В тот солнечный день я по привычке принимал водные ванны на речке Сарновке. Заодно охотился на раков. И так увлекся, что не заметил, когда возле моей «клячи» остановился «мерс» Кливанского.
Сигналить Володя не стал. Тихонько пробрался к месту, которое так и называется — «Раков мост», и, когда я вынырнул в очередной раз, весело закричал:
— А ну, посмотри, кто к нам приехал!
Несмотря на общую заторможенность, я сразу узнал спутника Клёвы. Это был Юрий Носов, известный российский журналист.
Привередливая судьба свела нас в одном купе поезда Москва — Ковель. Я как раз работал над романом «Замок королевы Боны» и даже в пути не отрывался от рукописи. Вычитанные листы попадали в руки случайного попутчика.
Уже тогда он выразил желание посетить исторические места, описанные в произведении, встретиться с его героями. Спустя несколько дней мы претворили идею в жизнь. Свои впечатления Носов отобразил в большой статье, которая вышла в десятом номере журнала «Эхо планеты» за 2000 год. Названа она была вполне претенциозно: «В Луцке, на окраине Украины, живут по-людски»…
Несколько минут я, не вылезая из воды, ошарашенно глядел на них обоих и не верил собственным глазам. А когда убедился, что это не сон, словно пробка из бутылки, вылетел на берег и принялся обнимать дорогого московского гостя.
— Юрий Романович, родной, какими судьбами?
— Скажи спасибо Григорьевичу.
— Я вдруг вспомнил, что Носов — дипломированный физик, и решил пригласить его в нашу экспедицию, — хитро улыбаясь, пояснил Клёва. — Извини, что не предупредил заранее.
Вот это сюрприз! Как я мог забыть? Ведь однажды Юрий Романович водил меня в свою лабораторию, что в Международной академии информатизации. Он не только журналист, а и профессор, заслуженный деятель науки и техники Российской Федерации.
Лучшего специалиста нам просто не найти!
Правда, проблемы, которые ныне занимают российского ученого, далеки от колебаний и излучений, но его многолетний опыт работы в разных отраслях физики принесет невероятную пользу экспедиции — я в этом убежден!
7
Профессор рвался в бой, чтобы в полевых условиях проверить работу оптических приборов, изготовленных сотрудниками его лаборатории специально для нашей авантюры.
Но в воскресенье был какой-то праздник.
А понедельник сам по себе — тяжелый день, не очень благоприятный для начинания серьезных дел…
Поэтому отъезд пришлось отложить…
Но мы не бездельничали — два дня штудировали индийскую мифологию в центральной библиотеке. Там же я познакомил Носова с печатными сентенциями Синкевича; тот обозвал их «даже не научной фантастикой». Единственным аргументом против такой формулировки была золотая богиня. Кстати, осмотрев статуэтку, Юрий Романович категорично заявил: «Это настоящее произведение искусства, имеющее явно неславянское происхождение…»
Чтобы обсудить детали предстоящей операции, вечером все заинтересованные лица собрались на совещание в так называемой «Королевской академии».
Сие научное заведение — один из проектов господина Кливанского и компании по возрождению украинского дворянства.
— Итак, завтра отчаливаем, — начал Володя. — Всего в состав экспедиции включены пять человек: я, Бортнев, Носов, оператор металлоискателя Яша, а также инструктор по туризму Тимур Горбенко, спелеолог… Он вот-вот должен подойти…
Как только он произнес эту фразу, раздался звонок. Ректор академии Виктор Юшин, который не собирался в путешествие, но принимал активное участие в его подготовке, побежал открывать дверь и спустя мгновение препроводил в зал высокого белобрысого юношу лет двадцати пяти. Был он строен и опрятен, словно кадровый офицер. Что-то в его внешности явно не вязалось с моими представлениями о небрежных романтиках-спелеологах. Точнее, последних я не знал совсем и подсознательно переносил на них свои ассоциации от регулярного общения с ментально похожими альпинистами, может, поэтому ошибался?
— Тимур, — тихо назвал себе блондин, устраиваясь позади меня с Носовым.
Его жгучий взгляд мы оба будем чувствовать затылками до окончания совещания…
— Надеюсь, обойдемся одной легковушкой, — подмигнув новенькому, продолжал Клёва. — Особого выбора у нас нет. Или моя «тачка», или Бортнева… Троим из нас придётся тесниться на заднем сиденье, в этом компоненте «Лада» явно уступает…
— Зато она лучше держится на бездорожье, — вступился за мой автомобиль Тимур. — Полесские тропы, как известно, не для иномарок…
— К тому же отечественные тачки не столь приметны, — поддержал его Яша. — Это важно, так как рядом проходит граница. Стукачков там просто немерено!
— Лады… Едем «Калиной»… Какая у нее вместительность бензобака?
— Пятьдесят литров…
— Держи, — Кливанский лихо отделил небольшую часть от толстого «пресса» мелких купюр и протянул мне. — Заправишься по завязку, купишь канистру моторного масла, на сдачу наберешь «хавчика»… Только без «выпендрёжа»… Самое необходимое: тушёнка, сало, копчёная колбаса…
— Понял…
— Отъезд в семь часов утра. Юрий Романович заночует в академии, остальные доберутся сюда своим ходом. Вопросы есть?
— Нет, — в один голос заверили присутствующие.
— С организационными вопросами покончено, — подвел черту наш авторитетный предводитель. — Перейдем к научно-методическим. Доложит Сергей Иванович Бортнев…
Я взял мел и, как школьник, послушно пошел к доске. Нарисовал в ее центре круг и большими буквами написал над ним: «Луцк». Потом провел линию на северо-запад, где жирной точкой обозначил населенный пункт Шацк. Зачеркнул штрихами несколько озер и ткнул пальцем в самое большое из них:
— Это Свитязь. Конечный пункт нашего путешествия. На его северном берегу, в пограничной зоне, находится село, в котором проживал один наш знакомый…
— …Подаривший мне вот эту штуковину, — Кливанский выдвинул со стола верхний ящичек и извлек из него золотую богиню.
Глаза Тимура заблестели.
— В другие дни статуэтка хранится в более надежном месте, — предостерег Володя, заметивший его реакцию.
Горбенко рассмеялся. Его поддержали остальные участники экспедиции. За общим шумом никто из них не расслышал последний вопрос вожака, адресованный лично мне:
— Синкевича так и не нашли?
— К сожалению, нет, — вполголоса ответил я.
8
Отдавать приоритет индусам в воспевании красоты родного края было бы не очень патриотично. О происхождении Свитязя сложено немало легенд «собственного производства». Самую известную из них еще в начале двадцатого века распространил прославленный природовед Павел Аполлонович Тутковский… Мол, однажды мимо детей, пасших скотину, проходил пожилой человек. И стали на него собаки лаять. Старшие ребята хотели отогнать псов, а меньшие, наоборот, натравливали их на старика. Тогда Бог (а это был именно он) подвел их к огромному камню, лежавшему в поле, и предложил: «А ну, попробуйте — поднимите!» Как ни старались юные пастухи, у них ничего не вышло. А Господь легонько поддел камень палкой, и из-под него забил родник. В одно мгновение на месте поля образовалось озеро, в котором младшие быстро утонули, а старшие (парень и девушка) не только остались живы, но и смогли передвигаться «по воде, яко по суху». Правда, с одним условием — не оглядываться назад. Вот идут они, идут, а озеру ни конца ни края нет. Не выдержали — повернули головы. И тогда посреди Свитязя вырос остров. А они превратились в растущие на нем липу и явор… Деревья еще долго кровоточили, когда кто-то рубил их ветви…
