Он еще раз выглянул в окно, а затем лег на диван. На улице было тихо, Надин, ни о чем не беспокоясь, спала крепким сном. И все же Мартен ощущал странную необъяснимую тревогу. Возможно, из-за того, что он не знал, куда отправился его друг?
Устраиваясь поудобнее, Мартен взбил подушку и перевернулся на другой бок. Он стал думать о потрепанной, видавшей виды и лишившейся многих страниц записной книжке Хэллидея. В ней содержались записи, сделанные им в течение всего прошлого и в начале нынешнего года. Это был своего рода личный дневник, в котором его владелец записывал даты, назначенные встречи и собственные мысли о своей жизни и детях. Про бригаду и Реймонда в ней не было ни слова. Короче говоря, никакой ценной информации в книжке не содержалось.
Размышления о Джимми Хэллидее сменились воспоминаниями о Клем, о ее улыбке, запахе, шутках… Николас усмехнулся, вспомнив тяжелый и неловкий разговор с лордом Престбери, от которого любовница спасла его, включив пожарную сигнализацию.
Внезапно улыбка сошла с его лица. Он вспомнил слова Дэна: «И если твой любимый Реймонд каким-то чудом выжил, ты узнаешь об этом только тогда, когда будет уже слишком поздно».
Реймонд.
Тревога, поселившаяся внутри его, еще больше усилилась, упрямо нашептывая ему, что в смерти Нойса повинен Реймонд. То же самое касалось и Фабиана Кюртэ, и Джимми Хэллидея. А теперь еще и Дэн Форд куда-то уехал — в ночь и дождь.
Неожиданно для себя Мартен услышал собственный голос:
— Предметы…
Он встал с дивана, нашел в потемках мобильный телефон и набрал номер Форда. Автоответчик что-то сообщил по-французски. Мартен не понял ни слова, но он и без того знал смысл сказанного: вызываемый вами абонент недоступен или находится вне зоны действия сети.
Первой мыслью было связаться с Ленаром, но затем он сообразил, что не имеет ни малейшего представления о том, куда поехал Форд. Даже если отыскать комиссара не составит труда, что он ему скажет?
Николас отложил телефон и замер в темноте у окна. Дэн Форд был предоставлен своей судьбе, и в этой ситуации оставалось только ждать и надеяться на благополучный исход.
31
3.40
Юрий Коваленко включил функцию круиз-контроля и старался держать свой взятый в аренду «опель» в полумиле от белого «ситроена» Дэна Форда. Репортер ехал вдоль Сены на юго-восток. Они миновали вокзал Аустерлиц и теперь оказались в районе Иври-сюр-Сен.
Коваленко не знал, куда направляется Дэн Форд, но его удивило то, что репортер был один, без своего друга. Короткий обмен репликами на месте преступления не внес ясности в отношении этого Мартена. Не вызывало сомнений лишь то обстоятельство, что тогда, в парке, причиной его внезапного ухода стал Хэллидей. Так что хотя бы на один вопрос ответ был получен.
Потом, когда ему станет доступно больше сведений об этом «un ami américain», он сможет получить — или, по крайней мере, попробует получить — и остальные ответы.
То, что Мартен остановился у репортера, делало картину еще более интригующей, и именно по этой причине Коваленко решил понаблюдать за домом репортера. Он сам толком не знал, какой результат намеревается получить от этой слежки, и не стал сообщать о своих намерениях Ленару, поскольку не нуждался в санкции инспектора. Коваленко просто решил, что так будет правильно, и сделал это.
Он припарковал машину напротив дома, где жил Форд, в десять минут первого ночи, надеясь на то, что даже в столь поздний час есть шанс получить полезную информацию, затем вытащил из сумки портативный звукоулавливающий прибор «Калинин-7» и направил небольшую параболическую антенну на одно из окон квартиры. Конечно, без специального «жучка» разговор по обычному телефону прослушать будет невозможно, но если звонок поступит на сотовый телефон Форда, прибор позволит услышать разговор так же четко, как если бы он держал трубку у уха.
В четверть первого техника была установлена и настроена, оставалось ждать, слушать и наблюдать. Около половины третьего Юрий решил позвонить в Москву жене, но вовремя спохватился, вспомнив, что она в это время уже спит. Вскоре он, видимо, и сам задремал, поскольку в пять минут четвертого его разбудили сигналы, раздавшиеся в наушниках. Коваленко встрепенулся, поправил на голове наушники и стал внимательно слушать. После третьего звонка послышался щелчок, а затем: «Дэн Форд» — представился репортер сонным голосом. Затем в наушниках раздался мужской голос, говоривший по-французски: «Это Жан-Люк. Карта у меня. Мы можем встретиться в четыре тридцать?» «Да», — ответил Форд, и на этом разговор закончился.
Ровно через семь минут отворилась дверь подъезда, и репортер направился к своей машине. Кем может быть этот Жан-Люк и о какой карте идет речь? Но, кто бы и что бы это ни было, этого оказалось достаточно, чтобы в предутренний час Форд вылез из постели, оделся и под проливным дождем отправился на встречу.
Ярко вспыхнули стоп-сигналы ехавшего впереди «ситроена» — журналист начал притормаживать. Затем он перестроился и снова увеличил скорость, пересек Сену по мосту в районе Альтфортвиля и выехал на шоссе номер шесть, ведущее в сторону Монжерона.
Шоссе № 6
Стеклоочистители «опеля» работали с мягким шуршанием, мокрое покрытие дороги было черным, и лишь впереди горели габаритные огни «ситроена». Коваленко посмотрел на часы: 4.16. В Москве сейчас было 6.16. Жена Татьяна, должно быть, уже встала и готовится к ежедневному не самому легкому ритуалу: разбудить и отправить троих детей в школу. Сыновьям было одиннадцать и семь лет, дочери — девять, один своенравней другого. Коваленко часто недоумевал, как столь независимый характер мог сформироваться у детей, отец которых работал в МВД, а мать — на государственном телеканале. Юрий и Татьяна Коваленко жили, выполняя приказы руководства, а вот их дети приказов не признавали, особенно в тех случаях, когда они исходили от их родителей.
4.27
Тормозные сигналы «ситроена» снова вспыхнули. Машины только что проехали лесопарковую зону, от которой до Монжерона оставалось примерно четверть часа езды. В темноте, да еще во время дождя ехать было очень сложно, и Коваленко боялся угодить в кювет, однако его «опель» и «ситроен» репортера были единственными машинами на этой пустынной дороге, и включить фары означало выдать себя с головой.
Вытягивая шею, чтобы лучше видеть, Коваленко заметил, что журналист прибавил скорость. Он немедленно включил фары и погнал машину следом.
Прошла минута, затем вторая. Дэн Форд свернул направо, на второстепенную дорогу, взяв курс на север, вдоль поросшего лесом берега Сены. Юрий, соблюдая дистанцию, старался не отставать.
Фары «опеля» выхватывали из темноты деревья, высившиеся по обе стороны дороги, в которых изредка встречались прогалины, обозначавшие съезды к реке. Внезапно деревья по правую сторону дороги закончились, и возник поворот на маленький городок под названием Суаси-сюр-Сен.
