Победа парагвайцев под предводительством русских стала возможной благодаря суворовской «Науке побеждать», которую генерал Беляев знал еще с детства. Прадед Ивана Тимофеевича, Леонтий Федорович Трефурт, был адъютантом Александра Васильевича Суворова и сопровождал его в легендарном походе через Альпы. Хорошим примером смекалки русских офицеров является история, как солдаты по приказу генерала Беляева строгали из пальм… бутафорские пушки, которые боливийские летчики с высоты принимали за настоящие. И расходовали на них весь боезапас. До конца войны боливийцы так и не могли понять, откуда у парагвайцев столько «артиллерии». Только русские могли додуматься до такого задорного метода противовоздушной обороны.
После победы в Чакской войне Иван Тимофеевич до конца своих дней занимался проблемами индейцев. В 1940 году он смог продвинуть в Лигу Наций декларацию о правах индейцев, первую за всю историю индейских племен Америки. С тех пор каждый индеец считается гражданином республики Парагвай (до того местное население могло охотиться них как на зверей). Иван Тимофеевич настолько подружился с индейцами, что они сделали его вождем одного из племен, которое носит название Мака, и прозвали его «Крепкая рука». По прибытии в Парагвай (в 1924 году) и до начала Чакской войны Иван Тимофеевич в компании индейцев и русских офицеров (И. Д. и Л. Д. Оранжереевы, В. Ф. Орефьев-Серебряков, А. Г. фон Экштейн и другие) совершил 13 экспедиций в область Чако. Генерал Беляев знал не только военное дело, но был также и хорошим этнографом. Будучи кадетом, он посещал лекции известного географа Петра Петровича Семенова-Тянь-Шанского в Императорском географическом обществе, в котором состоял по рекомендации профессоров Н. А. Богуславского и А. И. Мушкетова. В более зрелом возрасте он слушал лекции по географии и антропологии знаменитого академика Сергея Федоровича Ольденбурга, который был его дальним родственником. Будучи откомандирован командиром 2-й батареи 1-го Кавказского стрелкового артиллерийского дивизиона на Кавказ, Иван Тимофеевич написал исследовательскую работу «На земле хевсуров». Там же он пишет устав горной артиллерии, который в последующие годы активно использовался военными артиллеристами.
С юных лет, читая на чердаке дома в семейном имении Леонтьевское (названном в честь прапрадеда Леонтия Федоровича Трефурта, адъютанта Суворова) рассказы о колонизации Америки, Иван Тимофеевич считал, что европейцы крайне несправедливо обращались с местным населением. Иначе как геноцидом насильственный захват американских земель «цивилизованными» европейскими варварами не назовешь. Поэтому Ивана Тимофеевича волновала история несправедливо порабощенных народов. И когда жизненные обстоятельства сложились так, что президент Парагвая призвал русских на службу, генерал Беляев первым прибыл в страну, о которой он хорошо знал еще с детства.
Индейцы племени Мака… Смотришь в их глаза и видишь в них что-то детское. А ведь именно они сыграли важную роль в Чакской войне. Во время тринадцати уже упомянутых экспедиций в область Чако Иван Тимофеевич знакомится со множеством индейских племен и заручается их поддержкой. Ключевое преимущество парагвайской армии, озеро питьевой воды Питиантута, было открыто в одну из последних таких экспедиций. Индейцы помогали парагвайцам находить воду и пропитание в джунглях, что давало армии силу.
В области Чако-Бореаль, неподалеку от памятника генералу Беляеву, находится старая хижина, в которой живет мать индейца Рафаэля. Наверное, трудно назвать ее домом, но в условиях сорокаградусной жары и такое жилище может быть кровом. Вызвавшийся в проводники индеец Рафаэль показывает нам старые фотографии генерала Беляева, а также газетные вырезки о его похоронах в 1957 году и проект памятника. Когда Иван Тимофеевич скончался (19 января 1957 года), в парагвайской столице Асуньсон был объявлен трехдневный траур. Отпевание генерала Беляева проходило в храме Покрова Пресвятой Богородицы, построенном русскими эмигрантами в 1928 году. В нем и по сей день висит памятная табличка с инкрустированным в нее орденом святого Георгия, которым был награжден генерал Беляев «за спасение батареи и личное руководство атакой» по итогам боев на Карпатах. На табличке выбиты инициалы «Juan Beliaef» и звание «General del Divison», что в переводе с парагвайского соответствует званию генерал-лейтенанта. Во время отпевания в церкви присутствовали все высшие руководители страны. В том числе и президент страны генералиссимус Альфредо Стресснер, который служил лейтенантом в пору, когда парагвайской армией командовал генерал Беляев. Толпы индейцев осаждали храм снаружи. Они пели «Отче наш» на своем языке.
Иван Тимофеевич не только составил словари перевода с их диалектов на парагвайский, но и прививал им духовные начала. Индейцы имели свои религиозные убеждения, но они были не чужды эклектизму, приняв свет православия, который принес им, как они его называли, «Белый вождь». После отпевания они забрали его тело и отвезли в колонию имени генерала Беляева через реку Парагвай в область Чако. Там и похоронили по своим обрядам, а через несколько лет – поставили памятник.
Вспоминаю, как мы, преодолев путь в половину земного шара, подходили к памятнику. Пока Рафаэль рубил своим мачете суровые дебри джунглей, я вспомнил слова самого Ивана Тимофеевича. Видя своими глазами кровавую революционную смуту, которая буквально свела с ума население целой страны (что сегодня мы можем наблюдать на Украине), он мечтал, что Россия когда-нибудь воссоздастся в прежнем виде:
«Военное поражение Белой армии – это не конец России. Русь пережила польско-литовскую интервенцию, она переживет это иго и возродится. Надо сделать все, чтобы не допустить гибели русской культуры и русского духа, сберечь и воспроизвести генофонд нации. Под пеплом пожарищ теплится русский национальный дух, есть подвижники, готовые жертвовать собой ради России, мы твердо уверены в возрождении Родины. Именно поэтому надо собрать всех, кто остался верен русскому знамени, сберечь и укрепить русскую православную веру, русскую культуру, русский язык, русские традиции. Создать резерв патриотичных людей для возрождения России. Воспитать аристократию духа, которая способна и достойна управлять великой страной».
На глаза наворачивались слезы – вдалеке показался памятник Ивану Тимофеевичу. Знал ли он тогда, прибыв 8 марта 1924 года в Парагвай, что спустя почти 90 лет потомки его старшего брата прибудут на место его погребения с миссией – воссоединить разорванные революцией семейные узы?
Мой дедушка, старший священник ставропигиального Иоанновского женского монастыря (р. Карповка, Санкт-Петербург) митрофорный протоиерей Николай Алексеевич Беляев вместе с протоиереем Дионисием (Казанцевым), который сегодня окорлмяет бразильскую епархию в г. Сан-Паулу, отслужили панихиду по Ивану Тимофеевичу. Трудно описать, что я чувствовал в тот момент. Рядом со мной стоял старший брат дедушки, известный археолог Сергей Алексеевич Беляев. Несмотря на почтенный возраст (на тот момент ему было 75 лет), он вместе с нами совершил это почти что кругосветное путешествие (12 500 км туда и столько же – обратно). По его щекам также струились слезы. Он произнес речь о воссоединении двух ветвей рода Беляевых – той, которая осталась в Советской России, и той, которая оказалась в вынужденной эмиграции.
