Она заказала себе еще чашку кофе латте. После треволнений последних дней ей не хотелось прерывать этот момент спокойных размышлений.
«Итак, «другая» ее грань, о которой мне так мало известно, берет начало далеко на Востоке, под жарким тропическим солнцем, где состоялась короткая трагическая любовь дедушки и бабушки. Возможно, когда-нибудь я поеду туда и своими глазами увижу красоту, околдовавшую Гарри, но сейчас не время».
Она обратилась мыслями к Киту, и на сердце у нее потеплело. Чуткий и нетребовательный, последние два дня он не звонил, только слал эсэмэски со словами любви.
Джулия достала из сумочки мобильный телефон и перечитала его сообщения.
«Удивительно, как смело Кит признается в любви! А вот я до сих пор не сказала ему о своих чувствах. Наверное, была еще не готова. Зато сейчас, когда, образно выражаясь, книга прошлого закрыта, молчать нет причин».
— Я люблю тебя... — несколько раз повторила Джулия вслух, нежась на солнышке и будто бы пробуя эти слова на вкус. Она нисколько не сомневалась в их искренности.
Дома Джулия сразу прошла в кабинет, чтобы заказать по Интернету билет на самолет в Англию — на завтра. Ей хотелось как можно быстрее вернуться в Уортон-Парк, к Киту. Сказать ему, что она наконец-то полностью в его распоряжении, свободная от прочих обязательств, и, если он хочет, они будут вместе до конца своих дней.
Зазвонил мобильный. Кит! Она нажала кнопку соединения.
— Привет, милая. Как у тебя дела?
— У меня... все в порядке. Спасибо, Кит.
— Хорошо. Так приятно слышать твой голос! Я соскучился, Джулия. Ты там бережешь себя?
— Конечно.
— Еще не знаешь, когда вернешься домой?
Джулия только что заказала авиабилет и точно знала, когда это будет, но решила преподнести ему сюрприз.
— Еще нет. Но я сделала почти все дела, так что, наверное, прилечу быстрей, чем ты думаешь, — произнесла она с усмешкой.
— Замечательно! — В голосе Кита сквозило облегчение. — Ты даже не представляешь, как здесь тихо и спокойно.
— Здесь тоже довольно тихо, — пробормотала Джулия.
— Да, наверное, — серьезно отозвался он. — Я все время думаю о тебе, милая.
— Я о тебе тоже. У тебя все хорошо?
— Да, если не считать того, что я по тебе скучаю. Ну ладно, пока! Сообщи, когда прилетаешь — я зарежу самого упитанного теленка и устрою фейерверк. Я люблю тебя, милая. Звони!
— Ладно, Кит. Пока!
В тот день, полная радостного удивления (судьба подарила ей второй шанс стать счастливой!), Джулия сидела за роялем — на этот раз в ее музыке было больше радости, чем страдания.
Как обычно, она утратила чувство времени и настолько растворилась в музыке, что не заметила, как за окнами стало смеркаться. И не услышала, как отворилась дверь в гостиную. Завершая мелодию последним аккордом, сопровождаемым красивым движением рук, она взглянула на свои наручные часы и увидела, что уже начало восьмого.
«Пора выпить бокал розового вина», — подумала она, складывая партитуру в свой чемоданчик-кейс, чтобы увезти ее домой завтра.
Неожиданно Джулия уловила краем глаза движение за спиной, обернулась... и потрясенно уставилась на человека, стоящего в дверном проеме. Потом инстинктивно закрыла глаза.
«Это привидение, игра воображения... Он не реальный, нет! Когда я открою глаза, он исчезнет...»
Она открыла глаза. Он по-прежнему стоял в дверях.
Потом заговорил:
— Привет, моя Джулия. Я вернулся.
Глава 53
Джулия смотрела на него, не отрываясь, однако разум отказывался признавать то, что видели глаза и слышали уши.
Потому что этого... не могло быть.
«Кто это? Ксавьер? Или нет? Во всяком случае, не тот Ксавьер, которого я мысленно представляла со дня его смерти».
Этот Ксавьер постарел лет на десять, а то и на двадцать. Болезненная худоба, на левой стороне лица неровный шрам...
— Понимаю, ты в шоке, — ровным тоном произнес он.
«Это еще мягко сказано!» Джулия едва сдержала истерический смех.
В конце концов, к ней вернулся дар речи.
— Я пытаюсь понять, — медленно произнесла она, излишне напирая на каждое слово, — кто ты — привидение, галлюцинация?
Он покачал головой:
— Ни то и ни другое.
— Значит... — Джулия запнулась и судорожно сглотнула. — Но как?
— Моя Джулия, нам надо о многом поговорить. Но сейчас, пожалуйста, подойди ко мне. Обними своего мужа, вернувшегося из царства мертвых. И ты убедишься, что он настоящий, из плоти и крови.
Ксавьер протянул к ней руки. Медленно, следуя его указаниям, Джулия встала и подошла к нему.
— О, ma cherie, моя Джулия, — пробормотал он, заключая ее в объятия. — Ты не представляешь, как долго я об этом мечтал!
Его прикосновение и знакомый запах подтвердили, что это не галлюцинация. Не выдержав нервного напряжения, Джулия разразилась слезами.
— Не понимаю, просто... не... понимаю!
Она обмякла у него на груди. Ксавьер подвел, или, лучше сказать, поднес ее к дивану и усадил, не разжимая объятий.
— Знаю, знаю, ma petite: увидев меня, ты испытала сильное потрясение. Я пытался придумать, как обставить нашу встречу, чтобы она поменьше тебя травмировала, — он погладил ее по волосам, — но понял, что в любом случае это будет шок.
— Но как? — вскричала она. — Как ты здесь оказался? Ты же мертвец, мертвец! Ты умер год назад... А если не умер, тогда где, черт возьми, ты был?
— Я все тебе расскажу позже, — успокоил Ксавьер. — А сейчас давай отпразднуем наше воссоединение.
— Нет! — Джулия резко отстранилась. — Расскажи сейчас! Ксавьер, прошу тебя!
— D’accord, ты права, я должен все рассказать. Но сперва предлагаю выпить по бокальчику, чтобы успокоиться.
Он пошел за вином, а Джулия осталась в гостиной в полном оцепенении, не в силах осмыслить случившееся.
— Вот, выпей, cherie. Это поможет. — Ксавьер протянул ей бокал.
Джулия сомневалась, что ей что-то поможет, а уж тем более вино, однако послушно выпила: надо хоть на чем-то сосредоточиться.
— Пожалуйста, — опять взмолилась она, — объясни мне, Ксавьер. Ты должен это сделать, иначе я сойду с ума!
Он взял у нее пустой бокал и поставил его на кофейный столик, потом, пристально глядя в глаза жене, накрыл своими длинными пальцами ее руки.
— Ма cherie... Я так долго ждал этого момента! Ждал и боялся. Не знал, как лучше поступить. Может, мне вообще не стоило показываться тебе на глаза? Спрятавшись навсегда, я избавил бы тебя от шока. Конечно, — он кивнул, — в каком-то смысле мне тоже было бы легче: я не хотел тебя пугать. Но... нет! Мой долг мужа и отца призывал меня быть смелым.
