Кейт подключилась через свой мобильный к интернету.
— Нет там никаких соседей…
Рей вопросительно посмотрел на Кейт.
— Ну конечно, парк трейлеров!
— Звони туда.
Кейт нашла номер и быстро набрала его.
— Ну же, давай, давай…
— Включи громкую связь.
— Алло, это парк трейлеров в Пенфаче. Бетан у телефона.
— Здравствуйте, вас беспокоит детектив-констебль Кейт Эванс из Бристольского ОКР. Я разыскиваю Дженну Грей. Вы ее сегодня видели?
— Нет, дорогая, сегодня не видела. Она же в Бристоле, разве нет? — В голосе Бетан появилась нотка настороженности. — А что, что-то не так? Что случилось в суде?
— Она была оправдана. Послушайте, очень не хочется вас тревожить, но Дженна уехала отсюда три часа назад, и мне необходимо убедиться, что она добралась благополучно. Ее повез Патрик Мэтьюз.
— Я не видела никого из них, — сказала Бетан, — но Дженна точно вернулась и даже уже успела побывать на берегу.
— Откуда вам это известно?
— Я прогуливала собак, недавно только вернулась, и видела на песке одну из ее надписей.
Рей почувствовал, как на него наползает волна тревоги.
— Что там было написано?
— В чем вообще дело? — резко спросила Бетан. — Чего вы не договариваете?
— Так что там все-таки было написано?
Рей не хотел кричать, но так уж вышло, и он подумал, что Бетан бросила трубку. Когда же она снова заговорила, по нерешительности в ее голосе он сразу догадался, что дело плохо.
— Там было всего два слова: «Меня предали».
49
Спать я не собиралась, но, когда раздается стук в дверь, сердце испуганно подскакивает, и я потираю затекшую шею. Секунда уходит на то, чтобы вспомнить, что я нахожусь дома, после чего слышится более настойчивый стук. Интересно, сколько времени я заставила Патрика ждать на пороге? Я с трудом поднимаюсь на ноги и морщусь, потому что икру свело судорогой.
Поворачивая ключ в замке, я слышу испуганный шепот внутреннего голоса, но среагировать на него не успеваю — дверь от удара распахивается и с размаху бьет в стену.
Иен весь красный и дышит прерывисто. Я сжимаюсь, ожидая удара кулаком, но его нет, и пока он медленно закрывает за собой дверь на щеколду, я считаю удары своего сердца.
Один, два, три…
Оно бьется в моей груди часто и гулко.
Семь, восемь, девять, десять…
Наконец он справляется с замком и поворачивается с улыбкой, которая знакома мне, как своя собственная. С улыбкой, которая не касается его глаз, которая намекает, что он для меня что-то припас. С улыбкой, которая говорит мне, что хотя конец и близок, быстрым он не будет.
Иен гладит мой затылок, и его большой палец упирается в шейный позвонок. Это неприятно, но пока не больно.
— Ты назвала полиции мое имя, Дженнифер.
— Я не…
Он хватает меня за волосы и дергает на себя так резко, что я зажмуриваюсь, ожидая взрыва боли, когда он лбом сломает мне нос. Когда я снова открываю глаза, его лицо находится в дюйме от моего. Он пахнет виски и пóтом.
— Не лги мне, Дженнифер.
Я закрываю глаза и твержу себе, что смогу это пережить, хотя каждая клеточка моего тела хочет просить его убить меня прямо сейчас.
Свободной рукой он берет меня за подбородок и проводит указательным пальцем по моим губам, засовывает его мне в рот. Я борюсь с позывом рвоты, когда он придавливает мой язык.
— Ты вероломная лживая стерва, — говорит он. Слова его звучат гладко и спокойно, как будто он делает мне комплимент. — Ты дала мне слово, Дженнифер. Ты обещала, что не пойдешь в полицию, и что я вижу теперь? Я вижу, что ты покупаешь себе свободу за счет моей свободы. Я вижу свою фамилию — эту свою проклятую фамилию! — напечатанную в «Бристол пост».
— Я скажу им, — говорю я, и слова цепляются за его палец в моем рту. — Я скажу им, что все это неправда. Я скажу, что все выдумала.
Моя слюна попадает на руку Иена, и он смотрит на нее с отвращением.
— Нет, — говорит он, — ты уже больше ничего никому не скажешь.
Продолжая левой рукой держать меня за волосы, он отпускает мой подбородок и бьет меня ладонью по лицу.
— Давай наверх.
Я сжимаю кулаки, зная, что не должна поднимать руки, чтобы потрогать лицо, которое пульсирует болью. Я чувствую во рту кровь и осторожно глотаю ее.
— Пожалуйста, — говорю я слабым, неестественным голосом, — пожалуйста, не надо…
Запнувшись, я ищу правильные слова — слова, у которых меньше шансов спровоцировать его. Мне хочется сказать: «Не надо меня насиловать…» Это было уже столько раз, что, по идее, не должно иметь какого-то значения, тем не менее мне невыносима мысль о том, что его тело прижимается ко мне, что он входит в меня, выдавливая из меня звуки, говорящие о том, как я его ненавижу.
— Я не хочу секса, — наконец говорю я и проклинаю себя за то, что голос мой ломается и дрожит, выдавая, как много это сейчас значит для меня.
— Секс с тобой? — презрительно бросает Иен, брызгая слюной мне в лицо. — Не льсти себя надеждой, Дженнифер. — Он чуть ослабляет хватку и оглядывает меня с ног до головы. — Давай наверх.
Мои колени грозят подогнуться в любой момент, и, пройдя несколько шагов до лестницы, я цепляюсь за перила, чувствуя за спиной его присутствие. Я пытаюсь прикинуть, как скоро появится Патрик, но совершенно потеряла ощущение времени.
Иен направляет меня в ванную.
— Раздевайся.
Мне стыдно оттого, что я так легко подчиняюсь.
Он стоит, сложив руки на груди, и следит, как я воюю с одеждой. Я тихонько плачу, хотя и знаю, что это разозлит его. Просто не могу остановиться.
Иен затыкает ванну пробкой. После этого откручивает кран холодной воды, а к крану горячей даже не прикасается. Я стою перед ним голая и дрожу, а он с отвращением рассматривает мое тело. Я вспоминаю, как он когда-то целовал мою спину, плечи, потом прокладывал поцелуями дорожку вниз, по груди, и дальше на живот.
— Ты должна винить в этом только себя, — вздохнув, говорит он. — Я мог вернуть тебя в любой момент, но я тебя отпустил. Я не хотел тебя. Все, что ты должна была делать, — это держать язык за зубами, и тогда ты могла бы и дальше влачить здесь свое жалкое существование. — Он сокрушенно качает головой. — Но ты этого не сделала, верно? Ты побежала в полицию и все им разболтала. — Он закручивает кран. — Залазь.
Я не сопротивляюсь. Сейчас это уже бессмысленно. Я залажу в ванну и опускаюсь в нее. От ледяной воды перехватывает дыхание и болезненный спазм сжимает все внутри. Я пытаюсь обмануть себя, представив, что вода горячая.
