Хекту вдруг подумалось, что даже дети рабов не брезгуют работорговлей.
А прадед раба не прочь покарать работорговцев за их жестокость. Хотя у него и самого в роду наверняка были рабы. У всех они есть – где-то там, среди далеких предков.
Пайпер Хект злился, что письмо с приказом так задержалось, и радовался предстоящим испытаниям. Теперь он уже почти целиком превратился в этого Пайпера Хекта, главнокомандующего армии бротской чалдарянской церкви.
– Хект, ты слушаешь?
– Простите, ваша милость. Просто пытаюсь осознать тот факт, что войду в историю. И помнить меня будут еще долго после того, как закончится весь этот ужас.
Донето задумался, будто бы и его вдруг озадачила эта неожиданная мысль.
– В историю, говоришь? Возможно, ты и прав. Когда армия переправится через Дешар, она действительно войдет в историю, и это будет не просто примечание на полях. Во время священного похода на Коннек определится будущее западного мира.
– Верно. Но времени рассуждать о возможном будущем у нас нет. Я и так уже потерял целый месяц.
Хект спросил себя: не задержался ли приказ из-за каких-нибудь тайных интриг?
Он крикнул ждавшим на первом этаже подчиненным. Нужно немедленно объявить общий сбор, а потом еще отдельно вызвать офицеров. И переправить побольше солдат через реку.
Даже без приказа Хект уже отослал за Дешар около трех тысяч человек. Они облегчат переправу остальным. Сопротивления не будет.
– Да, Пайп, – пристыженно признался Пинкус Горт, – это снова были мои люди.
Речь шла об убийцах, которых вычислили по нанесенным им ранам. Позже их опознали Оса Стил и внучка Малютки.
– Надеюсь, этих-то ты не дашь укокошить до допроса?
– Да, Пайп. Делаю все, что могу!
Гнев Хекта чуть поостыл.
– Сказали хоть что-нибудь?
– Только то, что знать ничего не знают. Мол, им посулили большие деньги. Наниматель сбежал, когда узнал, что всех убить не удалось. Звали его Ингрем Пятерка. Они с братом, неким Антоном, переправились через реку сразу после недавнего происшествия, но к тамошним отрядам не примкнули. Видимо, дальше отправились.
– Пинкус, не слишком ли часто у нас происходит подобное? Почему мы все время опаздываем? Надо научиться опережать их. Они же не невидимки, кто-то их должен замечать. Как бы заставить наших предупреждать нас о таких вот происках раньше, чем кого-нибудь убьют?
– Ты уже почти добился этого. Солдаты тебе больше преданы, чем Безупречному. Им нужна победа – тогда они твои. Будут сами злодеев ловить для любимого главнокомандующего.
Удачливых военачальников любили в войсках. И многие военачальники поэтому становились чересчур самоуверенными.
– Добраться бы до корня всех зол. Покрошить парочку негодяев, задать виноватым перцу. Нанести им приятный визит.
– Тогда нужно сначала захватить Артесипею. Все ниточки ведут туда.
Пинкус Горт редко впадал в задумчивость, но сейчас был именно такой случай.
– Пайп, не вяжется это все как-то. Ни ты, ни я с этой Артесипеей дел отродясь не водили. Я-то точно. А ты? Почему же какой-то тамошний тип так стремится тебя прикончить?
– Сам себя постоянно об этом спрашиваю. Единственное пока объяснение – Орудия Ночи. Взъелись на нас почему-то.
– А ты не возомнил о себе слишком много, часом?
– Просто догадка. Мне тут принципат Делари рассказал кое-что. Вроде как я могу сделать что-то неприятное для Орудий Ночи. Вот они и хотят меня убрать, пока не сделал.
На самом деле Хект был уверен, что уже сделал то, чего так боялась Ночь, – нашел оружие, которым простые смертные могли ее одолеть. И что бы теперь Ночь и ее подручные ни предпринимали, все бесполезно. Джинн уже выпущен из бутылки. И бутылка разбита.
– Бо уже вернулся? – спросил Хект.
Бо Бьогна и его бравые ребята «в награду» за хорошую службу отправились обыскивать трещину в холме, где погибла личинка бога. Разлом оцепили специально отобранные люди Титуса. А за ними, в свою очередь, приглядывали рыцари из Братства под командованием Редферна Бехтера.
– Янтарных штуковин он больше не нашел. Его парни до сих пор просеивают грязь в поисках картечи. Пришлось сначала ломать верхний оплавленный слой земли. Но труд напрасный – серебра нашли чуть, оно почти все сгорело, когда умерло чудище. – Горт замолчал, вспоминая те страшные события, и содрогнулся. – Нескучные времена пошли, Пайп, ох нескучные.
– Это точно, – вздохнул Хект. – Зато кормят каждый день. У меня для тебя работенка. Если возьмешься.
– Ты же меня знаешь – я известный козел отпущения. Что за работа-то?
– Тайну сохранить сумеешь?
– Не исключено. Только не разболтай мне чего-нибудь такого, на что я пенсию себе смогу купить.
– Возможно, тут как раз такой случай.
– Ладно, выкладывай уже.
– Хочу, чтоб ты завербовал из наших новобранцев профессиональных солдат. Мы им заплатим.
– Это нетрудно. Если платить есть чем.
– Есть, – натянуто улыбнулся Хект.
– Это как же?
– Вот это и есть та самая тайна, которую тебе нужно сохранить.
– Уболтал, черт языкатый.
– Смоленс тут вовремя подсуетился и отхватил часть денег, которые послали в Брот из Салпено.
От такой новости Горт сначала остолбенел, потом открыл рот от удивления, а потом хохотнул:
– Ты что, решил ограбить своего патрона?
– Но ведь эти деньги и предназначены для армии. А если я стану ждать, пока они доедут до Брота, а потом до меня, по дороге знаешь сколько пропадет?
– Думаю, немало.
– То-то и оно. Ну что, соберешь полк добровольцев?
– Переправляемся на тот берег?
– Со дня на день.
– Согласен. Наверняка там еще не все разворовали – будет чем поживиться.
– Возможно. Ты отправишься в Антье. Вместе с Донето. Командовать будет Клэй Седлако. Проследи, чтобы принципат там с катушек не съехал.
Горт вопросительно поднял бровь. Хект вдруг заметил, что она поседела.
– Не очень-то хочется войти в историю, вконец разорив Коннек.
– А ты сам куда? – прищурившись, спросил Пинкус.
– В Кастрересон. А Смоленс займется Шивеналем.
– В Кастрересон? Но ведь Роджер умер.
– Да, в Кастрересон. Тамошняя неразбериха нам сейчас на руку.
Не помешает столкнуть лбами Безупречного V и короля Питера.
– Надеюсь.
– Я тоже. Ну а теперь иди. У тебя много дел.
