Вышло так, что порча мозгов казалась несравнимо меньшим злом, чем то, что обещало им это утро, – второй день без Сандры. Второй день без матери Ри и его жены, женщины, которая тридцать шесть часов назад целенаправленно очистила свой аккаунт. Женщины, которая, возможно, бросила их.
Снова зазвонил телефон. На этот раз Ри повернулась и посмотрела на него. Посмотрела немного укоризненно, словно напоминая, что он – взрослый.
В конце концов Джейсон лениво поднялся с кровати, подошел к столику у окна и взял трубку.
Звонила, конечно, сержант Уоррен.
– Доброе утро, мистер Джонс.
– Не очень.
– Я так понимаю, вы хорошо поработали ночью.
– Делал то, что должен. – Он пожал плечами.
– Как ваша дочь сегодня?
– Вы нашли мою жену?
– Ну, вообще-то…
– Тогда давайте перейдем к делу.
Он услышал, как она вздохнула.
– Поскольку двадцать четыре часа уже прошло, вам следует знать, что статус вашей жены изменился, и теперь она признана официально пропавшей.
– Как же ей повезло, – пробормотал Джейсон.
– В некотором смысле так оно и есть. Теперь мы можем действовать открыто и привлечь к работе больше ресурсов. В девять утра мы проводим пресс-конференцию, на которой объявим об исчезновении вашей жены.
Джейсон напрягся. Новость застала его врасплох, как резкий, болезненный удар между глаз. Он уже открыл рот, но в последний момент сдержал рвущийся протест. Стиснул переносицу, притворяясь, что жжение в глазах – это что угодно, но только не слезы.
– Хорошо, – негромко сказал он.
Надо звонить. Ему нужен адвокат. И как-то позаботиться о дочери. Прижав беспроводной телефон подбородком к плечу, он направился в кухню, подальше от Ри.
– Было бы замечательно, – продолжала сержант Уоррен, – если б вы сами обратились к горожанам. Выступили от своего имени. Мы могли бы устроить пресс-конференцию у вас во дворе. И вы с дочерью приняли бы в ней участие, – добавила она любезным тоном.
– Спасибо, нет.
– Спасибо, нет? – удивленно повторила сержант, но оба знали – это только притворство.
– Интересы дочери для меня на первом месте. Не думаю, что участие в этом цирке пойдет ей на пользу. Я также считаю, что присутствие репортеров в нашем дворе и вторжение в нашу частную жизнь может нанести ей психологическую травму. Будет лучше, если я останусь дома и подготовлю ее к дальнейшему развитию событий.
– И как же, по-вашему, эти события будут развиваться? – спросила сержант, явно заманивая его в ловушку.
– Вы покажете фотографию моей жены по телевизору и опубликуете в газете. Распечатаете и распространите копии, расклеите их по всему городу. Организуете поисковые группы с участием школьных коллег Сэнди. Соседи будут приносить угощения, станут пытаться заглянуть за дверь. Вы попросите какую-нибудь одежду Сэнди, чтобы ищейки могли взять ее след. Возьмете волосы для анализа ДНК на случай обнаружения человеческих останков. Не забудете и про семейную фотографию, потому что газетчикам это нравится больше, чем фото одной Сэнди. Потом сюда съедутся фургоны с тарелками и прожекторами, которые будут включаться в четыре часа каждое утро. Вам придется выставить полицейский пост, чтобы сдерживать эти орды по всему периметру границы частных владений. Репортеры начнут толпиться там двадцать четыре часа в сутки, выкрикивая вопросы и надеясь, что я каким-то волшебным образом смогу на них ответить. И если я скажу что-то, то мои слова можно будет использовать против меня в суде. С другой стороны, если я возьму на эту роль адвоката, все решат, что я что-то скрываю.
В моем переднем дворике появится что-то вроде мемориала. Люди будут приносить цветы, записочки, плюшевых медвежат – все для моей жены. Кто-то зажжет поминальные свечи, а особенно сострадательные станут молиться за возвращение Сэнди. Скорее всего, найдутся ясновидящие, которые тоже предложат свои услуги. Молоденькие дамочки начнут присылать соболезнования, потому что они питают особую слабость к одиноким отцам, особенно если те подозреваются в насилии по отношению к женам. И, разумеется, я отклоню все предложения от желающих бескорыстно позаботиться о моей дочери.
Долгая пауза…
– Такое впечатление, что вы прекрасно все знаете, – сказала Ди-Ди.
– Я сам из этой компании и, разумеется, хорошо знаком с процессом.
«Ходим вокруг да около», – подумал Джейсон. Как будто танцуем. Он представил, как сержант Уоррен кружит вокруг него в розовом платье-фламенко, а он, весь в черном, пытается выглядеть сильным и мужественным, хотя на самом деле просто не знает движений.
– Вы, конечно, понимаете, что теперь, когда расследование идет полным ходом, крайне важно обеспечить оперативную группу всей имеющейся информацией и сделать это как можно быстрее. С каждым ушедшим часом шансы отыскать вашу жену целой и невредимой значительно уменьшаются.
– Я так понимаю, что если мою жену не нашли вчера, то, вероятнее всего, мы вообще ее не найдем.
– Хотите добавить что-то к этому? – негромко спросила Ди-Ди.
– Нет, мэм, – ответил Джейсон и тут же пожалел о своей поспешности. Пользуясь привычными с детства фразами, он неизменно соскальзывал на характерный южный акцент.
Сержант Уоррен ответила не сразу. Заметила или пропустила эту особенность его произношения?
– Буду говорить откровенно, – резко начала она.
Относительно ее откровенности у него были сильные сомнения, но делиться ими он не стал.
– Нам крайне важно поговорить с вашей дочерью. Время уходит, и, возможно, Ри – единственный свидетель случившегося с вашей женой.
– Я знаю.
– Тогда дайте согласие на то, чтобы с ней поговорил наш психолог. Ее зовут Марианна Джексон, и она отличный специалист. Мы договорились с ней на десять утра.
– Хорошо.
Молчание. Потом:
– Вы согласны?
– Да.
Долгий вздох на другом конце линии – не ожидала.
– Джейсон, мы ведь еще вчера просили вас об этом, и вы отказали. Почему же теперь согласились?
– Потому что беспокоюсь о ней.
– О вашей жене?
– Нет. О дочери. По-моему, она не очень хорошо со всем этим справляется. Может быть, разговор со специалистом пойдет ей на пользу. Я ведь не чудовище, сержант. И интересы дочери для меня дороже всего.
– Тогда в десять. У нас. Нейтральная территория всегда лучше.
– Папочка?
– Можете меня не убеждать, – сказал Джейсон в трубку и повернулся к дочери. Ри стояла в дверях и смотрела на него так, как всегда смотрят дети, безошибочно угадывая, что взрослые говорят о них. – Сегодня мы встретимся с одной милой леди, – сказал он, относя трубку ото рта. – Не беспокойся, милая, все будет хорошо.
