Договорить помешал подкатившийся к горлу горький комок. Бедный Йен.
– Предатель, – закончил за нее Чаффи, кивнув. – Но это не так.
Фиона растерянно заморгала.
– Извините?
– У нас новости, – вмешался в разговор Алекс.
На какое-то мгновение Фионе показалось, что он намерен вновь взять ее руки в свои, но он этого не сделал. Неожиданно для себя она поняла, что ей не хватает этого прикосновения, которое пробуждало все еще тлеющие в сердце мечты… напрасные мечты, мечты, на которые она не имела права. Дед достаточно четко объяснил ей эту печальную истину.
– Новости, – автоматически повторила она. – Что-то связанное с эдиктом моего деда, полагаю? Ни за что не поверю, что он не проинформировал вас о нашем изгнании.
– Проинформировал. Но что, если я скажу, что вы можете возвращаться домой?
В полном недоумении Фиона лишь хлопала глазами, не в силах поверить услышанному, а потом наконец произнесла:
– Я бы сказала: спасибо, нет.
Алекс улыбнулся ей, и Фиона чуть подалась к нему, будто хотела согреться от этой улыбки.
– Даже если это означало бы, что вернулся ваш брат?
Девушка вскинула на него глаза и несколько неимоверно долгих секунд пыталась осознать то, что он сказал, но понимала лишь одно.
– Но мой брат не может вернуться, – прошептала она наконец, решив, что Алекс жестоко пошутил. – Вы сами мне об этом сказали в свое время.
– Я ошибался. Мы все ошибались. Йен жив.
Фиона вскочила со стула.
– Что?
Алекс тоже поднялся и подошел к ней почти вплотную, но девушка отступила назад. Каждый удар сердца отдавался гулом у нее в ушах.
– Мы только что были в замке Хоузворт, – произнес молодой человек, стараясь говорить как можно спокойнее и слегка отступив назад. – Хотели лично сообщить вам очень хорошие известия. Йен жив. Более того, с него сняты все обвинения. Выяснилось, что он помог разоблачить нескольких предателей и добыл информацию, которая выведет на оставшихся.
Фиона вновь заморгала, будто стараясь сфокусировать зрение и вернуть расплывшуюся картину мира в обычное состояние, и оперлась на сильную руку Алекса, которая казалась ей сейчас единственной твердой опорой.
Жив. Йен жив! Он в безопасности. Он невиновен! Все они не запятнаны позором.
Все еще пребывая в растерянности, девушка потерла ладонью лоб, словно это помогло бы ей восстановить ясность мысли и душевное равновесие, и пролепетала:
– Я не понимаю.
Нежным движением Алекс усадил Фиону и опустился на колено, положив ладони на подлокотники ее кресла.
– Я не могу сказать вам всего, не могу даже сказать, где он сейчас, потому что ему все еще угрожает опасность и лучше пока скрыться от любопытных глаз. Вы тоже не должны пока говорить с кем-либо о том, что я вам сообщил. Ради его безопасности.
Она пристально посмотрела ему в глаза, опасаясь разглядеть в них хитрость или жестокость, но увидела только сочувствие и радость.
– Но с ним все нормально? Он здоров?
Алекс кивнул:
– Уверен, что скоро он свяжется с вами: наверняка захочет представить вас своей жене.
Фиона замерла с раскрытым ртом, будто подверглась розыгрышу.
– Так он женился и, видимо, поэтому так долго не объявлялся. Не так ли?
– Скажем… – начал было Алекс, возвращаясь на свое место, но Фиона жестом остановила его, не желая больше ничего знать.
– Мы не вернемся, – сказала она тихо и тяжело вздохнула. – Я не хочу, чтобы Мейрид опять оказалась рядом с этим ужасным стариком.
– Наверное, вы правы, – фыркнул Чаффи, – но можно поехать с нами.
Фиона сама почувствовала, как ее брови подскочили вверх.
– Поехать с вами? Куда?
Ответа она не дождалась. Алекс и Чаффи многозначительно переглянулись, и Чаффи сказал:
– Забыли об этом.
– Вы забыли, куда хотели меня отвезти?
– Мы должны все правильно рассчитать, – сказал, не обращая внимания на ее сарказм, Алекс. – Главное – у вас больше нет необходимости оставаться здесь, но очевидно также, что вы должны вернуться для того, чтобы занять подобающее место в обществе. Если даже нет других резонов, – он весело улыбнулся, – то хотя бы для того, чтобы увидеть, каким станет лицо вашего деда, когда он обо всем узнает.
Алекс продолжал улыбаться, а у Фионы тревожно стучало сердце. Как сказать ему? Сможет ли она вообще когда-нибудь позволить себе сообщить правду?
Фиона уже открывала рот, чтобы что-то ответить, когда в передней раздался стук в дверь. Отсрочка! Теперь у нее будет время подумать. Мейрид предоставила ей такую возможность.
– Это моя сестра. – Фиона поднялась со стула. – Буду вам очень признательна, если пока ничего не скажете ей о Йене. Шок может причинить ей серьезные неприятности.
– Вы уверены, что так будет лучше? – спросил Алекс, так же вставая.
Фиона кивнула, глядя на открывшуюся в этот момент дверь. Но это оказалась не Мейрид. На пороге возник мальчик лет двенадцати, и, войдя в комнату, он поклонился, с трудом пытаясь восстановить дыхание, будто только что побывал на крыше собора Святого Павла. Начавшее было возвращаться к Фионе спокойствие вновь улетучилось.
– Чего тебе, Тим?
– Вы… вы должны идти… – сбивчиво проговорил мальчик, указывая рукой куда-то вдаль. – На холм. Она… Ей плохо.
Фиона коротко кивнула и махнула рукой в сторону передней:
– Дай мне накидку, Тим, там…
Мальчик, не сказав больше ни слова, вышел.
– Нам придется отложить этот разговор, господа, – сказала Фиона мужчинам. – Я должна посмотреть, что там с сестрой.
– Мы с вами, – ответил Чаффи, направляясь к двери.
Фиона удержала его за руку.
– Не надо. Вы только еще больше ее расстроите. Если хотите, приезжайте завтра после обеда. К тому времени я осторожно сообщу ей новости, а сейчас мне нужно идти.
– Но ведь лучше, если с вами будет кто-то из тех, кто в случае чего сможет помочь, – попытался возразить Алекс.
Впервые с того момента, как эти двое мужчин постучали в дверь, Фиона весело и легко рассмеялась.
– О Алекс, я ухаживаю за Мейрид чуть ли не с тех пор, когда нас учили ходить. Мне не нужна помощь: главное – чтобы не мешали. Увидимся завтра!
– А она не может причинить вам вред?
– Конечно, нет, – быстро ответила Фиона, подумав, что правду им в данном случае знать не обязательно.
