"Хорошо, – ответила она. – А ты можешь делать только одну?"
Мой сын (в то время четырнадцатилетний) и я готовились к обеду на острове Нгамба, Уганда. Нельсон, присматривающий за гостями, забрал нас на обед с платформы, где мы наблюдали за спасенными сиротами шимпанзе, нашедшими убежище в этом заповеднике, основанном Благотворительным фондом Джейн Гудолл в самом сердце озера Виктория. Мы прибыли в палатку, организованную под столовую, и Ноа – повар – вышел поприветствовать нас. Мы были в Африке всего несколько дней, но меня не переставало мучить ощущение, от которого мне до сих пор иногда некомфортно: моя неспособность присутствовать в настоящем моменте.
Ноа смотрел на меня. Его красивые глаза были настолько спокойные, и он был… в общем, вот он был – здесь и сейчас. Рассказывая о том, что он приготовил на обед, он мило улыбался, и не было никаких сомнений, что ничем другим он не занимался в данный момент. Он был просто здесь, полностью с нами, перечисляя блюда, приготовленные для нас. Я буквально могла почувствовать спокойствие его разума и хотела, чтобы и у меня было так же.
Практически все, с кем мы встречались в Африке, обладают этим уникальным даром жить в настоящем моменте. Когда они едят, кажется, что они просто едят. Когда мы беседовали, можно было не сомневаться в том, что они слушают. Они получали огромное наслаждение от возможности посмотреть на пейзаж и расслабиться после еды, неторопливо впитывая в себя каждый новый момент дня.
Поначалу я чувствовала себя очень неловко, меня смущало то, насколько сложно мне было стать такой же. Чем дольше мы пребывали в Африке, тем больше я осознавала безостановочное движение своего разума. Но в один прекрасный день я начала замечать, как это движение становится более медленным. Я почувствовала себя самой собой – более похожей на человека.
Человеческий мозг, столь удивительно созданный, служит нам не одну тысячу лет. Мы наделены уникальной способностью к выживанию и процветанию в природных условиях. Проблема заключается лишь в том, что условия современного общества требуют от нас такого, за чем наша нервная система просто не успевает. Одно из последствий стремления подстроиться под шквал информации, обрушивающийся из телевизоров, компьютеров и мобильных телефонов (зачастую одновременно), заключается в непрерывной тревожности, смертельной усталости и все меньшей продолжительности концентрации внимания.
Никогда ранее мы не были свидетелями подобного изобилия проблем, связанных с вниманием и контролем над импульсами и побуждениями у детей, порядка 2,5 миллионов из которых сегодня проходит медикаментозное лечение СДВ. Один из десяти детей сегодня страдает от синдрома повышенной тревожности. Способность же расслабляться естественным образом, не прибегая при этом к электронным играм или вспомогательным веществам (как законным, так и нет), уже давно канула в лету.
Даже трехлетний сын моей подруги, которого я подвозила до дома, пришел в отчаяние только из-за того, что у его DVD-игрушки сели батарейки. Я предложила ему посмотреть в окно и насладиться видом океана, он просто ответил: «Нет!» Постоянно поддерживая в наших детях завышенный уровень стимулирования, который все больше начинает приниматься за «норму», мы в буквальном смысле слова подводим их нервную систему к тому, что она уже не может справляться с естественным ритмом повседневной жизни.
Одним из основных условий внутреннего благополучия является способность находить спокойствие во внешних обстоятельствах, окружающей среде и в самом себе. Возможно, мы и сумели изобрести ухищренные способы развлечений, но в ходе этого процесса мы напрочь утратили умение сохранять умиротворенность и расслабляться естественным образом. Когда дети видят, что их родители расслабляются за чашкой кофе, просматривая телевизор или увязая в паутине Интернета, они также начинают испытывать тревожность, беспокойство и «скуку», когда ничто другое не может их отвлечь от самих себя.
В своей книге «Похвала медлительности» Карл Оноре говорит: «Быстрый означает занятой, контролирующий, агрессивный, спешащий, аналитический, стрессовый, поверхностный, нетерпеливый, активный, ставящий количество превыше качества. Медленный – наоборот: спокойный, внимательный, восприимчивый, умиротворенный, интуитивный, неторопливый, терпеливый, вдумчивый, ставящий качество выше количества. За этим стоит установление реальных и значимых контактов – с людьми, культурой, работой, едой – со всем».
Хотя многие воспринимают детство как период беззаботности, ритм, в котором мы постоянно подгоняем наших детей, вызывает в них все больше и больше стресса и тревожности во все более раннем возрасте («Давай быстрее! Беги в машину! Мы опоздаем в школу / на карате / на день рождения / к бабушке!»). Дети проявляют симптомы хронического стресса не меньше, чем их родители, испытывая затруднения со сном, частые боли в желудке и головные боли, а также общую раздражительность.
Детство само по себе очень коротко. И именно родители обязаны следить за тем, чтобы ребенок двигался вперед навстречу взрослой жизни с наиболее здоровой и безопасной для него скоростью. Истинное удовольствие мы можем получить только от настоящего момента. Когда мы живем здесь и сейчас, а не прошлым и не будущим, на расстоянии вытянутой руки от нас находится целый шведский стол радости и счастья. Как сказал Экхарт Толле: «Большинство людей воспринимают настоящий момент как препятствие, которое им надо преодолеть. И поскольку настоящим моментом является сама Жизнь, полное безумие проживать ее именно так».
Как же научить ребенка наслаждаться каждым мгновением своей жизни? Все начинается с того, насколько осмысленно вы проживаете свою жизнь. Демонстрируя спокойное поведение на собственном примере (отправляясь на неспешную прогулку после обеда вместо просмотра телевизора или собирая пазлы на кухне вместо плавания по морям Интернета), родители учат своих детей отдыхать от культуры, несущейся куда-то вдаль со скоростью света.
Когда дети расправляются с домашними заданиями или заканчивают спортивные тренировки или любые другие внешкольные занятия, в большинстве случаев они впадают в транс перед телевизором, или охотятся за эмоциями, просматривая страницы Интернета или переписываясь с друзьями, или ощущают прилив дополнительной силы, ныряя в видеоигры. В стремлении снабдить наших детей новомодными игрушками или устройствами мы крадем у них способность пребывать в мире с самим собой без каких-либо вещей, отвлекающих на себя их внимание.
Все больше и больше детей перестают читать. Дети просто перестают получать удовольствие от книг и историй, поскольку это требует от их разума умения нарисовать картинку. А это не так легко, когда ты привык к тому, что все картинки и образы уже созданы за тебя. В какой-то мере мы подсаживаем наших детей на телевидение, компьютеры, видеоигры, делаем их зависимыми, а затем сами же жалуемся на все меньшую концентрацию их внимания и постоянные требования купить самые последние, самые лучшие модели электронных средств по отвлечению от самих себя.
На мой взгляд, эпидемия синдрома дефицита внимания с гиперактивностью, поразившая современное общество, является отчасти отражением нашего стремления привить детям бешеный ритм жизни и окружить их всевозможными стимулирующими вещами.
