– Он жив! – воскликнул сияющий Фрике. – Он жив… Черт возьми, я отлично знал, что старого просмоленного морского волка, такого как Пьер, не так-то легко отправить в путешествие на тот свет.
Пьер ле Галль шептал какие-то бессвязные слова…
– Тише… дети. Ты прекрасно знаешь, что матросам больше нельзя в трюм… Пусти меня, я тоже хочу взглянуть… каково! Командир батареи… Ты меня слышишь… Гром и молния! Пить!.. У меня так же сухо в глотке, как в зарядном картузе.
[33]
Надо же!.. Матрос… это ты, сынок? А!..
Внезапно к славному вояке вернулась память, и он обнаружил, что его голова покоится на коленях Фрике, сидящего на корточках в совершенно невероятной позе, которая бы вызвала восхищение у любого натренированного циркового гимнаста.
– Где, черт побери, мы находимся? – спросил Пьер, болезненно морщась.
– В нашей каюте, ей-богу!
– А корабль?
– Сел на мель, получил пробоину, погиб.
– А! Хорошо.
– Без сомнения. Это единственная возможность выбраться отсюда.
– А экипаж… пассажиры.
– Дьявол… откуда же я знаю.
– Что делать?
– Немного собраться с мыслями и убираться отсюда, чем раньше, тем лучше.
– Я не спрашиваю, как лучше, а спрашиваю, каким образом?
– А вот это посмотрим. Чего строить планы, пока мы не выбрались из каюты. Здешняя обстановка не способствует размышлениям, не правда ли?
– Особенно этот проклятый душ, который непрерывно выливается на наши головы.
– Однако у тебя по-прежнему идет кровь.
– Пустяки, царапина. Забавно, похоже на удар ножом.
– Ба!
– Что такое?
– Я не верю своим глазам. Нож, ты действительно поранился ножом! Вот этим самым ножом, – парижанин издал победный вопль. – Он валялся на твоей койке; и ты наткнулся лбом прямо на лезвие. Только откуда же он взялся? Да неважно. Теперь мне не потребуется много времени, чтобы перерезать эти проклятые тросы. Итак, матрос, начнем с тебя.
– Нет. Тебе следует полностью освободиться от пут, чтобы вернуть себе свободу маневра.
– А я тебе говорю, что хочу начать с тебя.
– Достаточно, сынок. Ты теряешь драгоценное время. Никто из нас не лучше и не хуже. Освободи себя. Так надо, я этого хочу, я – старший.
– Пусть будет так, – ответил Фрике и тут же принялся пилить толстый и твердый канат, удерживающий его руку. Парижанин хотел поскорее освободиться и вытащить своего друга из проклятой каюты.
Но к его вящей досаде, невзирая на все усилия, работа продвигалась медленно, бог знает, сколько минут прошло, прежде чем молодой человек, наконец избавившийся от пут, смог заняться матросом, не обращая внимания на периодические вторжения моря.
– Гром и молния! Какие же они жесткие. Вот если бы эта веревочка могла послужить галстуком для тех негодяев, которые нас так «принарядили», вот уж я бы не стал жаловаться на судьбу! А еще этот дрянной нож, чертова жестянка с перевернутым лезвием! Он обжигает мне пальцы, как будто его только что достали из кузнечного горна.
– Будь счастлив, что ты им владеешь, сынок… И давай-ка, поторопись… Что-то у меня темнеет в глазах.
Фрике не нуждался в поощрении. Он трудился с таким упорством, настолько ловко и быстро, что уже после четверти часа ожесточенной работы прочные тросы уступили его напору, хотя выглядели они скорее перетертыми, чем перерезанными. Пьер ле Галль, в свою очередь, оказался на свободе. Мужчина, пошатываясь, поднялся, потянулся, разминая могучие мышцы, вздохнул полной грудью, и широкая улыбка осветила его мужественное лицо.
– Полный вперед! Хватит стоять на якоре… Боевая тревога!.. Приготовиться к отплытию!
– Ты прав, Пьер, и я готов. Хотя маневр обещает быть нелегким, а наш последний обед кажется мне миражом.
– Тогда хватайся за трап, ведущий в камбуз. Было бы неплохо найти миску бобов и кусок сухаря.
– Странно, вокруг такая тишина. Можно подумать, что корабль необитаем.
– Нетрудно догадаться, что этот экипаж каторжников, увидев пробоину в борту, поспешил оставить судно… Вероотступники, гореть им в аду! Небось тут же заорали: «Спасайся, кто может!»
– А пассажиры!..
– Бедняги! Без сомнения, они утонули.
Фрике и Пьер ле Галль ошибались. Выбив дверь собственной каюты, они прошлись по всему судну, потерпевшему кораблекрушение, и увидели многочисленные трупы матросов, но не обнаружили никаких следов китайских кули.
– Им удалось бежать, – сказал бретонец, облегченно вздохнув. – Хотя следует заметить, что не обошлось без сражения. Эх, что и говорить, они поступили честно, эти будущие колонисты Суматры. Но это место напоминает лавку мясника, – продолжил старый моряк, с отвращением разглядывая безобразные ошметки еще трепещущей плоти, которые катались по палубе, подгоняемые волнами.
Триста жителей Поднебесной, прежде чем покинуть судно, безжалостно разграбили его. Они пронеслись по кораблю, как саранча, действуя столь стремительно, что оба узника-француза освободились как раз к окончанию жестокой расправы.
На свое счастье, Фрике и Пьер нашли нетронутую бочку пресной воды и сухари, которые они с жадностью проглотили, хотя продукты пропитались морской водой.
Подкрепившись сей скудной трапезой, достойной святых отшельников, или обычной едой потерпевших кораблекрушение, отважные искатели приключений тотчас принялись разрабатывать план спасения. Пьер ле Галль – знаток морского дела и бывалый путешественник, – прежде всего, унял порыв своего товарища, который радостно принялся тыкать пальцем по направлению полоски земли, видневшейся невдалеке, справа от разбитой шхуны.
– Тише, матрос, тише. Мы собираемся причалить к «Дикой стране», но мы не знаем нравов ее обитателей. Надо бы подумать, как сразу же не попасть в лапы уважаемых любителей человечинки и не оказаться нанизанными на вертел, словно перепелки.
– Надо же!.. Мне это как-то не пришло в голову.
– К тому же, если я, конечно, не ошибаюсь, в этих местах довольно сильное подводное течение, которое может снести нас в открытое море, как сносит в данный момент вон ту пустую бочку, за которой я наблюдаю.
– Мне кажется, твои наблюдения верны.
– И наконец, я могу побиться об заклад, что там, куда мы направимся, нас не будет ждать ужин на семьдесят две персоны, накрытый в уютной беседке, как это бывает у матушки Бигорно, гостеприимной хозяйки из Лорьяна.
– И что же ты предлагаешь?
– Перво-наперво проложить прямой курс к берегу, без приключений высадиться на сушу, не забыв про съестные припасы, и постараться самим не попасть в рагу. Поскольку на борту не осталось ни одной лодки, нам предстоит построить плот.
