Ему нравилась ее улыбка. Ему нравился ее смех.
Она не была членом семьи, но долгое время оставалась единственным во всем мире человеком, внушавшим ему ощущение безопасности.
Джейсон схватил фотографию, прижал, словно талисман, к груди, и тут ноги подкосились, и ему пришлось опуститься на пол. Его снова затрясло. Началось с рук, потом дрожь распространилась дальше, ушла вглубь, захватила грудь, скатилась на бедра, колени, лодыжки, пальцы…
Джейсон не заплакал. Он вообще не издал ни звука, но трясло его так, что, казалось, тело не выдержит нагрузки, плоть отвалится от костей, а кости расщепятся на тысячи кусочков.
– Черт бы тебя побрал, Сэнди, – прохрипел он, роняя голову на колени. И только потом, с опозданием, вспомнил про компьютер.
Телефон зазвонил через десять минут. Джейсон не хотел ни с кем разговаривать, но вдруг подумал – без всякого на то основания, – что звонить может Сэнди, и снял трубку.
– Вы один дома? – спросил незнакомый мужской голос.
– Кто это?
– Ваш ребенок там?
Джейсон бросил трубку.
Телефон зазвонил снова. На определителе высветился тот же номер. Джейсон подождал, пока сработает автоответчик.
– Будем считать, что ответ положительный. Через пять минут на заднем дворе. Уверен, вы захотите со мной поговорить.
Незнакомец повесил трубку.
– Чтоб тебя, – выругался Джейсон. Ругаться было глупо – в кухне его никто не услышал, но ему все-таки стало легче.
Он поднялся наверх и заглянул в комнату Ри. Девочка крепко спала, с головой накрывшись одеялом. Взгляд привычно скользнул к изножью, но рыжеватого холмика на месте не оказалось, и Джейсон ощутил ставшую уже знакомой боль.
– Черт бы тебя побрал, Сэнди, – устало пробормотал он и, накинув куртку, вышел на задний двор.
Звонивший оказался моложе, чем ожидал Джейсон. Двадцать два, двадцать три года. Высокий, худощавый, такие начинают матереть на четвертом десятке. Парень перелез через деревянный забор, ограждавший задний двор Джейсона, соскочил на землю и прошел вперед. Манера движения, длинные белокурые волосы, длинные руки и ноги придавали ему сходства с золотистым ретривером. Заметив Джейсона, парень остановился и вытер руки о джинсы. Было прохладно, но оделся незнакомец легко – белая футболка с выцветшим черным рисунком, брюки и ничего больше. Тем не менее мартовской прохлады он как будто и не замечал. На левом запястье Джейсон заметил зеленую эластичную ленту – незнакомец то и дело оттягивал ее и отпускал, рассеянно щелкая по руке, как человек, у которого это вошло в привычку.
– Кто вы?
– Сосед, – ответил парень. – Живу через пять домов отсюда. Эйдан Брюстер. Мы не встречались.
Щелк, щелк, щелк.
Джейсон промолчал.
– Я… э… компании не ищу, – добавил парень, как будто это все объясняло.
Джейсон снова ничего не сказал.
– Ваша жена пропала.
Щелк, щелк.
– Кто вам сказал?
Парень пожал плечами.
– И так понятно. По району рыщут копы, разыскивают пропавшую женщину. Возле вашего дома полицейский пост. Вывод сделать нетрудно. Вы на месте, ребенок на месте. Следовательно, пропала жена. – Брюстер снова щелкнул эластичной лентой, но в этот раз поймал себя на непроизвольном жесте и опустил обе руки.
– Что вам нужно? – спросил Джейсон.
– Вы ее убили?
Джейсон посмотрел на соседа.
– Почему вы думаете, что она мертва?
Парень пожал плечами.
– Обычно так оно и бывает. Начинается с заявления об исчезновении белой женщины, матери. Детей от одного до трех. Потом подключаются средства массовой информации, организуются поисковые группы, опрашиваются соседи. Проходит неделя или три месяца, и кто-то находит тело – в озере, в лесу, в гаражном морозильнике… У вас случайно нет там синих пластмассовых бочонков, а?
Джейсон покачал головой.
– Яма для барбекю? Цепная пила?
– У меня есть дочь. Даже будь у меня те вещи, которые вы назвали, присутствие ребенка наверняка ограничило бы мои возможности.
Теперь уже сосед пожал плечами:
– Других это обстоятельство не останавливало.
– Уходите. Убирайтесь из моего двора.
– Я еще не закончил. Мне нужно знать: это вы убили жену?
– Почему вы думаете, что я вам скажу об этом?
– Ну, не знаю… Мы не встречались раньше, но я подумал, что спросить не помешает. Для меня это важно.
С минуту Джейсон в недоумении смотрел на странного молодого человека, а потом вдруг услышал собственный голос:
– Я ее не убивал.
– О’кей. Я тоже.
– Вы знаете мою жену?
– Блондинка, большие карие глаза, улыбка чуточку странная.
Джейсон снова пристально посмотрел на парня.
– Да.
– Нет, не знаком, но во дворе видел, – сосед снова щелкнул зеленой резинкой.
– Почему вы здесь? – спросил Джейсон.
– Потому что я не убивал вашу жену, – повторил парень и взглянул на часы. – Но в ближайшее время, от одного часа до четырех, полиция решит, что это мог сделать я.
– Почему они так решат?
– Потому что за мною кое-что есть.
– Вы убивали кого-то раньше?
– Нет, но это значения не имеет. Я у них на особой заметке, так уж система работает. Пропала женщина. Детективы начнут с ближнего круга, так что первый подозреваемый – вы. Потом возьмутся за соседей. Вот тут я и выплыву, второй подозреваемый. Ну, и кто из нас двоих им интересней? Ответа у меня нет, вот и решил заглянуть.
Джейсон нахмурился.
– Хотите знать, убил ли я жену, потому что тогда вам нечего опасаться?
– Вопрос совершенно логичный, – равнодушно сказал гость. – Вот вы говорите, что не убивали. Я знаю, что не убивали. Но эта ситуация ведет нас к следующей проблеме.
– Какой?
– Нам никто не поверит. И чем больше мы будем твердить о своей невиновности, тем сильнее они будут давить. Тратить впустую драгоценное время и ресурсы, пытаясь заставить нас признаться, вместо того чтобы выяснять, что же на самом деле случилось с вашей женой.
Спорить Джейсон не стал. Собственно, поэтому он и молчал все утро. Случись что с женой, мужья автоматически рассматриваются как подозреваемые. И что бы ты ни говорил, полиция будет пропускать мимо ушей доказательства твоей невиновности и выискивать любые нестыковки, указывающие на твою вину.
– Вы, похоже, хорошо знаете, как работает система, – сказал он.
