— Горничная позвонила менеджеру или пошла за ним?
Дэн Форд осуждающе покачал головой, но было поздно — инспектор уже отреагировал на вопрос.
— Вы имеете в виду, позвонила ли она отсюда или откуда-то еще?
— Да.
— Как вы можете догадаться, женщина была до смерти напугана. Она выскочила из номера и позвонила из коридора — телефон находится у лифтов. — Ленар перевел взгляд на Форда. — Судя по всему, ваш друг предполагает, что убийца, возможно, еще находился в номере, спрятавшись в ванной или в стенном шкафу, и ушел, когда горничная побежала за помощью. — Он посмотрел на Мартена. — Я прав?
— Я просто спросил, как было дело.
Форд яростно выругался про себя. Зачем Мартен привлекает к себе внимание! Он счел, что обязан вмешаться.
— Я знаю жену Хэллидея, — сообщил он и, сделав шаг вперед, оказался между Мартеном и Ленаром. — Если хотите, я могу позвонить ей и известить о случившемся.
— Делайте, как считаете нужным.
Николас украдкой осматривал комнату. Чемодан Хэллидея лежал на подставке для багажа, был открыт и доверху наполнен одеждой. Все выглядело так, будто он только начал распаковывать чемодан, как в дверь постучал убийца.
— Ник, пошли, не будем мешать работать, — позвал его Форд.
Что ж, приятель хочет как можно скорее увести его отсюда.
— Не знаете ли вы причины, по которой кто-нибудь мог желать его смерти? — спросил инспектор Ленар у Форда.
Репортер пожал плечами.
— Не сможете ли вы заглянуть ко мне утром?
— Обязательно, — пообещал Форд, и они с Мартеном направились к двери. Однако путь им преградила массивная фигура Коваленко.
— Мистер Форд, вы ведь были знакомы с детективом Хэллидеем, когда работали в Лос-Анджелесе, верно?
— Да.
— Насколько мне известно, он входил в легендарную бригаду пять-два, я не ошибаюсь?
— Да, так и есть. — Дэн отвечал спокойным и деловым тоном.
— Репутация этой бригады хорошо известна полицейским всего мира, и Россия не исключение. В моем рабочем кабинете даже висит фотография ее последнего начальника, Арнольда Макклэтчи. Он был настоящим героем, не правда ли? Прямо как шериф Уилл Кейн из фильма «Ровно в полдень», его еще играл Гари Купер.
— Вы много знаете об Америке, — заметил Форд.
— Нет, совсем чуть-чуть, — улыбнулся Коваленко, а затем перевел взгляд на Николаса. — А вы тоже были знакомы с детективом Хэллидеем, мистер Мартен?
Мартен колебался. Он понимал, что, оказавшись вовлеченным в расследование убийства Альфреда Нойса, которое вела французская полиция, решив встретиться с Хэллидеем и в итоге оказавшись на месте преступления, он, как и предсказывал его друг, подвергает себя все большему риску. Столь безрассудное поведение привело к тому, что ему начали задавать вопросы — сначала Ленар, а теперь еще и русский детектив. Бородач казался сонно-благодушным, но это явно была маска. На самом деле он обладал острым и цепким умом, наблюдательностью и, кроме того, судя по его вопросам, отлично подготовился. Он знал про бригаду 5–2, хотя вряд ли фотография Макклэтчи висела у него в кабинете. Впрочем, какая разница! Сейчас бородач прощупывал его и Форда, подозревая, что они знают больше, чем говорят. В любом случае необходимо проявлять крайнюю осторожность. Если он хотя бы одним взглядом даст понять, что ему что-то известно, русский начнет давить на него еще сильнее, а этого ему меньше всего хотелось.
— Да, я знал его, но в основном по рассказам Дэна.
— Понятно. А в Париж вы приехали, чтобы навестить мистера Форда, не так ли?
— Да.
— Могу ли я узнать, где вы остановились?
— Он остановился у меня, — ответил за Мартена Форд.
— Спасибо, — с улыбкой поблагодарил Коваленко.
— Итак, завтра в девять утра в моем кабинете, — бросил на прощание Ленар.
— Хорошо, в девять. — И Дэн чуть ли не волоком вытащил Мартена в коридор.
28
— Какого черта ты полез со своими вопросами? — Форд отчитывал Мартена так, словно приходился ему отцом, старшим братом, женой и начальником одновременно. Они шли по коридору, и повсюду было полно полицейских, поэтому он не говорил, а придушенно шипел. — Сейчас Ленар оставил это без внимания, но завтра утром он примется допрашивать меня о том, кто ты такой и откуда взялся.
— А что я, собственно, такого сказал?
— Ник, заткнись и держи рот на замке!
Они дошли до конца коридора.
— Попроси одного из этих полицейских, чтобы он показал телефонный аппарат, по которому горничная вызвала менеджера, — неожиданно прошептал Мартен.
— Господи, да успокойся же ты!
— Дэн, Хэллидею перерезали глотку. Сделай, что я прошу.
Форд остановился, выдохнул и подошел к ближайшему полицейскому. Сказав, что инспектор Ленар упомянул о внутреннем телефоне, по которому горничная вызвала менеджера, он попросил показать, где он.
— Вон там. — Полицейский кивнул на обычный телефонный аппарат белого цвета, закрепленный на стене в нескольких футах от них. Мартен оглянулся и посмотрел на коридор, по которому они только что прошли. От телефонного аппарата до открытой двери номера, в котором убили Джимми Хэллидея, было футов восемьдесят или сто. Перепуганная горничная наверняка бежала сломя голову и не оглядывалась, поэтому у того, кто прятался в номере, имелось достаточно времени, чтобы выйти и никем не замеченным дойти до пожарной лестницы в противоположном конце коридора.
— Спасибо, — поблагодарил Форд.
Между тем двери одного из лифтов открылись, и из них вышли два санитара, толкая перед собой каталку, на которой лежал серебристый пластиковый пакет для трупов. Они прошли мимо Мартена с Фордом и направились к номеру Хэллидея.
— Черт! — выругался Мартен. — Черт! Черт! Черт!
29
Пока лифт спускался, друзья молча изучали собственные башмаки. В конце концов Дэн не выдержал.
— Не понимаю! Как человек с такой подготовкой и с такими навыками позволил застать себя врасплох.
— Представь, что ты находишься в своем номере в отеле. Казалось бы, вполне безопасное место. Ты измотан долгим перелетом, выпил, возможно, отдыхаешь, и тут раздается стук. У тебя нет никаких оснований ожидать неприятностей, поэтому ты спокойно идешь открывать дверь. Возможно даже, ты спрашиваешь, кто там. Человек, стоящий за дверью, отвечает тебе по-французски; языка ты не знаешь и думаешь, что это кто-то из обслуживающего персонала гостиницы. А что тут такого? И открываешь дверь. Одно движение руки с зажатой в ней бритвой или ножом — и горло перерезано.
Глаза Мартена гневно блеснули. Простота, с которой было совершено это преступление, выводила его из себя.
