– Одной ей не справиться, – сказал Мосс.
– Пытаюсь ее в этом убедить.
– Уверен, что Алишию собираются убить. Провокации и издевательства – лишь часть пытки. Что бы этот подлец Джордан ни говорил, я считаю, что надо задействовать полицию.
Саймон Дикон подкинул своему агенту Роджеру Клейтону работенку, к которой тот не привык. Усугубляла ситуацию и погода: в середине марта на смену суховеям из Гужерата пришла невероятная влажность. Клейтону предстояли три встречи, все в разных частях города, который в плане застройки явно пытался подражать Лос-Анджелесу. Мумбаи расползся во все стороны, как спрут, и единственным способом добраться до места назначения был автомобиль. Прикинув, что в городе порядка десяти миллионов автомобилистов, Роджер понял, что только на дорогу у него уйдет не меньше девяти часов.
Первым собеседником Клейтона стал Раджив Тандон из Разведывательного бюро Индии, известного также как РБ. Они договорились встретиться в одном из самых ненавистных Клейтону мест Мумбаи – торговом центре «Феникс» в Нижнем Пареле. Здание было возведено на месте старой ткацкой фабрики, о которой теперь напоминали лишь трубы, и находилось всего в нескольких милях от офиса Клейтона в комплексе «Бандра Курла». Тандон обожал шопинг, и Роджер заранее приготовил кредитную карточку. Помочь Тандону в продвижении по службе он не мог, к тому же Саймон Дикон не хотел, чтобы о похищении дочери Фрэнка д’Круша стало известно всему РБ. Клейтона все это не шибко радовало, и дело было даже не в том, что он, по сути, давал Тандону взятку, а в том, что платить приходилось из собственного кармана и вернуть средства можно было не ранее чем через шесть недель, а то и все десять. К счастью, жадность еще не окончательно сгубила Тандона, так что парочки вещиц от Ральфа Лорена стоимостью пятьдесят фунтов оказалось достаточно.
Они решили перекусить в кофейне «Коста». Клейтон несказанно этому обрадовался – обычно Тандон предпочитал «Макдоналдс», и Роджер уже купил ему столько бигмаков, что хватило бы на целый патронташ. В модных зеркальных очках в позолоченной оправе Тандона отражалась вывеска «Косты» и сосредоточенное, не выдающее признаков раздражения лицо Клейтона. Где-то в отдалении телевизор пытался заглушить работающую кофемашину: шел повтор отборочных игр индийской премьер-лиги по крикету.
– Значит, хотите поговорить о Голдфингере
[10]
, – протянул Тандон. – Как я понимаю, вас интересует его прошлое?
Клейтон хмыкнул: прозвище, данное индийскими разведчиками д’Крушу, было просто верхом изобретательности.
– Необходимо выяснить, был ли он замешан в грязных делах и как это могло повлиять на недавние события в Лондоне, – уточнил он.
– Я предупреждал, что это будет непросто. Вас интересуют факты из доцифровой эпохи, когда не было компьютеров. Папку с его досье разыскать не получилось, но поговорить с осведомленными людьми удалось.
– О делах Голдфингера?
– Да, и даже вынюхивать особенно не пришлось, о нем в офисе частенько толкуют.
– Почему?
Тандон повернул голову, и в его очках отразился экран телевизора.
– Индийская премьер-лига? – Клейтона поразило, как профессионально Тандон подал ему намек. – Я думал, у Фрэнка там все на мази. Что-то пошло не так?
– Есть кое-какие проблемы, – поморщился Тандон. – Поговаривают, поэтому д’Круш и вылетел в Лондон.
– В чем дело? – Клейтон решил дать собеседнику выговориться, хоть это и мало касалось интересующих его вопросов.
– Д’Круш – один из крупнейших инвесторов, и президент Федерации пользуется его поддержкой. У нас сильнейшая лига мира, игры смотрят сотни миллионов человек. В Индии крикет – национальная гордость. Если выяснится, что в Федерации процветает коррупция, возмущение прокатится по всему миру.
– А конкретнее? – Клейтон подумал, что в этой стране вряд ли найдется организация, в которой бы не процветала коррупция. – Насколько все плохо?
– На восемь и четыре десятых балла из десяти, – с точностью до десятых ответил Тандон. – Миллиардеры в этой стране выбиваются из общей массы. Чувствуют себя выше остальных. Однако, чтобы получить истинную власть, тебе нужно знать что-то, неизвестное другим. Деньги не главное, важно держать все под абсолютным контролем и, в то время как миллионы людей неистово поддерживают свои команды… заранее знать результат игры.
– Ага, значит, речь идет о договорных матчах.
– Нельзя сказать с уверенностью, но подозрений с каждым днем все больше.
– И как это связано с прошлым Голдфингера? Его инвестиции в нашу экономику, безусловно, не помешают, но хотелось бы знать, откуда эти деньги пришли.
– Не могу сказать насчет прошлого, но недавно мне попался на глаза один документ, – задумчиво протянул Тандон. – В полицейском рапорте от седьмого января две тысячи двенадцатого года упоминалось о вторжении неизвестных на автомобильный завод Голдфингера.
– Что похитили?
– В том-то и загвоздка. После вторжения осталась лишь дыра в заборе и пара вскрытых замков на дверях двух складов. Украдено ничего не было.
– Что находилось на этих складах?
– Прототипы электромобилей.
– Индустриальный шпионаж?
– Кто знает, – развел руками Тандон.
Дэн и Бритый сидели в пабе «Полумесяц» на Майл-Энд-роуд. Дэн только-только принес пиво.
– А закуска где? – тут же поинтересовался Бритый, едва тот присел.
– Черт, – озлился Дэн, – может, тебе еще и английский завтрак принести? Тут его готовят, если что.
Он вновь отправился к барной стойке и вернулся с двумя пакетами чипсов, тарелкой сыра, луковыми кольцами и специями.
– Неплохое местечко, – заметил Бритый.
– Раньше здесь был театр, – огляделся Дэн.
– Сейчас и не сыщешь места, где наливают пива в полдесятого утра. Еще бы гребаных студентов разогнать, и вообще красота!
– Как плечо?
– Нормально. Ты меня хорошо подлатал.
– Главное, не пей слишком много спиртного вместе с обезболивающими. И пройди полный курс приема антибиотиков, а то загремишь в больницу с заражением крови, и первыми, кто тебя навестит, будут копы.
– Усек, – буркнул Бритый. – Есть новости?
– С чего ты взял?
– А на кой ты меня сюда притащил?
– Пообщаться.
– Делать мне больше нечего. Ты, в натуре, чересчур нос задираешь. Наверное, слишком много книжек перечитал. Меня еще батя предупреждал: стоит довериться зазнайке, как он трахнет тебя в зад.
– А он не говорил, что все медбратья – голубые?
– Говорил. Правда, что ли? – Бритый отставил кружку. – Может, ты того, на меня глаз положил?
