— Как она могла так поступить? — прошептала Лидия. — Предательница! Ведь мой отец погиб в борьбе за освобождение Таиланда от японцев!
— Он погиб?
— Год назад его посадили в тюрьму: он выпускал подпольную газету. Перед самым концом войны, полгода назад, мы узнали, что его расстреляли.
Гарри инстинктивно потянулся через деревянный стол и дотронулся до маленькой хрупкой руки девушки.
— Я вам искренне сочувствую, Лидия.
— Спасибо. — Она смущенно вытерла мокрые от слез щеки. — Теперь я даже не верю, что моя мама вообще когда-то любила отца, и это самое страшное. Как она могла?
— Она наверняка любила его, Лидия. — Гарри пытался рассуждать здраво. — Но люди совершают поступки, руководствуясь самыми разными причинами. У вас много братьев и сестер, а денег, насколько я понял из ваших слов, не хватает. Этот генерал богат?
— Да, очень богат. К тому же он влиятельный человек и имеет в Японии большой дом. Моя мама очень красива, все мужчины в нее влюбляются, — вздохнула Лидия. — Но вы правы. Она хочет, чтобы ее дети ни в чем не нуждались. Так мама мне объяснила. Сказала, что не любит его, но должна выйти замуж ради нашего будущего, которое должно быть лучше, чем в то время, когда она была вдовой.
— И что вы будете делать? — спросил Гарри, заранее страшась ответа.
— Она хочет, чтобы я ехала с ней. Дескать, Япония — нам не враг, а оккупация — всего лишь мирное политическое решение. — Лидия покачала головой. — Но японцы убили моего отца, потому что боялись, вдруг из-за него начнутся волнения. Как я поеду в эту страну?
— Не знаю, Лидия, — покачал головой Гарри. — Можно спросить, сколько вам лет?
— Шестнадцать. Через шесть недель будет семнадцать.
— Значит, через несколько недель вы станете взрослой и сможете принимать самостоятельные решения. Разве вы обязаны туда ехать?
— Если не поеду, то, возможно, больше никогда не увижу маму, братьев и сестер. — Лидия взволнованно крутила в руке стакан. — Я уже потеряла папу и не хочу терять остальных.
— Да, вы попали в трудное положение. — Гарри сделал глоток пива. — Но вы уже не ребенок. Вам пора подумать о собственной жизни и собственных желаниях.
— Но мама говорит, я должна ехать в Японию. Я не могу ее ослушаться.
— Послушайте, Лидия, семья — не единственная ценность.
В ее янтарных глазах зажегся страстный огонь.
— Вы ошибаетесь, Гарри. Здесь, в Таиланде, семья — это все. Мы должны подчиняться родителям.
— Даже будучи взрослыми?
— Да, — ответила Лидия, уже не сдерживая слез.
— Мне очень жаль. Похоже, я еще больше вас расстраиваю. — Гарри достал из кармана брюк носовой платок и подал его девушке.
— Нет, что вы! Мне надо выговориться. — Она громко высморкалась. — Мадам тоже говорит, что мне не стоит ехать, что у меня хорошая, перспективная работа.
Гарри мысленно возблагодарил Бога за благоразумие Жизель.
— Война все повернула с ног на голову. Мир и люди изменились. Постарайтесь простить вашу маму. Она хочет как лучше, но то, что хорошо для нее и ваших младших братьев и сестер, может оказаться неприемлемым для вас. У вас есть другие родственники здесь, в Таиланде?
— Да, родители отца. Они живут на острове, за много миль отсюда. — Лицо девушки вдруг прояснилось, и она улыбнулась. — Это очень красивое место. В детстве я бывала там много раз. Остров называется Слоновий, он стоит посреди моря, точно бриллиант.
— Значит, вы не останетесь одна в этой стране?
— Нет.
— И у вас есть работа.
— Да. — Она посмотрела на него. — Вы полагаете, я должна остаться?
— Решать вам, Лидия. Но если надумаете остаться, то ничто не помешает вам ездить в гости к маме, братьям и сестрам. Вы сможете часто их навещать.
— Но Япония так далеко, Гарри! До нее много тысяч миль, и там холодно. — Лидия вздрогнула. — Ненавижу холод!
«Интересно, что бы ты сказала, если бы побывала в Норфолке в самый разгар зимы?» — подумал Гарри.
— Все просто, — обронил он, допивая пиво. — Вам надо решить, чего вы сами хотите.
— Я хочу... — Лидия вздохнула, — вообще не думать об этом.
— Но вы должны. Когда ваша мама уезжает в Японию?
— Через десять дней. Генерал заказал билеты для нее, моих братьев-сестер... и для меня, — добавила она, нахмурившись.
— Так, может, стоит подождать, пока осядет пыль? Так говорят у нас в Англии, имея в виду, что надо справиться с шоком, успокоиться и подумать. У вас в запасе есть несколько дней.
Девушка слабо улыбнулась:
— Вы правы. Спасибо, Гарри. Который час?
— К сожалению, четыре года назад мои часы разнесло гранатой вместе с моим вещевым мешком, а новыми я не обзавелся, — признался он.
Лидия встала.
— Думаю, мне пора возвращаться на работу. Кор khun ка, Гарри.
— Что это значит?
— Это значит — спасибо за все. Вы мне очень помогли. — Она одарила его улыбкой и поспешила к отелю.
В следующий раз Гарри увидел Лидию днем в гостиничном вестибюле и отметил, что выглядит она гораздо спокойнее. Девушка протянула ему телеграмму. От Оливии. Супруга сообщала, что в Уортон-Парке все хорошо, и они надеются, что Гарри скоро поправится и сможет уехать домой.
— Из Англии, от ваших родных? — поинтересовалась Лидия.
— Да, — кивнул он.
— От мамы?
—Да.
Гарри вернулся в номер, держа телеграмму в руке и ругая себя за то, что солгал Лидии.
На следующее утро к нему пришел врач. После осмотра объявил, что Гарри вполне окреп для морской поездки. Тот и сам понимал, что надо как можно скорее отправляться на родину. Пора вернуться к реальной жизни и перестать мечтать о несбыточном: эта страна и эта женщина никогда не будут его.
Он послал телекс в контору Себастьяна и попросил его сотрудников заказать ему билет на ближайший корабль в Англию.
Днем, когда Гарри лежал в постели, пытаясь заснуть, в дверь тихо постучали. Это пришла Лидия. Увидев ее, Гарри просиял от радости.
— Простите, что побеспокоила вас, но я пришла сказать, что уезжаю на выходные. Не хочу, чтобы вы за меня волновались. Мы будем отмечать Сонгкран, тайский Новый год. В вашей стране этот праздник называется Водным фестивалем.
— И долго вас не будет? — Гарри почувствовал, как сердце замедлило ход.
— Три дня. Я думала о ваших словах и решила провести Сонгкран с папиными родителями на Ко Чанге.
— Когда вы уезжаете? — взволнованно спросил Гарри.
— Завтра рано утром. Дорога долгая. Мне понадобится целый день, чтобы туда добраться.
