Ослепительно белые стены, глянувшие на него сквозь противомоскитную сетку, резко отличались от темных грязных внутренностей запущенного деревянного барака, пропитанного густой вонью немытых человеческих тел.
И тут он увидел... женщину... женщину! Она тоже была в белом и подходила к его кровати.
— Ну что, капитан Кроуфорд, решили, наконец, проснуться? Действительно пора. Откройте-ка пошире рот, пожалуйста.
Не успел Гарри ответить, как ему под язык сунули градусник. Женщина взяла его тонкое запястье в свои мягкие руки и проверила пульс.
— Гораздо лучше, — одобрительно кивнула она, потом с улыбкой добавила: — Думаю, вы не имеете понятия о том, где находитесь?
Он покачал головой: термометр мешал говорить.
— Вы в Бангкоке, в частной клинике. Вас не хотели отправлять в государственную больницу: не хватало только, чтобы вы опять подцепили тропическую лихорадку. Поэтому ваш добрый друг, мистер Эйнсли, привез вас к нам. Он навещает вас каждый день и наверняка скоро сюда зайдет.
Женщина вынула градусник у него изо рта. Гарри облизнул губы и попытался глотнуть, но в горле совсем пересохло.
— Можно мне стакан воды? — прохрипел он.
— Конечно. Сначала давайте сядем. — Женщина подхватила Гарри под мышки и приподняла его в постели. Он попытался ей помочь, но почувствовал, как от усилия со лба стекает пот. — Вот молодец.
Женщина, которая, как уже понял Гарри, была медсестрой, поднесла к его рту стакан воды с торчащей из него соломинкой.
— Пейте медленно. Последние несколько дней в вашем желудке ничего не было, нам пришлось кормить вас внутривенно. Лихорадка никак не уходила. — Медсестра глянула на градусник. — Хорошая новость: температура начала снижаться. Мы уже думали, теряем вас, но вы, похоже, крепкий орешек.
Гарри с трудом напряг мышцы горла, чтобы глотнуть, размышляя о том, что никогда еще не чувствовал себя таким слабым.
— Вы должны гордиться собой, молодой человек, — улыбнулась медсестра. — Вы выстояли не только в войне, но и в этой адской сингапурской дыре, о которой сейчас все говорят. Выздоравливайте и поедете на родину, в Англию. Вы рады?
Гарри откинулся на подушки, превозмогая обморочное головокружение. Ему было сложно разом осознать столько новостей. Он вспомнил: действительно поговаривали, что японцы сдались, и лагерь вот-вот освободят. Но за несколько лет он с товарищами наслушался столько небылиц, что уже боялся верить в хорошее.
— Мы победили? Это правда? Все кончилось? — Он сумел выдать лишь эти короткие отрывистые предложения.
— Да, капитан Кроуфорд. Все кончилось. Вы свободный человек. Сейчас вам стоит часок отдохнуть, а потом я принесу куриный бульон.
Куриный бульон... В Чанги все жаждали поесть куриного мяса, и если кому-то удавалось раздобыть живую курицу, чтобы она несла яйца, не проходило и суток, как бедная птичка попадала в чье-то рагу. Гарри вздохнул. Он годами мечтал о подобном блюде, и вот сейчас, когда мечты готовы стать явью, у него, как назло, пропал аппетит!
— Спасибо, — ответил он все таким же хриплым, не своим голосом.
Медсестра направилась к двери.
— Я зайду к вам позже, — бросила она на ходу.
Гарри проводил ее взглядом, потом лег и задумался. Будь у него силы, он бы встал с кровати и вышел во двор.
«Господи, наконец-то я могу находиться за стенами клиники, сколько захочу, и никто не нацелит на меня оружие. Могу даже, насвистывая, пройтись по улице, и никто не обратит на меня ни малейшего внимания. Это не укладывается в голове!»
Через пять минут в дверь постучали, и в палату вошел Себастьян: лысая макушка, круглые очки с толстыми стеклами.
— Мне не повезло, Себастьян, — прохрипел Гарри. — Как видишь, я все еще жив.
— Я очень этому рад. Судя по тому, что я видел, Чанги — не слишком приятное местечко.
— Как ты узнал, что я там? — спросил Гарри.
— Твоя мать написала, что ты в заключении. Узнав, что Чанги освобождают, я решил поехать и встретить тебя, а может, и чем-то помочь, ведь я почти местный житель. Конечно, я и подумать не мог, что застану тебя в таком состоянии. Пришлось заплатить малайцу, чтобы он отвез тебя к тайской границе, где ждала моя машина с водителем.
— Молодец, что приехал, — похвалил Гарри.
— Не бери в голову. А для чего еще нужны старые друзья? — Себастьян покраснел. — К тому же я своими глазами увидел обстановку. Честно говоря, в пути мне пришлось пережить несколько страшных моментов. Что творилось в Сингапуре! Полный бедлам. Я хотел там остановиться, ведь ты был сильно болен, но все больницы оказались переполнены. Я молил Бога, чтобы ты дотянул до Бангкока, где можно найти хорошую клинику.
— Спасибо, — задыхаясь, просипел Гарри.
— Знаешь, здесь, в Таиланде, тоже несладко, — продолжил Себастьян. — Страну оккупировали японцы. Они устроили грандиозный спектакль, приехав целыми толпами в гражданской одежде и притворившись рабочими для новых фабрик, которые они здесь строили. Ходили повсюду, фотографировали, будто туристы, а потом в день наступления отправили своих жен и детей на лодках подальше от опасности, а сами надели военную форму и вышли из своих домов. Так было во всех городах страны. Фотографов, видимо, отослали обратно, в штаб-квартиру Токио, разрабатывать план размещения войск, с тем, чтобы взять страну под контроль.
— О Боже! — выдохнул Гарри. — Неужели они это сделали?
— Да, — подтвердил Себастьян. — Надо отдать должное, у них оказалась безупречная организация. Ну и, конечно, сработал элемент неожиданности: остановить их было уже невозможно. Они хотели захватить Таиланд, чтобы обеспечить себе беспрепятственный путь из Бирмы в Малайю. В результате сиамцы, или тайцы, как мы должны их сейчас называть, были вынуждены объявить войну Великобритании и Америке.
— Я об этом не слышал, — слабо отозвался Гарри.
— Вообще-то у них ничего не вышло, но нам пришлось иметь дело с гадкими желтыми людишками, которые ломали здесь комедию на протяжении последних двух лет. Лично я с удовольствием посмотрю, как они побегут. Сейчас они толпами покидают Бангкок, их головы болтаются поплавками в реке Чаопрайя. По меньшей мере, шестьдесят япошек уже искупались, — усмехнулся Себастьян. — Пусть уматывают, гадкие коротышки!
Гарри согласно кивнул. Себастьян пододвинул стул и сел рядом с ним.
— Знаю, тебе здорово досталось, старина. Как только более-менее поправишься, мы посадим тебя на корабль и отвезем домой. Разумеется, первым классом, — усмехнулся он. — И ты опять попадешь на зеленые английские лужайки. Если от них что-то осталось после немецких бомбежек.
— Я почти ничего не знаю о том, что там было, — с трудом прошептал Гарри.
— Сейчас тебе надо знать только одно: мы победили. Твои родители и Оливия живы-здоровы и с нетерпением ждут, когда ты вернешься домой.
