Он и раньше не слишком-то боялся холодной воды и простуд, а после провала в прошлое стал намного крепче еще и в смысле здоровья – забыл, что такое болячки. Даже знакомые всем кавалеристам чирьи
[56]
не выскакивали. Мало того, еще и кожа очистилась! Ну и как тут не верить в магию, если столько…
Одел подштанники и опорки на босу ногу, вышел из палатки на солнышко. Несмотря на осень, до холодов было еще далеко – Европа. Вроде бы хорошо, но вот ощущение незавершенности осталось. Взял в палатке жвачку на основе смолы, пожевал несколько минут и выплюнул. Вот теперь все – чистый.
Вздохнув, принялся одеваться – дел еще было полно. Если во времена мира офицеры не слишком утруждали себя, то в походе, да когда на тебе висят три не самые простые должности… Проблема еще и в том, что это не канцелярия, не получится высидеть положенные часы, график работы что у командира эскадрона, что у заместителя комбата, что у квартирмейстера – рваный.
Штаны, портянки, сапоги… Вообще-то было положено носить чулки, «как в Европе», но почти сразу Игорь перешел на портянки – удобней, да и дешевле намного. Одел рубаху шелковую из-за «вшивого» поверья
[57]
, натянул камзол…
– Да иди уж, княже, – бесцеремонно сказал Тимоня, – все одно – без тебя дела не переделаются.
В палатке, которую он приспособил под делопроизводство, поручик пробыл недолго – почти тут же прибыл вестовой от полковника.
* * *
– Звал, Прохор Михайлович? – обратился он к подполковнику, едва зайдя в палатку.
– Да, князь, – серьезно ответил мрачноватый Рысьев, покусывая обвисший ус, – мне намекнули на… одну операцию… Хотя тебе-то точно можно. Не уверен, потому как в этом и сами командующие не уверены, но кажется, что нам предстоит рейд к Берлину.
Поручик присвистнул и выругался матерно.
– Вот-вот, я так же отреагировал, – понимающе усмехнулся командир, – ясно же, что нами начнут затыкать все дыры. Так что…
– Да ясно, – выдохнул попаданец, – подготовить материальную часть так, чтоб все было, но ничего при этом лишнего, чтоб движение не замедлялось. Сделаю.
Начинать дела пришлось с тех самых торговцев – штраф за коллегу они заплатили да и овес поставили качественный. Полученные деньги Грифич (пора привыкать называть себя так даже мысленно…) не стал класть в карман (хотя вообще-то такое считалось вполне законным заработком), а пустил на нужды полка.
В самом же полку он устроил проверку и закономерно обнаружил кучу косяков. Ну и поскольку матчасть требовалось приводить в порядок и избавлять от гор хлама, не объявляя о походе, то…
– Это что такое? – шипел поручик на смотре. – Как маркитанты уже путешествуем. Гвардейский обоз, мать вашу!
Уланы засопели – сравнение с гвардейцами, известными сибаритами и барахольщиками, им не слишком льстило.
– Навести порядок, чтоб ничего лишнего не было, а нужное – было. Все все поняли?
Несмотря на уверения в понятливости, офицер основательно прошелся по пунктам и составил список основных требований, вручив каждому из ответственных людей. Ну а поскольку избавляться от барахла желательно было без особого ущерба для уланских кошельков, то и. о. квартирмейстера вызвал тех самых купцов-поручителей.
– Уланы избавляются от трофеев, – рублеными фразами начал он речь перед выстроившимися у квартирмейстерской палатки купцами, – и ваша задача – помочь нам в этом, дав справедливую цену за барахло.
Торговцы потели и молчали, после того происшествия с плетьми они почему-то стали относиться к нему предельно серьезно. Усмехнувшись уголком рта, поручик добавил:
– В убыток работать не прошу – прибыль у купцов должна быть. Но и скупать за бесценок не стоит.
– Сделаем, ваша светлость, – ответил за всех старший, нервно оттянув узел шейного платка.
Глава 8
Судя по всему, союзное командование никак не могло договориться – бестолковщина продолжалась. Вообще, на этой войне было много непоняток и откровенно вредительских распоряжений. Нужно признать, что виновата в этом была Австрия – в основном. Государство «лоскутного» типа во многом держалось на дипломатии, что, с одной стороны, хорошо, а с другой – из-за этой самой дипломатии частенько начиналось топтание на месте, когда нужно было сделать решительный рывок.
Ну и результат – австрийские полки по отдельности были вполне недурны, как и военачальники, но свести вместе чехов, немцев (у которых добрый десяток сильно отличающихся диалектов), венгров… И все со своими амбициями, взаимными претензиями.
По мнению князя, австрийские полководцы были, скорее, психологами, дипломатами и историками, чем военачальниками, только так можно было хоть как-то командовать достаточно крупными и разнородными войсковыми соединениями. Ну и результат понятен – при прочих равных пруссаки их лупили всегда, да и снабжение…
К сожалению, русские войска были сильно привязаны к австрийским и французским союзникам и всякой… мелочи просто из-за того, что «гуляли» по их территориям, да и снабжать находящиеся в Пруссии войска из России достаточно проблематично – телегами-то… Хотя многие вещи приходилось возить именно из России, несмотря на заметное удорожание из-за расстояния. Ну а что делать, если союзники то и дело подводят?
Вот и сейчас, вместо нормальной работы приходится заниматься охраной обозов. Опять немчура вовремя не обеспечила, и приходится теперь везти обоз через «слоеный пирог» или, проще говоря, через территории, на которых могли быть как русские и союзные, так и прусские войска.
* * *
Тотлебен со своим авангардом вроде как уже «резвился» под стенами Берлина…
– Да хрен его знаит, чегой он полез туда? – сплюнул один из приданных отряду калмыков, занимавшихся разведкой.
– Связать войска противника, – как по учебнику, оттарабанил корнет из недавнего пополнения.
Игорь переглянулся скептически с Аюкой, затем калмыцкий есаул произнес вкрадчиво, щуря узковатые черные глаза:
– А сколько войск у енерала? – И сам же ответил: – Да тыщи три. А гарнизон – хотя бы полторы
[58]
. Да хоть бы и не было его, сколько в городе покалеченных солдат да горожан, кто может взяться за ружжо? До хренинушки – и никому не хоцца, чтобы войска город разграбили.
– Да и за прошлый набег
[59]
гарнизону хвосты понакрутили, – вставил весомое слово поручик, – так что будут сопротивляться. Ну и увлекся Тотлебен – увязнуть-то в битве легко, а дальше? Основные наши далече, сразу не придут на помощь, а вот пруссаки – могут.
