— Но, дед…
— Никаких «но». Как все советские люди, мы имеем право на отдых.
— В котором часу у вас подъём?
— В четыре тридцать. В десять мы должны вернуться, — чётко отрапортовал Тур.
— Можно с вами, дядя Володя? — взмолился младший лейтенант. — Я сегодня всё узнаю, обо всём договорюсь, так что всё успею.
— Ну что, дед, — улыбнулся бывший участковый, — берём его с собой?
— А твоя «пирога» выдержит троих?
— Запросто. Правда, удочек у меня только две… Но это поправимо. Возьму пару у соседа — он завтра едет в Любомль на ярмарку.
— Ура! — завопил младший лейтенант.
25
Старший Ковальчук разместился на корме, младший — на носу, Владимир Михайлович — посередине. Якорь кинули сразу за прибрежными зарослями, на относительно небольшой трёхметровой глубине.
Ваня забросил поплавок прямо под камыши, его дед — далеко вперёд, в отрытое, так сказать, море.
Хитрый Тур опустил свою основательно усиленную и модернизированную умелым соседом снасть — коротенькую зимнюю удочку с самодельной, из закаточной крышки блёсенкой на конце лески — прямо под левый борт судна.
Именно он вскоре вытащил первую рыбёшку — полосатого окушка, с ладонь. Снял его с крючка и бросил на дно лодки, покрытое тонким слоем воды. Тот помчался сначала влево, затем вправо и, не найдя выхода, замер у одной из поперечин.
Владимир Михайлович снова опустил за борт леску и, подёргивая ею вверх-вниз, вскоре подцепил ещё одного красавца, в этот раз — чуть больше.
— Нет, я так не играю! — возмутился при этом Ваня. — Меняемся удочками!
— А смысл? У меня ещё одна такая есть. Говорил же: возьму у соседа пару.
— Давайте её сюда…
Младший лейтенант аккуратно положил поперёк лодки тяжёлое бамбуковое удилище и нервно опустил за борт маленькую золотистую «рыбёшку». Жилка сразу же натянулась и стала быстро разматывать катушку.
— Тяни! — заорал Тур.
Ваня резко подсек — да не тут-то было! Огромная, как ему показалось, щука вывернулась за несколько метров от «пироги» и на всех парах помчала в спасительный камыш. Тонкая нить не выдержала, оборвалась и теперь весело позванивала на ветру.
— Чё-ёрт… Вы видели, какой крокодил? Килограмм пять, не менее… Был!
Чуть ли не плача, он выпросил у дяди Володи ещё одну блесну и раз за разом начал опускать её в то же место, но всё было напрасно.
Дед тем временем добыл сначала одного большого леща, затем второго, и незадачливый рыболов стал подумывать над тем, чтобы вернуться к традиционному летнему способу ловли.
И тут ему снова улыбнулась удача.
Серая хищница схватила искусственную рыбку и поволокла её в густую траву, но Ваня уже был к этому готов. Дрожащими руками он медленно подтягивал щуку всё ближе и ближе к лодке, периодически вываживая ее голову наружу, чтобы рыба наглоталась воздуха, и, когда она утратила способность сопротивляться, прошептал:
— Подсак!
Тур подвёл сетку под угомонившуюся тушку и умелым движением выдернул её из воды.
Зубастая подводная жительница, оказавшаяся не такой уж и крупной (максимум — килограмма два), ещё долго извивалась на дне крыпы
[57]
. Молодой рыболов то целовал её, что-то приговаривая, то поднимал руки к небу, благодаря Всевышнего за проявленную к нему милость, то вдруг начинал громко сожалеть по поводу первой, сорвавшейся с крючка, твари: мол, эта ей и в подмётки не годится.
Удочку он уже смотал и теперь только подгонял своих старших товарищей:
— Всё, закругляйтесь — пора работать!
26
— Ну что, ты договорился о встрече с директором? — спросил дед, вытягивая лодку на жёлтый песок.
— Так точно! Он живёт на территории НИИ, видел, там есть один коттеджик прямо на берегу озера?
— Нет, что-то не заметил.
— Мы условились на полдень. Впереди — ещё целых два часа. А может, дядя Володя подвезёт меня, чтобы не бить ноги в такую даль?
— Нет, я буду варить уху, а ты, если хочешь бери ключи и шуруй, куда душа желает, — устало отмахнулся Тур, который, кроме нескольких десятков окуньков, так ничего и не добыл.
— Хорошо — варите… Только щуку мою не трожьте, я её засолю или скопчу. Кстати, говорят, у вас на Свитязе водится чудо-рыба — угорь?
— Есть такая.
— И местные научились прекрасно её готовить?
— Это правда. У нас тут целая сеть частных коптилок.
— Найдёте хорошего мастера?
— Конечно. Самого лучшего.
— Занесите ему щуку; сколько надо, я заплачу.
— Договорились.
— Заодно купи мне пару угрей, — ввязался в разговор старший Ковальчук. — Скоро домой, будет презент для друзей и старухи.
— Не спеши. Будешь уезжать — тогда и поговорим…
— Понял.
27
Директор встречал Ивана прямо у ворот.
— Может, пройдём за ограду, чтобы не светиться на улице? — предложил младший лейтенант, втайне надеясь ещё раз осмотреть территорию НИИ и хоть одним оком взглянуть на быт его руководителя.
— Давайте.
По мощёной дорожке они вдвоём, не спеша, последовали в направлении озера, за весь путь не сказав друг другу ни слова.
— Вот здесь я живу, — нарушая затянувшееся молчание, директор кивнул на небольшое, аккуратненькое строение, внешне напоминающее обычный дачный домик. От других его отличала только острая красная крыша.
— Пригласите?
— Да-да, конечно. Сюда, пожалуйста, Иван… Как вас по батюшке?
— Иванович. Это у нас родовая традиция.
— Ковальчук — ваш отец?
— Дед.
— Он неплохо выглядит…
— Старается. Бегает, плавает и зимой, и летом. По ловле раков любому фору даст.
— Правда? Здесь неподалёку есть одно лесное озеро. Раков в нём просто невероятное количество. Давайте закинем туда вашего деда, а потом все вместе полакомимся членистоногими.
— А что, это идея. Вы один живёте?
На такой вопрос младшего лейтенанта подвигла стерильная чистота, царившая во всех помещениях.
— Нет, — засмущался руководитель лаборатории. — А… Всё равно узнаете… Со мной проживает Нелля Владимировна…
— Вот почему в прошлый раз вы назвали её своей любимой заместительницей.
— Да, в прямом и переносном смысле.
— Где она сейчас?
