– Дим, когда у врагов крадут – это не кража вовсе, а похищение. И не парься: мы с тобой ничего не украли. Это птичка ключик сперла.
Я выбрался в поле и побежал за фонариком. Когда я вернулся, Алешка что-то рассказывал охраннику Гене, а тот хохотал от удовольствия.
Мы забрали свои удочки и пошли «в лес на рыбалку». Незаметно вернулись и остановились возле дыры.
Как-то было не по себе. Мало того что «ключик» украли, так еще и деньги собираемся забрать. Какие бы они ни были, но они не наши.
Я включил фонарик, и мы вошли внутрь. Никаких денег там не было, а была бетонная лестница, которая вела вниз. Второй этаж парковки. Или первый – как правильно?
Там был такой же широкий «калидор» с гаражными боксами по бокам. И никаких денег. Но мы все-таки дошли до самого тупика. А там еще одна дверца. Стальная. Как танковый люк. И тоже без дверной ручки и без замочной скважины.
Алешка снова нажал белую кнопочку. Сработало. И что там за этой дверью? Украденные миллионы?
Это была такая маленькая комнатушка, у стены которой стоял большой сейф, на колесиках.
И как мы ни «пикали» ключиком, он не распахнулся. И никуда не покатился.
– Я так и знал, – сказал Алешка. – Мы его не откроем. Ну и ладно. И никто его теперь не откроет. Только папа. Это ему будет подарок от нас. Не то что картошка жареная от тети Зины.
Я подумал, что он стал заговариваться, от темноты. И не ошибся.
– Теперь, Дим, главное, чтобы эти денежки Шмульц не уволок в свой замок. Который в германских горах. – Он встряхнул пакет, в котором что-то брякнуло, будто проверил его содержимое.
– Все, Лех, пошли. – Мне не терпелось выбраться из этого подземелья. Вдруг папа Шульц уже спохватился и сейчас примчится сюда со своими амбалами искать свой брелок? А найдет нас. А если он нас найдет, то тогда нас уже не найдет никто. Даже классный опер капитан Павлик.
– Пошли, Дим, – сказал Алешка, – выходи первый. А у меня маленькая проблема.
Он немного задержался со своей проблемой (я думаю, он сделал это назло) и запер дверцу красной кнопкой. Когда мы, заперев первую дверь, выбрались к свету и теплу, дядя Гена все еще посмеивался и крутил головой.
– Что ты ему напел? – спросил я Алешку.
– А… ерунду всякую. Про свои детские сны.
Можно себе представить! Я уже про эти сны когда-то рассказывал (кенгуру летает по комнате с мясорубкой в кармане, дедушкины тапочки шлепают по полу без всяких ног, кот Делька вдруг заговорил человеческим голосом и заявил, что он теперь Змей Горыныч), поэтому повторяться не буду. А хороший человек дядя Гена пусть посмеется вволю. Это полезно, особенно когда скучно сидеть на одном месте, охраняя помойку.
– Эй! – крикнул он нам вслед. – А где же ваши удочки?
– Мы их обменяли, – не задумался Алешка, – на внедорожник.
– Что-то его не видно!
– А он в лесу застрял.
Ну, теперь дяде Гене на две смены хохота хватит. Вот только почему у Алешки пакет пустой? Что он там оставил? Лягушек, что ли? Но они не брякают – они квакают. Я искоса взглянул на него и понял, что спрашивать Алешку бесполезно. Придет время – сам расскажет.
Когда мы пришли, мама нежно и заботливо рыхлила картофельные грядки, будущие.
– Ма, – сказал Алешка без ехидства, – мне Акимыч знаешь что рассказал?
– А что, он у тебя уже говорить научился?
– Да не тот Акимыч, а дед Акимыч. Он рассказал, что когда в Пеньках был колхоз, то доярки для своих коров во время дойки и во время их жрачки включали музыку.
– И что? Коровы плясали? – усмехнулась мама. – Или хороводы водили?
– Они молока больше давали. И не брыкались.
– К чему это ты придумал?
– Я не придумал. Я тебе посоветовать хотел. Когда ты за картошкой ухаживаешь, ты ей, что ли, песенки пой. Из твоего счастливого детства.
И он успел отскочить, спасая свое левое ухо.
– Совершенно распустились, – сказала мама сама себе. – Бери-ка грабли и рыхли почву. А я тебе буду песенки петь. Чтобы ты в старости вспомнил свое счастливое детство.
Алешку выручил автомобильный сигнал за калиткой. В окошко нам помахал капитан Павлик. Приехал проведать.
Алешка рванул за калитку, но немного запоздал – к машине подошел строитель Вася. И попросил прикурить. Алешка вежливо замер в сторонке. Терпеливо подождал, пока они перекинулись несколькими фразами. А потом повис на Павлике и потащил его на участок. Мама тоже очень обрадовалась, стала предлагать чай, но Павлик отказался:
– Я проездом. На минуточку. Узнать, как вы тут. Какие новости?
Мама стала скоростным методом выкладывать наши новости, смешав в одну кучу мышей, лягушек, детей и картошку.
– Все понял, – рассмеялся Павлик. – Мыши переловили лягушек, дети объелись картошкой.
– Примерно так, – кивнула мама. – А у вас какие новости? – и в голосе ее я почувствовал какое-то напряжение.
– Все хорошо, – сказал Павлик. – И скоро будет еще лучше.
Мама изо всех сил улыбнулась.
А я подумал, что сейчас Алешка взахлеб расскажет Павлику про подземелье, про таинственные двери, про неприступный сейф, в котором прячутся наворованные у людей миллионы. Правда, про операцию под кодовым названием «Ищи лягушку!» он не скажет ни слова. «А где вы достали брелок?» – спросит Павлик, а Лешка ответит: «Мы его нашли в заброшенном колодце». Или еще лучше: «А нам его подарили». Или: «Мышка летела, хвостиком махнула…»
Но ничего этого не состоялось. Павлик торопился, но все-таки спросил Алешку, какие он сделал успехи по рисованию. Алешка сбегал за своим альбомом – похвалиться. Капитан Павлик его неторопливо перелистал, внимательно вглядываясь в каждый рисунок. И было видно, что они ему очень понравились.
– А это кто такой? – задержался он на одной странице. – Такой загадочный? – Там была нарисована наша калитка, над которой торчала шляпа с широкими полями и с ягодками на макушке. – Натюрморт?
– Это тетя Зина, – объяснил Алешка. – С тортом и гамаком.
– Очень похоже. Особенно торт на гамак, – похвалил его Павлик и вернул альбом. – Продолжай в том же духе, и я подарю тебе пистолет.
– Да ладно уж, – пококетничал Алешка. – Можно просто жвачку.
– Тогда две, – пообещал Павлик и, попрощавшись, быстро уехал.
А мама, проводив его пыльную «Ниву» счастливыми глазами, взяла грабли и стала петь картошке песенки своего счастливого детства.
– Дим, – вдруг спросил Алешка, – ты не знаешь, кроты картошку едят?
– Они лягушек едят. А тебе-то что? Еще и кротов кормить будешь?
– Чудной этот наш Павлик, – Алешка говорил как-то задумчиво. – Он с этим Васей про каких-то кротов разговаривал. Сказал, что не всех еще посчитали. А зачем их считать?
