– Да, сэр, он порезался вчера утром, когда брился.
– А подобное когда-нибудь раньше с ним случалось?
– Нет. Если и случалось, то очень-очень давно, сэр.
– Это много о чем говорит! – многозначительно произнес Холмс. – Конечно же, это может быть простым совпадением, но может и указывать на нервозность, а это уже позволяет предполагать, что у него были причины чего-то опасаться. Вы не заметили ничего необычного в его поведении вчера, Эймс?
– Мне показалось, что он как будто был несколько возбужден или встревожен, сэр.
– Ха! Значит, нападение, возможно, не было для него неожиданным! Что-то начинает проясняться, не так ли? Может быть, вы хотите провести допрос, мистер Мак?
– Нет-нет, мистер Холмс, куда уж мне с вами тягаться.
– Хорошо, тогда перейдем к этой карточке, «Д. В. 341». Это кусочек картона. В доме есть такой картон?
– Не думаю, сэр.
Холмс подошел к столу и капнул по чуть-чуть из каждой чернильницы на промокательную бумагу.
– Нет, это писали не в этой комнате, – сказал он. – На карточке чернила черные, а эти – с легким фиолетовым оттенком. Буквы и цифры написаны широким пером, а тут только тонкие. Нет, определенно, писалось не здесь. Вы не знаете, что может означать эта надпись, Эймс?
– Нет, сэр, даже не догадываюсь.
– А вы что думаете, мистер Мак?
– Меня это наводит на мысль о каком-то тайном обществе. Так же как и клеймо на руке.
– Да-да, я тоже так думаю, – согласно закивал Вайт Мэйсон.
– Что ж, ничто не мешает нам принять это за рабочую версию и рассмотреть, как это соотносится с нашими трудностями. В дом проникает посланец этой организации, дожидается мистера Дугласа, почти сносит ему голову из дробовика и уходит через ров, оставив рядом с трупом карточку, которая, после того как о ней обязательно упомянут в газетах, укажет остальным членам общества на то, что акт мщения совершен. Как будто все собралось в единую картину. Но почему он выбрал именно это оружие?
– Вот именно.
– И зачем у него забрали кольцо?
– Вот-вот.
– И почему до сих пор никто не арестован? Уже начало третьего! Я полагаю, сейчас в радиусе сорока миль все констебли заняты тем, что разыскивают неизвестного человека в мокрой одежде?
– Так и есть, мистер Холмс.
– В таком случае уйти ему не удастся. Если, конечно, у него поблизости нет места, где можно отсидеться, или если он не запасся сменной одеждой. И все же пока что он на свободе. – Холмс подошел к окну и теперь рассматривал через лупу кровавый след на подоконнике. – Это отпечаток подошвы туфли. Причем на удивление широкой. Можно предположить у убийцы плоскостопие. Это любопытно, потому что следы в углу мне показались намного более изящ ными. Впрочем, они настолько неотчетливые, что трудно что-либо сказать с уверенностью. А что это под маленьким столиком?
– Гантели мистера Дугласа, – сказал Эймс.
– Гантель. Там только одна. А где вторая?
– Я не знаю, мистер Холмс. Может быть, второй там и не было, я несколько месяцев не обращал на них внимания.
– Одна гантель… – с серьезным видом хотел что-то сказать Холмс, но в эту секунду в дверь громко постучали.
В комнату заглянул и окинул всех нас пытливым взглядом высокий загорелый чисто выбритый мужчина с умными глазами. Я сразу понял, что это Сесил Баркер, о котором уже говорилось.
– Простите, что прерываю ваше совещание, – сказал он, – но есть новости.
– Его арестовали?
– К сожалению, пока нет. Найден его велосипед. Этот негодяй бросил его. Пойдемте, посмотрим. Это рядом, всего в сотне ярдов от дома.
На дорожке несколько конюхов и других зевак с интересом рассматривали велосипед, который вытащили из-за густого куста. Это был старенький «Радж-Витворт», грязный, как будто на нем отмахали не одну милю, с кожаной сумкой под седлом, в которой оказались гаечный ключ и масленка. Однако ничто не указывало на то, кем мог быть его хозяин.
– Для полиции он может очень пригодиться, – сказал инспектор. – Если все эти штуки имеют номера и зарегистрированы. Но и на том спасибо: если не удастся узнать, куда он ушел, по крайней мере, мы узнаем, откуда он к нам пожаловал. Однако какое чудо, скажите на милость, заставило его бросить здесь велосипед? И как ему удалось без него скрыться? Похоже, все только еще больше запуталось, мистер Холмс!
– Вы находите? – задумчиво произнес мой друг. – Посмотрим.
Глава 5. Участники драмы
– Вы еще что-нибудь хотите осмотреть в кабинете? – спросил Вайт Мэйсон, когда мы вернулись в дом.
– Пока нет, – сказал инспектор, Холмс тоже покачал головой.
– Тогда, может быть, вы захотите услышать показания тех, кто находился в доме? Для этого подойдет столовая. Эймс, заходите первым, расскажете нам все, что знаете.
Рассказ дворецкого был кратким и четким, ни у кого не вызвало сомнений то, что он говорил искренно. На работу в этот дом он был принят пять лет назад, сразу после того, как мистер Дуглас приехал в Берлстоун. Он знал, что мистер Дуглас был богатым человеком и что деньги свои он заработал в Америке. Это был добрый и заботливый хозяин… Возможно, не совсем того склада характера, к которому привык Эймс, но разве бывает так, чтобы все было идеально? Нет, он никогда не замечал, чтобы мистер Дуглас чего-то опасался, напротив, это был самый бесстрашный человек, которого он когда-либо знал. Он возобновил работу моста, потому что любил старинные обычаи, а раньше в доме было заведено поднимать его на ночь.
Мистер Дуглас не часто бывал в Лондоне и вообще покидал деревню, но накануне убийства он ездил за покупками в Танбридж-Уэлс. Ему (Эймсу) показалось, что мистер Дуглас вернулся оттуда слегка взволнованным или обеспокоенным, поскольку вел он себя несколько необычно, спешил, был несдержан. Прошлой ночью дворецкий еще не успел лечь спать, когда бешено затрезвонил звонок. В это время он был в буфетной в глубине дома, складывал столовое серебро. Выстрела он не слышал, но это и неудивительно, поскольку буфетная, кладовая и кухни расположены в самом дальнем конце дома и от кабинета их отделяют длинный коридор и несколько дверей, которые были закрыты. На звук звонка из своей комнаты вышла экономка, и они вместе поспешили в переднюю часть дома.
Дойдя до лестницы, они увидели, что по ней спускается миссис Дуглас. Нет, она не спешила, и ему не показалось, чтобы она была как-то сильно взволнована. Как только она оказалась внизу, из кабинета выбежал мистер Баркер, он остановил миссис Дуглас и стал просить ее вернуться к себе.
«Умоляю, вернитесь в свою комнату! – кричал он. – Несчастный Джек умер! Ему уже ничем не поможешь. Умоляю, возвращайтесь к себе!»
Не сразу, но ему удалось уговорить миссис Дуглас вернуться. Она не кричала, не рвалась в кабинет. Миссис Аллен, экономка, отвела ее наверх и осталась вместе с хозяйкой в ее спальне. А Эймс с мистером Баркером вернулись в кабинет, где все было точно в таком виде, в котором застала полиция. Свеча не горела, была зажжена лампа. Они выглянули в окно, но ночь была очень темная и им не удалось ничего ни увидеть, ни услышать. Затем они выбежали в холл, Эймс повернул ворот, который опускает мост, и мистер Баркер направился в полицию.
