Спидометр показал сорок пять миль в час.
– Быстрее, – пробормотал я.
От гадкого запаха, которым разило у меня из пор, кружилась голова. Мне стоило величайших усилий не блевануть снова.
Стрелка доползла до шестидесяти.
– Быстрее, – сказал я.
– Альфред, в таких условиях…
– У нас мало времени! – заорал я. – Плевать на условия! Сейчас главное – время!
От крика заболело горло, и мне пришлось умолкнуть. Стрелка спидометра добралась до восьмидесяти пяти и продолжала двигаться дальше. Оп-девять прищурился, как будто от этого было легче видеть сквозь густой белый туман.
Меня подмывало достать из кармана пистолет и прострелить ему голову. Даже рука дрогнула. У меня уже возникало такое желание в «таурусе» у дома Майка, но сейчас оно было раз в десять сильнее, и я молча боролся с ним несколько миль.
– Мне надо вам кое-что сказать, – решился я. – Вы должны знать.
Оп-девять кивнул.
– У меня возникают позывы… напасть на вас. Убить. Я еле сдерживаюсь.
Оп-девять мельком глянул на меня.
Я продолжил:
– Но это не я. По крайней мере, я точно знаю, что это не я. Раньше, до того как они до меня добрались, мне никогда не хотелось кого-то убить. То есть, может быть, и хотелось, но не так. Я думаю, подобные мысли возникают у всех, и это не то чтобы правильно, а просто нормально.
– Меня они тоже посещали, – кивнул Оп-девять.
– Насчет меня?
Он снова кивнул.
– С тех пор, как я очнулся в отеле. Я был близок к тому, чтобы бросить тебя на обочине. Еле устоял.
– Я еще различаю, где их мысли, а где мои. Но граница постепенно размывается. Боюсь, настанет момент, когда я перестану понимать разницу.
Я вынул из кармана пистолет. Оп-девять посмотрел на него и сразу отвернулся.
– Нашим врагам он не страшен, я прав? – спросил он.
Я кивнул. Странно, но пистолет вызывал приятное умиротворение. Боль сдавила виски, в глазах помутнело.
«Убей его. Он предал тебя, обманывал. Убей его!»
Я опустил стекло, и в тесный салон ворвался ветер. Оп-девять не смотрел на меня, но напрягся всем телом. Он ждал.
Я выбросил пистолет в окно.
Остаток пути я подавал голос только затем, чтобы подгонять Оп-девять. Мне казалось, что, если я не буду этого делать, он бессознательно сбросит скорость, и я знай твердил: «Быстрее, быстрее!»
В тумане виднелись размытые оранжевые пятна пожаров в Луисвилле и Франкфорте. Я потерял чувство времени. Когда до Ноксвилла осталось миль сто, я набрал по сотовому Оп-девять номер Нидлмайера.
– Привет, Альфред. – (На линии были помехи, но даже сквозь треск я услышал, что голос у него дрожит.) – Все готово.
– Через час, – сказал я. – Встречайте нас возле аэропорта.
Повинуясь порыву, я выбрал быстрый набор штаб-квартиры. Тишина. Не было даже гудков.
Туман на шоссе Алкоа был таким густым, что Оп-девять не заметил въезда в аэропорт, и нам пришлось развернуться и покатить обратно. На парковке стоял одинокий серебристый «лексус». Не представляю, что подумал мистер Нидлмайер, когда к нему заковыляли из тумана две сгорбленные, сломленные фигуры, еле поддерживавшие друг дружку.
– Альфред… – Он шагнул навстречу. – Боже мой, что случилось?
– Практически все, – ответил я. – Мистер Нидлмайер, это…
– Сэмюэл, – перебил меня Оп-девять и вроде бы удивился не меньше моего. – Да, я вспомнил! Меня зовут Сэмюэл.
– Отлично, – сказал я. – Теперь вам придется меня убить.
– Первым делом я должен отвезти вас к врачу, – заявил Нидлмайер.
– Нет, – возразил я. – У нас нет времени.
Он открыл заднюю дверь «лексуса», и мы с Оп-девять залезли в салон.
– Там, в машине, брезентовый вещмешок, – сказал я, и Нидлмайер пошел за ним.
– Сколько до места? – спросил Оп-девять, когда мы остались одни. Лицо у него приобрело цвет окружавшего нас тумана.
– Он в горах к югу отсюда, – ответил я. – Минут тридцать езды.
– Ты уверен?
– Я больше ни в чем не уверен.
Нидлмайер забросил вещмешок в багажник и подошел к машине с моей стороны. В руках он держал длинный узкий футляр.
– Вы забрали его, – сказал я.
– Да, забрал. Но прежде пришлось выслушать массу неприятных вопросов. Хорас Грант не очень доверяет людям.
– Хорас Грант – придурок.
– Что это? – спросил Оп-девять.
Я открыл футляр и вытащил меч.
– Меч Последнего рыцаря Ордена Священного Меча Королей.
47
Чтобы добраться до логова Майка, нам, разумеется, пришлось полагаться на мою память, а с ней у меня неважно, да еще туман усилился, а Нидлмайер, даже когда я на него орал, еле полз.
– Где находятся врата ада? – спросил я.
– А, да, я провел кое-какие исследования по этому вопросу, – ответил Нидлмайер и передал мне папку с распечатками из Интернета. – Первые врата мы обнаружили в Кении. Еще одни – в Британской Колумбии, третьи – в Нью-Йорке. Однако единственное место, которое называют и вратами ада, и дверью дьявола, находится во Флориде.
– Во Флориде? – переспросил я и просмотрел последнюю страницу в папке.
– Называется Дэвилс Миллхоппер
[31]
.
– Что такое «миллхоппер»?
– Это бункер, где хранится кукуруза до того, как ее измельчат в муку.
– Мельница, что ли?
Я внимательно рассмотрел фотографию. Снимали с верхней ступени винтовой лестницы, которая вела к краю воронки. Черная дыра диаметром футов пятьсот, вокруг нее – густой подлесок, а изнутри торчат верхушки деревьев, растущих на дне.
– Там что-то размалывают?
– Да, в древнейшей легенде рассказывается об индейской принцессе, которую затащил туда сам дьявол. В литературе Дэвилс Миллхоппер известен как, я цитирую, «место, поглощающее грешников». Геологи, конечно, считают, что это карстовая воронка.
– Это здесь. – Я захлопнул папку. – То самое место.
– Откуда такая уверенность? – спросил Оп-девять.
– Только у него два названия. Плюс отсылка к мельнице. Это их стиль.
– Чей? – не понял Нидлмайер.
– Демонов, – пояснил Оп-девять.
