Фрэнк д’Круш занимал в мире Джата особое место. Отставной генерал ненавидел его больше, чем кого бы то ни было. Не только потому, что д’Круш не был мусульманином, или потому, что в прошлом был актером, что одновременно вызывало в Джате зависть, отвращение и презрение. Фрэнку была известна единственная слабость генерала, и тот не мог позволить, чтобы о ней узнали другие. Амир Джат был убежден в том, что не должен внушать людям ничего, кроме страха. Он знал, что д’Круш тоже боится его, однако, будучи хорошо подкованным в вопросах политики, Джат понимал, что ситуация может в любой момент измениться. Его карьера может рухнуть. Поэтому он стремился выяснить как можно больше о Фрэнке, даже если это не имело отношения к делам официальной разведки.
Пакистанская межведомственная разведка была устроена так, что никто, включая ее руководителя, толком не знал, как именно она работает и с кем сотрудничает. Согласно конституции, разведка подчинялась непосредственно премьер-министру и занималась сбором информации как внутри страны, так и за ее пределами. Однако на деле все было иначе. В рапортах умалчивалось многое из того, о чем шептались политики в кулуарах. Бывшая премьер-министр Беназир Бхутто называла межведомственную разведку «государством в государстве» и была недалека от истины.
Служащие разведки официально находились под юрисдикцией Министерства обороны, но в то же время представляли и защищали интересы множества партий и группировок, существующих в Пакистане, раздробленном по клановому и религиозному признакам. Что сказать о людях, которые сначала помогли ЦРУ организовать мятеж афганских моджахедов против СССР в восьмидесятых, а затем, когда эта операция завершилась успехом, открестились от них, как от чумных крыс, и отвернулись от соотечественников, которые открыто выражали поддержку своим кровным братьям?
Даже спустя тридцать семь лет службы в межведомственной разведке Амир Джат не мог поручиться, что ему известна вся ее кухня. Однако работу подведомственного ему отдела он знал назубок.
ЦРУ и МИ-6 не понимали, откуда у отставных пакистанских разведчиков столько влияния, но Джата это не заботило. Он сколотил довольно крупное состояние и за время службы накопил достаточно связей в рядах афганских талибов, «Аль-Каиды» и «Лашкаре-Тайбы». Его служебное положение не играло никакой роли. Джат был умным и хитрым, и власть была смыслом его жизни.
Агент поднялся на веранду. Генерал не обернулся, лишь отпил немного кипяченой воды из стакана. Преисполненный эмоций и с трудом придерживаясь официального тона, агент доложил, что Фрэнк д’Круш срочно отбыл в Лондон в связи с похищением его дочери.
Амир Джат редко давал волю эмоциям. Однако сейчас под видимым спокойствием агент распознал неприкрытый интерес. Невозмутимость Джата была хорошо известна. Ее не могли поколебать ни новости об ужасных увечьях и смертях, ни пытки и кровавые расправы. Но эта новость о неожиданном повороте судьбы Фрэнка д’Круша заставила Джата напрячься. От всплеска адреналина мускулы напряглись, пальцы крепко вцепились в подлокотник, а взгляд, казалось, мог прожечь дырку в поверхности стола.
– Источники? – обронил Джат.
Агент знал, что одного источника будет недостаточно.
– Первым информацию передал источник в индийском отделе исследований и анализа. Британский разведчик из МИ-шесть подал запрос с требованием узнать, не причастны ли к похищению пакистанские спецслужбы, и если причастны, то для чего им давить на д’Круша.
– А еще? – На Джата трудно было произвести впечатление.
– Вчера в Карачи прибыл Анвар Масуд. Он встречался с генерал-лейтенантом Абдулом Икбалом. Тот попросил меня кое-что разузнать. Масуд – неофициальный глава службы безопасности Фрэнка…
– Знаю я этого Масуда. Он гангстер, – прервал агента Джат. – Продолжай.
Агент привык к такому отношению. Джат никогда не делился с ним своими соображениями, лишь отдавал приказы. Любопытство вызывало у него подозрения. Агенту всегда приходилось сдерживаться, чтобы не разочаровать Джата и не потерять работу.
– Есть еще непроверенная информация, – продолжил он. – Но я не могу делать по ней выводов, пока не дождусь отчета из Мумбаи.
– Выкладывай.
– Источник только один.
– Кто?
– Полиция.
– Надежнее некуда.
– Требуется время, чтобы получить подтверждение из Разведывательного бюро Индии. – Агент по-прежнему сомневался, сообщать ли сведения.
– Говори, чего уж там, – фыркнул Джат.
– Сегодня утром был застрелен британский агент.
– Где?
– В трущобах Дхарави в Мумбаи.
– Чья работа?
– Полиция допрашивает людей Анвара Масуда.
– Считают, это его рук дело?
– Не могу сказать. Оружие, из которого застрелили агента, так и не нашли.
– Зачем Масуду убивать британского разведчика?
На этом агент решил, что с информацией пора заканчивать. Амир Джат не любил, когда на все вопросы отвечают за него.
– Это случилось лишь несколько часов назад. Полицейский осведомитель только что позвонил. Известно лишь, что произошел конфликт между бандой Масуда и другой группировкой, в ходе которого погиб англичанин. Как он там оказался – загадка.
– Что еще за другая группировка?
– Задержать никого не удалось. Расследование продолжается.
– Я хочу знать больше. Иди и разузнай.
Агент замер в трепетном ожидании. Джат вручил ему конверт и взглядом указал на выход.
Амир Джат неподвижно сидел в кресле на веранде. Он отпил еще чуть теплой воды, одновременно просчитывая возможные ходы трехмерной шахматной партии с участием пакистанских политиков и шпионов.
Один за другим в его голове возникали вопросы. Некоторые – попроще, другие – посложнее. Почему Анвар Масуд обратился к Икбалу, а не прямиком к нему? Неужели его действительно подозревали в организации похищения? Может, Масуд таким образом давал Джату время найти оправдание? Или нет? Амир Джат привык не слишком полагаться на самые очевидные варианты ответа. В его мире у всего было двойное, а то и тройное дно.
Генерал быстро понял, что ему необходимо раздобыть больше информации. Но сделать это можно было только в Лондоне. К утру он осознал всю парадоксальность своего положения. Тот, кто хотел навредить ненавистному Фрэнку д’Крушу, тем самым вредил и ему. Джат тут же вспомнил, как недоволен был пакистанский «Талибан» его связями в Афганистане и тем, что он контролировал важнейший источник дохода – наркотрафик. Необходимо было проверить и их недавнюю деятельность.
Джат отыскал в офисе паспорт, с которым можно было долететь из Дубая в Париж, и договорился о встрече с осведомителем из афганского «Талибана». Заказав билет из Карачи до Дубая, он отправил зашифрованное послание агенту в ОАЭ с просьбой достать билет на самолет до Парижа.
