— Телефончик не дам, — с насмешкой сказала она.
— А почему? — притворно огорчился он. — Я вас хотел в ресторан пригласить.
— Мне есть с кем туда пойти, — спокойно сказала Алиса.
— Такая молодая и уже замужем?
— Помолвлена.
— Как вы хорошо это сказали: помолвлена, — сладко зажмурился Алексей. — Сразу видно: барышня серьезная.
— Как вы правильно отреагировали: барышня, — внимательно посмотрела на него Алиса. — Я ведь вас уже видела. Вчера в ресторане. Вы сидели через столик. С вами была женщина. Симпатичная. Жена?
— Поймали! — рассмеялся он.
— Кто вы? — сверкнула глазами Алиса. — Что вам нужно?
— Я из полиции.
— Ах, вот оно что… Расследуете убийство Анжелики Голицыной?
— Как вы догадались?
— Ну а что еще? Налоговая на дом не приходит. Могли бы не представляться. Я сразу подумала: не просто так он сидит на зрительской трибуне.
— Я мог бы оказаться пожарным инспектором.
— О нет! У вас глаза… Умные.
— Пожарные инспекторы что, дураки?
— Не дураки денег отжать. Но при этом им наплевать, что чувствует человек, протягивающий конверт. А вы так смотрите, словно в душу лезете, а не в карман. Мама мне о вас рассказывала. Вы ведь Леонидов?
— Хорошее или плохое рассказывала?
Алиса на пару секунд задумалась, потом сказала:
— Скорее хорошее. Поэтому можете угостить меня кофе. Идемте. — В ее голосе действительно звучали командирские нотки. Она шла с прямой спиной, чеканя шаг, уверенная в том, что тот, кого она позвала, идет за ней. Сажина!
«Ангард!» — скомандовал он себе, садясь за столик напротив Алисы. И мысленно отсалютовал ей рапирой. Придвинул меню и уточнил:
— Без сахара? И без молока?
— Почему? С молоком, — пожала она плечами.
— И от пирожного не откажетесь? — сладко спросил Алексей.
— Не откажусь. — Она ослепительно улыбнулась.
— Да вы просто находка! Красивая, талантливая, потому что фехтуете вы потрясающе! Характер золото, даже от пирожных не отказываетесь. И на кой вам Голицын?
«Вот так. Она первой не нападет».
— Понимаете, для девушки потеря невинности — дело ответственное, — проникновенно сказала Алиса. — Не хочется ведь, чтобы это был кто попало. Ну и с физиологической точки зрения. У мужчины должен быть опыт, поэтому лучше, чтобы это был человек зрелый, поживший и физически привлекательный. — Она оценивающе посмотрела на Алексея. — Я ведь могу и передумать, если встречу когото, кто подойдет мне больше. Я любую кандидатуру готова рассмотреть. Вот вы на меня тоже запали. Так что не стесняйтесь. Курточку снимите, плечи расправьте.
Он невольно покраснел. «Вот стерва. Очко ее».
— Я ответила на ваш вопрос? — невинно спросила Алиса, явно забавляясь его смущением.
— Партнера, значит, выбираете для первой ночи? Хорошо хоть денег за это не просите, — пошел он на обострение. — За свою девствен ность.
— А у вас что, нет? Как жаль…
Он вздохнул. Пора. Облокотился на стол и, глядя на нее в упор, прямо в глаза, размеренно сказал:
— Я знаю, кто твой отец. И ты знаешь. Про деньги лучше не надо. Кстати, у Голицына их тоже нет.
— Да вы что?! Выходит, он меня обманул?!
— Выходит, так.
— Какая я несчастная… Да еще ктото убил тетю Анжелику…
— А если дядя Дан?
Теперь она вспыхнула до корней волос. С дядей — это он хорошо. Один — один.
— Разница в возрасте — это не помеха, — парировала Алиса, придя в себя.
— Это я уже слышал. Мужчина должен быть зрелым, опытным и физически привлекательным. Но уж точно не надо его отбивать у своей матери.
— У Дана с мамой ничего нет!
— Это он тебе сказал?
— Я сама знаю!
— Знаешь, да не все. Хотя… То, что мне надо, ты знаешь. Дан вчера сказал тебе то, что ты хотела? У тебя ведь были какието вопросы.
— А почему вы мне хамите? На «ты», и таким тоном…
— Я не хамлю. Ты соплячка еще со мной в эти игры играть. Я на папу твоего не работаю, мне государство зарплату платит. Перед законом все равны. И не такие сидели.
— Мент, — презрительно сказала она.
— Богатая избалованная сучка. Что, не нравится?
— Я сама всего добилась!
— Чего всего? Розового айфона и машинки со стразиками?
— Вы… — Алиса, похоже, впервые потеряла дар речи. У нее не было розового айфона. Ни одной вещи так любимого девушками ее возраста цвета. Клинок повис в воздухе.
— На, ешь свое пирожное. — Он подвинул к ней тарелку с тирамису. — И слезы вытри.
— Я не плачу!
— Пока нет. Потому что я еще до главного не дошел. Голицын твой — трус. Чтото ты не по силам противника выбрала. Боишься, что ли?
— Ничего я не боюсь! Он мне нравится!
— А вот мы сейчас проверим… Я хочу знать, почему он убил свою жену. Сначала думал, что изза тебя. Но его отношение к тебе более чем прохладное. В этом я вчера убедился. Любовницы у него нет, так, хобби. Меняет их раз в месяц, чтобы самолюбие потешить. Но жена ему в этом не мешала. А вот почему он тебе дерзит? Вроде бы не должен. Ты чтото знаешь. О чем вы вчера говорили?
— Не скажу! — сверкнула она глазами. Пришла в себя. — Это мой мужчина! Вы не имеете права лезть в мою личную жизнь!
«А вот теперь домашняя заготовка…» Он прищурился и, как бы рассуждая вслух, заговорил:
— Сегодня утром нашли ее труп… К берегу прибило… Поздновато, но, видать, течение сильное. Мы ее в розыск объявили, но все равно шведы долго выясняли, кто бы это мог быть. Женщина из моря. От паспорта, сама понимаешь, ничего не осталось. — Он пристально глянул на Алису. Замерла и слушает. — Голицыну потерпеть бы немного, да он решил комедию разыграть. В полицию пошел. Ты знаешь, зачем он это сделал. — В его голосе была уверенность.
— Ну, допустим, — презрительно сказала она.
— Ты думаешь, что любишь его. Но ведь это не так. Он всего лишь мечта, причем не твоя, а твоей мамы. Ты не умеешь мечтать. В тебе нет ни капли романтики, вот ты и воруешь чужие сказки. Девочка Алиса из Страны чудес, которую сотворил для тебя твой обожаемый папа. Тебе придется выбирать. Возбуждено уголовное дело по факту убийства. — Он намеренно врал. Признаков насильственной смерти не обнаружено. Анжелика вполне могла сама упасть за борт, будучи пьяной. Шведы на это и напирали. Наших тоже устраивало. Все, дело можно закрывать. — Все валят на твоего отца. Все свидетели. Он под видеокамерой прошел вместе с Анжеликой Голицыной наверх, а вниз спустился уже один. Правда, потом на верхнюю палубу опять поднялся Дан. Либо он столкнул жену за борт, либо это сделал твой отец. У Дана мотива нет, а вот у твоего отца…
