– Ты умеешь награждать и просить, – отвечал Абдул-Азис.
– Но я мыслю справедливо, мой дорогой дядя и султан, этот титул не слишком высок для Сади-бея. Никогда еще не повергала я к ногам твоим просьбы для себя, не оставь же эту сегодняшнюю просьбу без внимания.
– Я очень рад, что пожалованием этого ранга могу обрадовать два сердца: твое, принцесса, и молодого победителя. Пусть будет по-твоему.
– Ты хочешь возвысить его до звания паши?
– Пусть будет так.
– О, благодарю, мой добрейший дядя и султан!
– Я надеюсь этим действительно приобрести твою благодарность, принцесса. Но я исполняю твою просьбу тем охотнее, что она касается достойного.
– Он получит бунчук паши! – воскликнула принцесса в сильной радости, которая яснее всего обнаруживала ее любовь. – Сади будет богато награжден тобой. Благодарю, горячо благодарю!
– И ты сама вручишь ему императорский приказ, заключающий его назначение.
– Позволь мне присутствовать в то время, когда ты возвысишь его и пожалуешь пашой, мой милостивый дядя и султан, – попросила принцесса, – позволь мне явиться в Тронный зал к великому торжеству, и я буду обязана тебе лучшим часом моей жизни.
– Пусть будет так. Я хочу отпраздновать победоносное возвращение моих войск, и пусть в празднестве этом принимают участие и дамы, – сказал султан. – После доклада сераскира я назначу день, когда должен совершиться торжественный въезд, и триумфальное шествие должно закончиться праздником в залах сераля. Я хочу этим примером моей милости и богатой награды поощрить и других к такому же усердию. Перед собравшимся придворным штатом и в присутствии всей свиты я хочу наградить за подвиги.
Аудиенция принцессы была окончена, и после пылких слов благодарности она оставила кабинет. Гассану же дано было поручение передать сераскиру приказание немедленно доложить об окончании похода против мятежного племени.
На следующий день сделан был подробный доклад, из которого видно было, что как Сади-бей, так и Зора-бей отличились необычайной храбростью. Сам султан теперь не только дал позволение на триумфальное шествие по городу до сераля, но и назначил для этого следующий день и определил считать его праздником для придворных чиновников и войска. Затем он назначил, что шествие должно будет окончиться в Тронном зале и что на этом торжестве будут присутствовать принцы, принцессы и все сановники. Такое высокое отличие еще никому не выпадало, и все были удивлены, получив императорский приказ. Уже накануне праздника были сделаны приготовления к триумфальному шествию, и с быстротой ветра разнеслась по всему городу весть, что пленная Кровавая Невеста со своими воинами в цепях будет проведена по всему городу к сералю и там они, как трофеи, будут повергнуты победителями к ступеням трона султана.
С наступлением праздника по всей обширной гавани все корабли были украшены флагами и, когда шествие оставило большие морские пароходы и вышло на берег, десять пушечных выстрелов возвестили всему народу начало торжества. Все улицы, через которые должно было пройти шествие, были полны любопытными, и тысячи народа стояли на крышах и балконах, между тем как закрытые покрывалами женщины сидели у окон, желая увидеть знаменитого Сади-бея, имя которого было предметом всеобщих толков. Рассказывали чудеса о подвигах его и Зора-бея, находившегося подле него, и все с возрастающим любопытством и ожиданием смотрели на приближение шествия, так как давно уже в Константинополе не представлялось случая любоваться подобным триумфальным шествием.
Наконец с берега показались первые всадники – это были императорские гвардейцы, которые расчищали дорогу и должны были смотреть за тем, чтобы при виде пленных врагов не возникли беспорядки. Через некоторое время появились всадники вроде герольдов верхом, которые время от времени трубили в свои золотые трубы, как бы желая этими далеко разносящимися звуками возвестить всем о приближении желанного шествия. За ними показался отряд победоносных войск с верблюдами, тащившими пушки, совсем так, как они двигались по пустыне. Громкий радостный крик встретил смуглые, мускулистые фигуры солдат.
Затем следовали пленные, закованные в цепи арабы в своих белых плащах – их была целая толпа. В то же время лошади и верблюды везли взятые в добычу меха, оружие, шатры и драгоценности эмира.
Снова раздался громкий, радостный крик, пленные же сыны пустыни шли сгорбившись и быстрыми шагами, как будто бы не хотели слышать ни радостных криков победителей, ни видеть их. Затем следовал маленький хор музыкантов, который брали с собой войска, играя торжественный марш. Но он был заглушен криками тысячной толпы. Шум был невообразимый, воодушевление народа было всеобщим и таким сильным, каким еще никогда не бывало. Слышны были слова: «Сади-бей, Зора-бей, Кровавая Невеста».
Вот появилась и она. Она сидела, закованная в цепи, на своей лошади. Знамя, которое она носила в сражениях, было прикреплено к лошади, так как держать его она не хотела. Так совершился въезд Солии. Рядом с ней ехали справа Сади, слева Зора, приветствуемые со всех сторон криками одобрения тысячи голосов толпы, криками знатных, взмахами платков дам.
Сади со счастливой улыбкой отвечал на поклоны, и из уст в уста переходили слова удивления его красоте. Сади внезапно сделался героем дня. Победитель бедуинов, смелый боец, которому удалось страшную Кровавую Невесту
[21]
живую доставить с триумфом в Стамбул, сделался предметом уважения, обожания, и многочисленные лавровые венки летели с балконов на его пути, сбрасываемые в его честь прекрасными женскими ручками. Хотя Зора также принимал участие в этих отличиях, но предпочтение все-таки отдавали Сади, так как он был гораздо красивее и, как гордый победитель, приводил в восторг девушек и женщин.
Другой отряд победоносных войск замыкал длинное шествие, которое с музыкой и барабанным боем, при громе пушек направилось к сералю, где должно было произойти настоящее торжество. На большом дворе стояли длинными рядами вернувшиеся солдаты Сади и Зора, после того как султан кончил смотреть на приближение шествия. Сераскир со своими офицерами от имени султана встретил вернувшихся победителей у ворот сераля и велел затем раздать солдатам денежные подарки. Сади и Зора соскочили с лошадей, также и Кровавая Невеста должна была слезть с коня, и между тем как солдаты с пленными бедуинами остались внизу, на большом дворе, оба офицера с Кровавой Невестой были введены сераскиром во внутренние покои сераля. Сади-бей нес в руках отнятое знамя Солии. В передней появились гофмаршалы, чтобы с особенной торжественностью ввести их в Тронный зал к падишаху.
Абдул-Азис сидел на своем высоком золотом троне, подле него стояли принцы, за ними высшие сановники, министры, придворные чиновники и большое число высших офицеров, из которых Гассан был ближе всех к султану. Придворные дамы заняли свои места наверху в галереях Тронного зала, и даже султанша Валиде явилась участвовать в этом редком празднестве. В переднем ряду сидела также принцесса Рошана в роскошном костюме. На ступенях трона стояли по обеим сторонам пажи, позади трона – визирь, все в своих блестящих мундирах.
