Книга Книга духов, страница 121. Автор книги Джеймс Риз

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Книга духов»

Cтраница 121

…Майор Ф. Лэнгхорн Дейд был высокий мужчина средних лет; туловище сидело на длинных ногах, как на складе бочонки с порохом сидят на стойках. Майор носил длинную черную бороду, и когда он сидел и борода спускалась до высоких сапог, трудно было сказать, где кончается одно и начинается другое. Его шляпу всегда украшало петушиное перо. И я ни разу не видела его – при жизни – без шпаги на боку, которая неизменно дребезжала в дверях, стукаясь о косяк.

Что до моей шпаги, то… ее у меня не было. Не выдали мне и гладкоствольного кремневого мушкета калибра ноль шестьдесят девять, какие солдаты теперь тщательно начищали, поскольку они могли вскоре понадобиться. Нет, у меня не было никакого оружия, кроме ведовской силы, и это меня устраивало, пока мы не получили приказ выступать.

О, но у меня имелись штаны из гладкого зеленовато-голубого кашемира, плащ со стоячим воротником и в пару к нему фуражка – то и другое цвета стали. А еще белые ремни и портупея – дополнение, полагаю, небесполезное, хотя, впервые облачившись в полную униформу, я употребила их как… бандаж. Со временем, однако, я усвоила, как с ними обращаться.

И еще со временем мои сапоги приняли форму моих ног, а не ног солдата, который носил их до меня и о судьбе которого я старалась не думать.

Кормежка? Я питалась лучше, чем гражданские, приютившиеся в наших стенах, потому что цитрусовые и другие посадки побило февральскими морозами и из-за военной угрозы обе стороны не занимались ни уборкой урожая, ни охотой. Да, со съестными припасами было туго, но, как все, кто числился в ротах B и C Второго артиллерийского полка, я регулярно получала пайку черствого хлеба и один с четвертью фунт солонины и упрятывала все это в свой ранец.

Мне не нужно было таскать патронташ, и все же тяжесть при мне была немалая, поскольку я не расставалась с немногими пожитками Пятиубивца и предметами ведовского ремесла. (Шекспира я с должными церемониями похоронила, что и подобало, учитывая судьбу его владельцев; не сомневаюсь, Сладкая Мари радовалась тому, что их убийство, как она и рассчитывала, списали на шайку семинолов…) При таком подборе имущества, на глазах у посторонних, я рисковала. Что будет, если содержимое ранца рассыплется и кто-нибудь увидит ведьмины принадлежности?

О, но если бы даже меня разоблачили, то едва ли бы уволили от похода. При соотношении сил не в нашу пользу каждая людская единица была на счету. Ведь нашим командирам пришло сообщение от Холаты Эматлы, что его враги, враждебные индейцы, поклялись напасть на Больших Ножей, если те выступят в поход.

И мы выступили.

56 En militaire [139]

Простимся с важностью надменной,

Что службе свойственна военной.

Байрон

В утро нашего выступления погода выдалась ясная и, соответственно, прохладная. Это была среда, двадцать второе декабря.

Государственная дорога проходит северо-восточнее Форт-Брука, поднимаясь на небольшую возвышенность. Мы шли маршем мимо рощ, побитых морозом – зловещий знак, Флорида без плодов, – и в восьми милях от форта оказались на индейской территории: полосе земли в шестьдесят миль шириной и сто двадцать длиной, расположенной в глубине материка.

Нас было два отряда, и мы шагали по песку, еще мокрому от недавнего дождя; марш был довольно утомительный, и я радовалась, что мне позволяют не идти строем, а выбирать сухие места. От меня ничего особенного не требовали, потому что у меня не было ни нашивок, ни военной подготовки. Меня взяли с собой ради численности, чтобы ухаживать за ранеными и – официально – как переводчика; так значилось в вербовочных документах, которые я подписала «Г. Колльер». Теперь мне было велено только держаться на расстоянии крика от майора Дейда, который с охраной из семи человек ехал в фургоне. За ними следовала рота, четыре вола волочили 57-миллиметровую пушку, лошади везли еще один фургон, и замыкал шествие арьергард. Я вместе с доктором Гэтлином держалась середины.

Солнце стояло высоко, но его лучи не всегда нас достигали, потому что густые кроны деревьев образовывали сплошной шатер и просветы попадались не часто. Сосновый лес наступал с двух сторон, и дорога – шириной футов в двадцать – тонула в зеленой тени. Все знали, что противник заметит нас прежде, чем мы его, и маршировали в молчании.

Каждый звук поэтому казался громким, и все они мне запомнились. Приглушенный рокот барабана, под который маршировали солдаты. Хлюпанье пушечных колес, глубоко утопавших в грязи. Дыхание животных: волов, лошадей, собак; собаки носились шумными сворами туда-сюда, вспугивали птиц, облаивали змей и неизвестно кого еще. Вспоминаю также скрип кожи и музыкальное побрякиванье котелков и фляг на поясах и портупеях.

Волы ужасно замедляли наш ход, и я задавала себе вопрос, не лучше ли было бы поторопиться, отказавшись от пушки с лафетом, пусть даже ее шестифунтовые заряды крупной и мелкой картечи способны очистить поле боя и от деревьев, и от врагов? Ведь впереди нас ждут четыре реки, которые нужно будет пересечь по мостам (если их не сожгли) или вброд, а с этим громыхающим чудищем на хвосте нам вовек не выбраться с индейской территории.

Я, конечно, помалкивала, но мыслила здраво, поступала по-своему и как ведьма могла бы дать командиру хороший совет. Наконец майор Дейд приказал, чтобы пушку, без снаряжения, бросили; ее можно было забрать потом. Лошадей выпрягли из фургонов и заменили волами; скорости у нас после этого существенно прибавилось, и среди тех, кто особенно выиграл от такой перестановки, была я, поскольку мне приказали сесть на лошадь.

Всего освободилось четыре лошади. Три достались старшим чинам, на четвертую же законных претендентов не было, и майор Дейд отдал ее мне, потому что я оказалась под боком, в то время как хирург, превосходивший меня по рангу, сошел с дороги, чтобы помочиться.

Это была чалая лошадь, и она пришлась мне очень кстати.

На берег Литтл-Хиллсборо мы вышли в сумерках. Мост был цел. Мы пересекли его и на другом берегу быстро разбили лагерь. Повалили и отесали несколько деревьев и сложили из них бруствер высотой в три бревна. За бруствером вбили колья и привязали к ним волов и лошадей. Из сосновых сучков сделали факелы, мелочь кинули в костер. Взялись за дело повара, все с нетерпением ожидали, когда они закончат, но тут послышался топот – приближался одинокий всадник.


Стук копыт лошади, скакавшей по нашим следам – вероятно, из Форт-Брука, – нас ободрил. Далее мы предположили, что всадник, пока невидимый, нес весть о подкреплении – тех ротах, которых мы так и не дождались с моря.

Но нет, на темной дороге появилась усталая лошадь, скакавшая неровной рысью. На ней сидел человек, на вид не старый и не молодой, не черный и не белый, не…

Хватит, скажу только, что все его свойства были средними – тупой крюк, на который не повесишь описание. Помню далее первые слова этого человека.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация