В обед ветер неожиданно стих, на горизонте перестали сверкать злые молнии, но дождь не прекратился.
Ковальчук накинул тёплый тулуп, чтобы выйти на улицу и посмотреть, каких бед наделала стихия на его подворье, и в это время в дверь кто-то постучал.
— Заходите…
— Иван есть?
«И кого только черти носят в такую погоду?»
— Иду!
За порогом стоял невысокий, чуть сутуловатый мужчина лет сорока в офицерской плащ-палатке, накинутой поверх штатского костюма. На голове — картуз с тризубом. Как у Алексея, только размер поменьше.
— Ну, здравствуй, Уссурийский тигр…
Они обнялись.
— Может, пригласишь в хату?
— Там жена, дети.
— Тогда пошли в хлев… Не хочу, чтобы нас до поры до времени видели вместе.
— Понял. Как к вам обращаться?
— Зови меня, как все, Свиридом. И на «ты».
— Слушаюсь.
— Твоя информация по Свитязю вызвала небывалый интерес инстанции. Селезнёв — один из ведущих специалистов в области ядерных технологий. Если б он попал к врагу, шансы Гитлера получить в скором будущем атомную бомбу возросли бы в разы. Так что объявляю тебе благодарность.
— Служу Советскому Союзу!
— Теперь будем работать вместе. В ближайшее время я найду уважительную причину для поездки в Шацк. Твоя задача — за это время наняться на работу в полицию. Только обставь дело так, чтобы инициатива трудоустройства исходила не от тебя.
— А если это предложит Олекса?
— Неплохо.
— Так ты — Свирид Семенюк? — с опозданием, недостойным опытного чекиста, «вкурил» Иван Иванович.
— Так точно. Я!
35. Там же, сразу после ухода гостя
— Кто это? — спросила супруга, кутаясь в тёплый шерстяной платок.
— Оно тебе надо? — отмахнулся Ковальчук.
— Дети… Идите погуляйте на улице. Недолго.
— Хорошо, мама!
— Мне кажется, однажды я уже слышала этот голос…
— Где?
— Именно его обладатель известил о том, что ты в Кашовке.
— Не может быть, Катя. Это начальник полиции Семенюк.
— Что он хочет от тебя?
— Предлагает работу.
— Какую?
— Ты же умная женщина!.. Ну, какая сейчас может быть работа?
— Сам хоть никуда не влазь, Ивасику… Я и так по ночам не сплю.
— Спи спокойно. Ты же знаешь: всё, что я делаю, только во благо нашей Родины. Ясно?
— Так точно, товарищ капитан.
— Вы, Екатерина Семёновна, единственная, кому известно о моей тайной миссии, вот и ведите себя соответствующим образом, — шутливым тоном добавил Ковальчук.
— Есть! — совершенно серьёзно отрапортовала супруга.
36. Кашовка, 2 сентября 1941 года
После проливных дождей, растянувшихся на несколько суток, над Кашовкой наконец засияло солнце. Под его ласковыми лучами резко пошли в рост всевозможные грибы: белые, бабки, красноголовцы
[28]
.
Ковальчук взял с собой детей и отправился «на тихую охоту». Преодолел мост через вышедший из берегов Стоход и почти сразу повернул налево — в берёзовую рощу, соседствующую с молодой соснинкой. Именно там, на стыке двух массивов, находилось его самое любимое грибное место.
Однако среди белых стволов уже мелькала чья-то широкая спина.
Иван вздохнул и, увлекая за собой сыновей, направился в сосняк. И не прогадал. Под накрытыми иголками бугорками таились целые семейки по пять, а то и по десять крепеньких молоденьких боровичков.
Вырезав под корень одну из них, разведчик поднял голову и увидел в нескольких метрах от себя улыбающуюся физиономию Алексея. Вот, значит, кто успел пробежаться по его местам!
— Тебе что, целого Пидрижжя мало? — с напускной укоризной в голосе бросил Иван Иванович.
— У нас грибы ещё не проснулись! — принял шутливый тон полицай.
— И ты решил собрать мои…
— Выходит, так.
— Смотри, я мстительный. Начнётся сезон — целую бригаду к вам приведу!
— Согласен… Твои хлопцы?
— Да. Знакомьтесь, дети, это ваш троюродный дядя.
— Олекса Гнатович.
— Иван!
— Василий! — по очереди почтительно представились сыновья.
— Вижу, не пропадает родовая традиция. Отец Иван Иванович, сын, внук…
— Стараюсь.
— Да, кстати, куда твой батько девался?
— Военная тайна.
— А у нас ходили слухи, что он давно живёт в Северной Америке.
— Всё может быть! — как всегда уклончиво, ответил Ковальчук.
— Славный чоловьяга
[29]
дядька Иван. Свидомый!
[30]
Одно слово, щирый
[31]
украинец.
— Это правда.
— Что же ты по стопам его не пошёл, а?
— В каком смысле?
— Чего не заходишь? Цураешься?
[32]
— Та ни.
— Моё предложение помнишь?
— Насчёт службы?
— Да.
— Помню, конечно…
— Домовымося?
[33]
— Я ещё подумаю.
— Думай. Только недолго. Нам как раз одного человека не хватает.
— Что, нет желающих?
— Полно! Но наш шеф кого попало брать не хочет. А ты по всем критериям подходишь. Грамотный, вежливый. Нам такие кадры позарез нужны.
— Хорошо. Завтра зайду, познакомлюсь с твоим высоким начальством.
— Давай на десять утра.
37. Кашовка — Пидрижжя — Сельцо, 3 сентября 1941 года
На календаре была среда.
Ковальчук встал рано, по привычке искупался в Стоходе, доплыв по течению до старой пристани, хотя входить в реку кроме него уже больше месяца не отваживался никто из земляков. «По Илли — и по тепли»
[34]
, — утверждают волыняне и обходят открытые водоёмы десятой дорогой.
