— Давай, Норб, пошли!
Собака проскользнула у них между ног и побежала на улицу. Джон Уилкс сразу же вышел вслед за ней.
— Пусть он вначале немного побегает и успокоится, потом поговорим.
Они быстро спустились по аллее; издалека доносился слабый шум мотоцикла — его приглушали деревья.
— Мистер Уилкс, вам приходилось видеть этого человека? — спросила Аннабель, вытаскивая из кармана куртки фото Спенсера Линча.
Старик, чью шею украшали пигментные пятна, покачал головой:
— Никогда. Он сделал что-то плохое?
— Да, именно так. Вы давно здесь живете?
Аннабель пыталась нащупать что-то, что позволит ей расположить к себе Уилкса: доверяя, он не стал бы лгать.
— Я приехал в Клинтон в 1952-м, задолго до вашего рождения, мисс. Сразу после свадьбы. Я держал в центре города бензоколонку. Не ту, что торчит там, — моя была ближе к центру, но с годами Клинтон расширялся, и надо было двигаться вслед за ним.
Лабрадор посмотрел на них в последний раз и скрылся за деревьями, откуда доносился рокот мотоцикла — похоже, кто-то практиковался там в езде с препятствиями.
Глядя на Уилкса, не приходилось сомневаться, что он живет один. Почему эта мысль пришла ей в голову, Аннабель не смогла бы объяснить, поэтому не стала задавать старику вопросы о жене.
— Вы родились не здесь?
— О, нет! Я родился в Арканзасе, а вырос в Джорджии. — Он посмотрел на Аннабель, и на его лице появилась усмешка. — Штаты, где живет одна «деревенщина». Ну и я в глубине души не сомневаюсь, что не принадлежу к горожанам.
Аннабель спросила себя, что он имел в виду — смеялся ли над собой или его улыбка предназначалась двум нью-йоркцам.
Их трио шло следом за собакой и постепенно добралось до обочины дороги на краю леса, дальше они направились по скользкой тропинке. Оба детектива быстро поняли, почему Уилкс беспокоился по поводу их одежды. Когда они оказались заляпанными грязью почти до колен, Аннабель засмеялась. Будучи галантным человеком, Уилкс несколько раз помог ей обходить неприятные места.
— В вашей семье есть кто-нибудь, носящий инициалы J.C.? — спросила его детектив.
Старик подумал и искренне покачал головой:
— Нет, не думаю. Все это время вы задаете мне вопросы так, словно я подозреваемый. Я читал детективы Хэмметта, Чандлера, я в курсе полицейских трюков. Но вы общаетесь со мной по-дружески, понемногу подбираясь к цели вашего визита. Могу ли я узнать о ней?
Они остановились у подножия холма, на котором только что мелькнул мотоцикл с большими ребристыми колесами, на голове у водителя был спортивный шлем. Когда звуки двигателя стали тише, Тэйер объяснил:
— Как я уже сказал, мы расследуем похищения людей. Одного из похитителей мы недавно поймали, но его шеф все еще в бегах. — Джек предпочитал представить ситуацию именно таким образом, не вдаваясь в подробности. Он продолжил: — Этот шеф прислал письмо, где сообщает, что нашему парню надо найти кое-кого и кое-где, и мы надеемся, что вы поможете нам разобраться, кого именно и где.
— Я?
Аннабель коснулась рукой старика: несмотря на солидный возраст, он находился в отличной физической форме — об этом свидетельствовала дальняя прогулка.
— Сейчас я вам все покажу, — произнесла она. — Но вы должны пообещать, что это останется между нами…
— Понимаю, вещь очень важная. Хорошо, покажите мне ваше таинственное письмо.
Аннабель протянула старику листок бумаги — ксерокопию оригинального текста. Уилкс достал из кармана прямоугольные очки, надел, прочитал один раз, потом другой, постепенно замедляя шаг. «…в семействе Джона Уилкса ты найдешь JC 115. Маленькое примечание: это семейство…»
— «..это семейство возит на своей спине богатства земных недр. Оно обитает в верховьях Делавера…», — процитировала Аннабель наизусть. — Потому-то мы и подумали о Пенсильвании и Нью-Джерси — здесь повсюду шахты, были и есть. Ваше имя тоже стало для нас зацепкой. И в связи с этим я снова задам вам свой вопрос: нет ли в вашей семье кого-нибудь с инициалами J.C.?
Старик остановился и приложил ладонь ко лбу, не отрывая взгляда от листка бумаги.
— Это как идиотские викторины, которые показывают по телевизору, — прокомментировал он. — Губы Джона Уилкса прошептали еще что-то, и, словно предаваясь воспоминаниям, он посмотрел на деревья. — Вы уже беседовали с местными? — уточнил он.
— Нет, мы подумали, что вы сможете помочь нам. Так это все же кто-то из вашей семьи — настаивала Аннабель, не переставая думать о таинственном J.C.
Уилкс трижды свистнул, подзывая собаку. Потом вернул бумагу женщине:
— Нет. Хотя это в любом случае не имеет значения. Я думаю, что тот, кого вы ищете, не человек, — произнес он, поколебавшись. — Это поезд.
Оба детектива пристально смотрели на Уилкса.
— Тот, кто это написал, хитрый парень, — произнес старик. — «В семействе Джона Уилкса ты найдешь…» «Джон Уилкс» — это название поезда, когда-то давно проходившего через Нью-Джерси. Слушайте, за исключением почерпнутого в нескольких романах, я не представляю себе тонкостей расследования преступлений, но полагаю, что какой-то тип решил загадать вам загадку, и Джон Уилкс из его письма — пусть его зовут так же, как и меня, — это поезд. Все люди моего возраста, живущие в штате, это знают.
Тэйер улыбнулся. Старик почти прочитал им лекцию по поводу того, куда двигаться дальше.
В том, что он сказал, было много здравого.
— А этот JC 115, про него вы что-то можете нам рассказать? — спросила Аннабель.
— Нет, но, может быть, это тоже поезд, я в этом разбираюсь слабо. Однако есть один парень, с которым я время от времени играю в шахматы, он увлекается поездами и особенно историей железных дорог Нью-Джерси. Он живет в городе, правда, я точно не знаю где, но думаю, Рон из клуба стариков сможет нам подсказать.
Старик снова свистнул:
— Пойдем, Норб. Пора домой. Тебя ждет еда.
33
Холодный ветер трепал полы кожаной куртки; казалось, никто не смотрит на него, идущего по тротуару. Бролен украдкой оглядывал улицы. Он мог быть кем угодно, но уж точно его никто не принял бы за частного детектива и, кроме того, бывшего профайлера: потертые джинсы, куртка, под ней — бежевый пуловер, и пряди волос, хлещущие по лицу, словно чернильные брызги.
Все утро он занимался обнаруженной дома у Лукаса Шапиро последней записью в его дневнике, датированной двадцатым ноября. Комментарий не оставлял сомнений: «Не задает вопросы, если наличными». Согласно этой записи, Шапиро и другие члены секты заплатили 3000 долларов за полугодовую аренду помещения, где собирались устраивать свои церемонии. До этого тайный смысл убийств не был столь очевиден, татуировка казалась простым символом, типа подписи, хотя исчезновение жертв без последующего обнаружения их тел выглядело совсем нехарактерной деталью. Написанное Шапиро на листке бумаги слово «храм» давало неожиданную зацепку.
