– Просто говорю, что на мне грязная работа.
– То есть будешь плевать в потолок.
– Пока ты не договорился о выкупе – да. А потом поеду его получать, рискуя головой.
– Выходит, я нашел место, забочусь о заложнице, анализирую информацию и теперь еще веду переговоры! А ты бьешь баклуши… Ну и при необходимости не только баклуши.
– Я разобрался с ребятами на складе, ты ухаживал за девчонкой. У кого из нас было больше шансов погибнуть? Кстати, Джордан как-то сказал Риси, что переговоры он ведет только с матерью девчонки.
– Какое это имеет значение?
– Да вот, думал, тебе должно быть легко находить общий язык с женщинами.
– Неужели?
– Ты ведь занимаешься домашним хозяйством.
– Да пошел ты!
– Все прослушал?
– Нет, еще целая куча записей осталась.
– Джордан наверняка записывал и телефонные переговоры.
– Как думаешь, зачем ему это было нужно? – задумался Дэн.
– Я допросил Джордана перед тем, как убить. Он сказал, что нам следует бояться этого отмороженного ирландца. Кстати, его зовут Макманус. Джордан сказал, что рано или поздно он нас достанет.
– Это внушает оптимизм… Можно расслабиться и…
– Алишия тоже кое-что заметила, когда я застрелил Джордана. Сказала, что я совершил большую глупость.
– С ее точки зрения, это была единственно верная оценка происшедшего.
– Твою мать, медбрат, говори по-человечески!
– Время Амира Джата на исходе, – заявил руководитель пакистанской межведомственной разведки. – Американцы собрали на него толстенное досье, последняя глава которого посвящена его причастности к укрытию Усамы бен Ладена на вилле в Абботтабаде в какой-то сотне километров от моего офиса.
Эти слова генерал-лейтенант Абдул Икбал услышал три месяца назад на тайном собрании в Исламабаде. Он понял, что от него требовалось. Амир Джат стал проблемой, и Икбал должен ее решить. Нельзя допустить, чтобы Джат попал в руки американцев, – это поставило бы правительство и разведку в более чем компрометирующее положение.
Икбал не знал, как выполнить задание, не убивая генерала на родной земле. А именно на такое решение намекали вышестоящие чины. Главная сложность была в том, что Джат почти никогда не покидал Пакистана, а если и делал это, то тайком.
Решение пришло неожиданно. Примерно месяц назад к Икбалу обратился Махмуд Азиз, их общий с Джатом знакомый. Любому, кто не был в курсе затейливых махинаций, проводимых межведомственной разведкой, его предложение показалось бы невероятным.
Азиз знал о поставленной перед Икбалом задаче. Тот даже не стал задумываться о том, как радикал вроде Азиза получил доступ к столь секретной информации. Азиз предложил не только помощь, но и награду, что, с одной стороны, разожгло в Икбале неуемный энтузиазм, а с другой – заставило разрываться между служебным долгом и давней дружбой с Амиром Джатом.
Теперь, когда в эту историю оказался вовлечен и д’Круш, лояльность Икбала подверглась очередной проверке. Когда-то Фрэнк спас жизнь его сыну, оплатив сложную операцию по удалению опухоли мозга. Икбал чувствовал, что сполна отплатил за услугу, но разве можно измерить цену жизни твоего наследника?
В ожидании Икбал расхаживал по комнате. Его плечи были расправлены, живот втянут, руки сложены за спиной. Он нервничал, то и дело поглядывая на улицу. Глаза Икбала беспокойно бегали, набриолиненные с утра волосы слегка растрепались. Наконец раздался звонок. Звонили с секретного номера в доме одного из разведчиков в Лахоре.
Махмуд Азиз все еще не мог прийти в себя после разговора с Амиром Джатом. Подумать только, тот мог разрушить столь тщательно планировавшуюся в течение полутора лет операцию! И из-за чего? Из-за какого-то непредвиденного похищения.
Успокоившись, Азиз передал Икбалу суть разговора с Джатом.
– Джат скоро будет здесь, – сообщил тот. – Да, заедет по пути в Лондон.
– Он ничего об этом не говорил, – удивился Икбал.
– Но это правда.
– Он спятил.
– Не исключено, – подтвердил Азиз. – Однако это дает прекрасную возможность воплотить в жизнь те перемены, о которых мы говорили месяцем ранее.
По воцарившемуся в трубке молчанию Азиз чувствовал, как напрягся Икбал.
– Вы говорили, что американцы висят на хвосте у нашего общего друга, – начал Азиз, – и я придумал, как нам решить эту проблему. Все, что нужно, – не мешать нашему другу делать то, что он собирается сделать. Я буду держать с ним связь. По моей команде вы сообщите д’Крушу о том, что наш друг вылетел в Великобританию, и убедите в том, что именно он организовал похищение дочери Фрэнка.
– Постойте, наш друг не должен попасть в руки МИ-пять, – прервал его Икбал. – Они ничем не лучше ЦРУ. А д’Круш будет под постоянным их наблюдением. Даже у меня под боком агенты МИ-шесть что-то вынюхивают и неустанно следят за Анваром Масудом.
– Прошу, доверьтесь мне, – сказал Азиз. – Это ради общего блага. В подтверждение этому вы получите значительную долю от афганских «сельскохозяйственных» операций, которыми прежде заправлял наш друг.
– А что будет с Алишией д’Круш?
– Почему вас это волнует?
Икбал хотел было сказать, что беспокоится о ее безопасности, но решил избежать излишней сентиментальности.
– Фрэнк д’Круш может быть нам весьма полезен.
– Его деятельность в прошлом свидетельствует об обратном, – отрезал Азиз. – Жизнь его дочери приоритетом не является.
Руби, жена Джека Обера, поднялась рано. Вид у нее был потрепанный. Даже при жизни мужа она не была красавицей, а став вдовой, и вовсе сдала. Светлые волосы лохмами свисали на плечи – будто северный ветер разметал сноп сена. Руби кое-как собрала их в пучок и скрепила заколкой. Ее лицо, и без того преждевременно состарившееся от злоупотребления алкоголем и табаком, выглядело помятым. Щеки ввалились, зубные протезы расшатались. Но взгляд голубых глаз был по-прежнему таким пронзительным, что мог, казалось, прошить насквозь любого на расстоянии двадцати шагов. Никто не смел переходить дорогу Руби Обер. Пусть она весила менее сорока пяти килограммов, росту в ней было без малого сто семьдесят пять сантиметров, а длинные ногти могли распахать щеки врага так, что там впору было бы сажать огород.
Вряд ли что-то могло помочь ей выглядеть лучше этим утром, поэтому, когда ее дочь Шерил крикнула, что такси прибыло, Руби лишь на ощупь мазнула по губам помадой и спустилась вниз.
Спустя четверть часа они вышли у дома Джо Ширинга на Восс-стрит. Шерил позвонила в дверь.
– Иду, – раздался голос хозяина, и вскоре дверь приоткрылась.
Шерил с матерью вошли в прихожую.
Когда-то Джо Ширинг был боксером и тренировался в знаменитом клубе «Рептон бойз» в Бетнал-Грин. Гостиная напоминала о славных днях его карьеры. В 1976-м он бился на арене «Уэмбли» за титул чемпиона Великобритании в среднем весе, но Алан Минтер отправил его в нокаут в пятом раунде. Джо по-прежнему посещал тренировки в клубе и читал мотивационные лекции детям-инвалидам, приезжавшим туда со всего мира.
