-таки произошло, я смотрел футбол. «Манчестер Юнайтед» играли против «Челси», и я сидел, задрав ноги, с холодным пивом в руке. Ты встала перед экраном телевизора.
— Отойди, сейчас начнется добавленное время!
— Кто такая Шарлотта? — спросила ты.
— Что ты имеешь в виду?
Я вытянул шею, стараясь заглянуть тебе за спину.
— Это имя написано на квитанции в кармане твоего пальто вместе с номером телефона. Кто она такая?
Послышались неистовые крики: «Манчестер» все-таки успел забить до финального свистка. Я потянулся за пультом, чтобы выключить телевизор.
— Что, довольна теперь?
Я закурил сигарету, зная, что это приведет тебя в бешенство.
— Не мог бы ты курить на улице?
