– …но можем ли мы, отступая, защитить хотя бы важнейшие миры второй волны – прежде всего ТКЦ, а также крупные индустриальные центры: Малое Возрождение, Фудзи, Денеб-4 и Лузус?
Генерал Морпурго уткнулся в бумаги, чтобы скрыть вспыхнувшую в нем ярость.
– Сенатор, остались неполные десять стандартных суток до того, как вторая волна достигнет цели. Малое Возрождение будет атаковано через девяносто часов. Со всей ответственностью утверждаю, что при существующем объеме, структуре и техническом состоянии ВКС мы вряд ли сможем отстоять хотя бы одну систему… скажем, ТКЦ.
Вскочил сенатор Какинума:
– Это неприемлемо, генерал.
– Увы, сенатор, но это правда, – ответил Морпурго.
Временный Президент Денцель-Хайят-Амин затряс своей седой гривой:
– Правда? Но это чудовищно! Разве не существует планов обороны Сети?!
Адмирал Сингх, не вставая, заметил:
– В своих расчетах мы исходили из того, что у нас как минимум восемнадцать месяцев форы.
Министр иностранных дел Персов прокашлялся:
– А… если уступить Бродягам эти двадцать пять миров, адмирал? Когда они смогут возобновить атаку на другие миры Сети?
Сингху не понадобилось заглядывать в свои записи или комлог.
– Это зависит от их планов, господин Персов, – ответил он. – Ближайший мир Сети – Эсперанса – в девяти стандартомесяцах от Роя. Наиболее удаленная цель – Старая Родина – примерно в четырнадцати годах пути, если они используют двигатели Хоукинга.
– За это время мы вполне успеем перевести экономику на военные рельсы! – заметила сенатор Фельдстайн. Ее избирателям на Мире Барнарда оставалось жить меньше сорока стандартных часов. Фельдстайн поклялась, что будет с ними до конца. Она говорила внятно, но совершенно бесстрастно: – Это разумная идея. Что пропало, того не вернешь. Даже после утраты ТКЦ и еще дюжины миров Сеть может производить в достаточном количестве вооружение и боеприпасы… За те годы, что Бродяги будут тащиться по Сети, мы накопим сокрушительный промышленный потенциал.
Министр обороны Имото покачал головой:
– Первая и вторая волны лишили нас уникальных сырьевых источников. Экономика Сети хромает на обе ноги.
– Разве у нас есть выбор? – подал с места реплику сенатор Питерс с Денеба-3.
Взоры присутствующих обратились к соседу советника Альбедо.
Словно для того, чтобы подчеркнуть серьезность ситуации, ИскИны делегировали в Военный Совет еще одного представителя, который и сделал доклад об устройстве, получившем неуклюжее название «взрывной жезл смерти». Советник Нансен был высоким загорелым мужчиной, внушающим расположение с первого взгляда. От него прямо-таки исходили флюиды прирожденного лидера.
Но у Мейны Гладстон новый советник не вызывал ничего, кроме страха и отвращения. Она не сомневалась, что эта проекция изготовлена экспертами ИскИнов специально – для создания атмосферы доверия, которая немедленно воцарилась в зале, стоило искусственному советнику, державшемуся столь естественно, открыть рот. Если верить предчувствиям, Нансен был вестником смерти.
Нейродеструктор был известен с Сети уже несколько веков. Этот дар Техно-Центра приняли на вооружение некоторые спецподразделения – например, охрана Дома Правительства и преторианцы Гладстон. Он не жег, не взрывал, не плавил и не испепелял. Он действовал бесшумно и незримо – ни грохота стрельбы, ни вспышек взрывов. Он просто вызывал мгновенную смерть объекта.
Конечно, в тех случаях, когда объектом был человек. Дальность действия нейродеструктора была ограниченной – не больше пятидесяти метров, – но внутри этого радиуса человек, в которого стреляли, падал замертво, а животные и неодушевленные предметы оставались невредимыми. Вскрытие не обнаруживало никаких повреждений, кроме разрыва синапсов. Высшие чины ВКС носили «жезлы смерти» за поясом – как личное оружие и символ власти.
Теперь же, по словам нового советника, Техно-Центр создал устройство, действующее по принципу нейродеструктора, но гораздо более мощное. Техно-Центр до поры до времени решил держать свое открытие в тайне, но вторжение Бродяг и ужасающая угроза, нависшая над Сетью…
Советника засыпали вопросами, причем военные были настроены более скептически, чем политики. Да, жезл смерти избавит нас от Бродяг, но что станется с населением Гегемонии?
– Укройте людей в убежищах на лабиринтных планетах, – убежденно отвечал Нансен, повторяя предложение советника Альбедо. – Пятикилометровая толща камня полностью защитит их от смертоносного излучения.
– Каков радиус действия нового оружия?
– Излучение становится безопасным на расстоянии трех световых лет, – отвечал Нансен, спокойный, благожелательный и уверенный в себе, как рекламный агент на ярмарке. – Дистанция достаточно велика, чтобы избавить любую систему от Роя, и достаточно мала, чтобы обезопасить все звездные системы, кроме ближайших. Девяносто два процента миров Сети отделены от своих соседей как минимум пятью световыми годами.
– А что будет с теми, кого нельзя эвакуировать? – допытывался Морпурго.
Советник Нансен разжал руку, демонстрируя пустую ладонь.
– Не включайте устройство, пока не удостоверитесь, что все граждане Гегемонии эвакуированы иди укрыты, – улыбнулся он. – Ведь распоряжаться им будете вы сами.
Фельдстайн, Сейбенсторафен, Питерс, Персов и многие другие были в восторге. Секретное оружие, которое покончит со всяким секретным оружием! А Бродяг можно для начала предостеречь – устроить пробное включение.
– Прошу прощения, – снова заговорил Нансен, Его обнаженные в улыбке зубы были жемчужно-белыми, как и его одежда. – К великому сожалению, пробное включение невозможно. Это оружие действует точно так же, как «жезл смерти», только на гораздо большем расстоянии. Никакой ударной волны, никаких взрывов и пожаров. Нейтринный поток не превысит фона. Только мертвые враги.
– Для демонстрации, – подхватил слова коллеги советник Альбедо, – необходимо использовать нейродеструктор хотя бы против одного Роя.
Энтузиазм Военного Совета ничуть не уменьшился.
– Вот и выход, – воскликнул спикер Альтинга Гиббонс. – Испытываем устройство на одном из Роев, по мультилинии сообщаем результаты другим и даем им час на капитуляцию. В конце концов эту войну начали не мы! Что значат несколько миллионов мертвых врагов в сравнении с миллиардами жертв, к которым приведет многолетняя война!
– Хиросима, – сказала Гладстон, причем так тихо, что ее услышала только Седептра Акази. За все заседание она не произнесла ни слова.
– Где гарантия, что за три световых года лучи потеряют свою убийственную силу? – спросил Морпурго. – Вы проводили испытания?
Советник Нансен смущенно улыбнулся. Ответь он утвердительно, у него потребовали бы доказательств – горы мертвых тел. В противном случае надежность устройства оказалась бы под сомнением.
