– Не везет сегодня нашим чертовым лоханкам. Коммодор,
[72]
– обратился он к капитану «Герцога» Филиппу Сноу, – прикажите принять полрумба влево. Да скажите ребятам, чтобы целились лучше. Надо бы основательно поблагодарить этих макак…
Тюдзю Оикава спокойно смотрел, как в стороне от «Ямато» взметнул в холодное небо столбы воды недолет. Он пристально посмотрел на Гихати Такаянагу, и когда тот повернулся к командующему, чуть склонил голову. Дайса правильно понял своего командира и тут же скомандовал:
– Три румба вправо.
Решение было принято вовремя: следующий залп «Дюк оф Йорк» лег с перелетом. Одновременно с этим могучий суперлинкор содрогнулся от грохота башен главного калибра.
И сразу же вслед за тем Оикава негромко произнес:
– Дивизии авианосцев приказ. Готовить вернувшиеся самолеты к новому вылету. Вылетать одновременно, всеми силами…
* * *
На лидере «Баку» капитан третьего ранга Беляев рявкнул в микрофон:
– Шевелись, тихоокеанцы! Точнее наводи!
Командир БЧ-7 инженер-капитан-лейтенант корабельной службы Смирнов репетовал по внутренней связи приказ командира корабля, прибавив к нему несколько терминов и определений, весьма далеких от физики и радиоэлектроники. Командовавший дивизионом РЛС старший инженер-лейтенант корабельной службы Раппопорт от рева в наушниках скривился, точно надкусил лимон, и впился взглядом в экран, на котором вспыхивали зеленоватые точки засветок. Затем спросил у оператора, старшины первой статьи Шацкина:
– Сколько?
Неуклюжий, худой, с крупными кистями пианиста Шацкин пожевал губами и сообщил:
– Им на восемьсот тридцать метров дальше взять надо. – Снова пожевал губами и добавил: – И пусть выстрелят ровно через пять минут двадцать секунд: англичане вроде в ритм вошли…
– Смотри у меня, – прошипел Раппопорт и передал данные Смирнову.
Тот в свою очередь сообщил данные Беляеву, и через полминуты координаты наводки уже переводили на «Ямато». Перевод занял еще полминуты, а орудия сверхдредноута уже заряжались. Подаватели подали в стволы снаряды, затем – блестящие цилиндры зарядов, гулко лязгнули затворы, и стволы, чуть вздрагивая, пошли вверх.
– Уте!
[73]
Теперь уже не угадать, намеренно ли указал командир советского лидера чуть меньшую дистанцию, или это оператор РЛС ошибся на пару-тройку десятков метров? Снаряды снова упали с недолетом. И снова, нырнув, прошли под водой сорок два метра до борта «Дюк оф Йорк» и ударили на полметра ниже подводного броневого пояса…
Если бы снаряды «Ямато» были не в воде, то можно было бы сказать, что они попали во вражеский линкор на излете. Но они были в воде, а термина «на исплыве» – увы! – не существует. Однако ситуация была очень и очень похожа на излет: куда более плотная, нежели воздух, вода сильно затормозила их, и бронебои Социалистической Японской Империи лишь слегка клюнули британца в борт. Вот только «слегка» – понятие растяжимое…
Полуторатонные стальные махины проломили подводный борт, застряли в нем и взорвались. Линкоры типа «Кинг Джордж V» отличались отменной остойчивостью. Возможно, что по этому показателю это были лучшие корабли в мире, ведь даже крен в пятьдесят пять градусов не приводил их к опрокидыванию. Если только был целым борт. Но пять снарядов из девяти вскрыли англичанина, словно консервную банку. Идущий двадцатью четырьмя узлами «Дюк оф Йорк» за считаные секунды принял более пяти тысяч тонн воды. Не снижая скорости движения, он, словно самолет, делающий в воздухе «бочку», перевернулся и исчез под водой, точно уроненная в реку свинцовая чушка.
* * *
На советских и японских кораблях еще не успели стихнуть «Ура» и «Банзай» по поводу утопления второго британца, когда крейсерские и минные силы англичан пошли в отчаянную атаку, горя желанием сквитаться за чудовищные потери. Им навстречу метнулись крейсера и эсминцы стран социализма, а оба линкора занялись «Ринауном». На палубах «Акаги» и «Кага», точно угорелые, метались матросы, заправляя баки самолетов, заряжая им оружие, подвешивая бомбы и торпеды. Тюдзю Оикава собирался поставить победную точку в сегодняшнем сражении.
И именно в этот момент к Объединенной эскадре Советского Союза и Социалистической Японии подошли самолеты, поднятые с авианосцев эскадры адмирала Тови. В воздухе их встретила единственная дежурная пара все того же отчаянного сеи Хироеси Нисидзава. Он и его ведомый успели вернуться первыми и, пополнив топливо и боезапас, снова взлетели. И, несмотря на подавляющее превосходство англичан, два «Рейзена», точно свирепые сторожевые псы, кинулись в атаку.
Авиагруппы двух престарелых авианосцев-ветеранов состояли в основном из устаревших самолетов, а у «Викториес» она была совершенно не слетана – летчики лишь два месяца как начали базироваться на совсем недавно вступивший в строй корабль, но… Но их было слишком много!
Нисидзава со своим ведущим свалили четыре неуклюжих двухместных истребителя Фэйри «Фульмар», прочесали очередями строй летучих анахронизмов – торпедоносцев «Суордфиш», и намертво сцепились с полутора десятками истребителей «Сихаррикейн» и «Сигладиатор». Последний свой самолет Хироеси Нисидзава сбил тараном – боезапас был отстрелян «до железки». Дико завопив в микрофон: «Тенно хейко банзай!», он врезался в «Сихаррикейн», и оба самолета одним пылающим клубком рухнули в море.
А в это время две эскадрильи новейших закупленных в США палубных бомбардировщиков «Донтлесс» атаковали японские авианосцы. Если бы конвойные эсминцы и крейсера были рядом, вряд ли «Медленно, Но Смертельно»
[74]
смогли бы даже приблизиться к могучим кораблям. Но теперь одних зениток авианосцев явно не хватало.
Первые бомбы упали рядом с бортом «Кага». Кажущийся громоздким и неповоротливым огромный авианосец резко вильнул вправо, потом влево, и ловко уклонился от всех полутонных бомб. В зенит отчаянно лупили спаренные 127-мм орудия, заходились рычанием 25– и 23-мм автоматы: в Мурманске на авианосцы установили по четыре дополнительных русских зенитных спарки, которые были точнее, скорострельнее и дальнобойнее японских. Один за другим в море рухнули три объятых пламенем «Донтлесса», а еще один просто исчез в ярко-белом облаке взрыва.
Уклоняясь от бомбардировщиков, «Акаги» тоже вертелся, словно собака, гоняющаяся за своим хвостом. Но ему не повезло: сперва одна, а затем и вторая бомбы грянули на его палубу, заставленную готовившимися к взлету самолетами. И там разверзся огненный ад.
