Буквально через несколько дней после своего назначения Митчелл направился в регион для многосторонних переговоров. Израильтяне все еще распределяли обязанности в своем новом правительстве, поэтому Митчелл посетил некоторые арабские столицы. В его обязанности входило оказание содействия делу мира не только между Израилем и палестинцами, но также между Израилем и всеми его соседями. Вероятной основой для всеобъемлющего мира в регионе мог стать план, предложенный в 2002 году королем Саудовской Аравии Абдаллой. В марте 2002 года этот план был единогласно одобрен всеми членами Лиги арабских государств, включая Сирию. В соответствии с «Арабской мирной инициативой» (так был назван этот проект) все упомянутые страны и некоторые страны за пределами региона, в которых мусульмане составляли большинство населения, изъявили согласие в обмен на мирное соглашение Израиля с палестинцами нормализовать с ним отношения, в том числе экономические, политические, а также в области безопасности. Если бы такое соглашение было достигнуто, это могло бы иметь глубокие последствия для обеспечения стратегического развития ситуации на Ближнем Востоке. Из-за опасений в отношении Ирана и с учетом имеющихся партнерских отношений с США, Израиль и многие арабские государства, особенно монархии Персидского залива, по существу, должны были бы являться естественными союзниками. Однако вражда, спровоцированная палестинским конфликтом, помешала этому. До конфликта 2008–2009 годов в Секторе Газа Турция пыталась выступить посредником в мирных переговорах между Израилем и Сирией. Если бы Сирия смогла отказаться от неудачного альянса с Ираном в обмен на гарантии прогресса в решении вопроса Голанских высот, которые она была вынуждена уступить Израилю в 1967 году, это также имело бы серьезные стратегические последствия.
Почти в каждой столице, которую посетил Митчелл, он слышал одно и то же: Израиль должен прекратить строительство поселений на землях, которые когда-то станут частью Палестинского государства. Каждое новое поселение за пределами прежней границы 1967 года усложняет достижение окончательного соглашения. На протяжении десятилетий Соединенные Штаты выступали против расширения израильских поселений как контрпродуктивной меры в вопросе обеспечения мирного процесса. Президент Джордж Буш-старший и его госсекретарь Джим Бейкер рассматривали возможность приостановки предоставления займов Израилю в интересах решения этой проблемы. Президент Джордж У. Буш при выработке своей «Дорожной карты по установлению мира на Ближнем Востоке» призывал к полному «замораживанию» строительства поселений. Однако, учитывая политические связи Нетаньяху с поселенцами, можно было ожидать, что он будет возражать против любых упомянутых ограничений.
После проведенных предварительных консультаций Митчелл предложил посоветовать всем трем сторонам (израильтянам, палестинцам и арабским государствам) предпринять конкретные конструктивные шаги, чтобы подтвердить свои добрые намерения и заложить основы для восстановления прямых мирных переговоров.
Что касалось Палестинской национальной администрации, то мы хотели, чтобы она активизировала усилия, направленные на искоренение терроризма, и сократила масштабы антиизраильских подстрекательств. Примерами подобных подстрекательств можно было считать переименование площади населенного пункта на Западном берегу реки Иордан в честь террориста, убившего израильских граждан, пропаганду теории заговора, утверждавшей, что Израиль планирует разрушить мусульманские святыни, а также различные действия, которые прославляли и поощряли дальнейшее насилие в отношении Израиля. Если же говорить о группировке «ХАМАС», то ее изоляция должна была быть продолжена до тех пор, пока та не откажется от насилия, не признает Израиль и не пообещает соблюдать ранее подписанные соглашения. Без этих базовых шагов руководители «ХАМАС» не могли бы сесть за стол переговоров. Мы также потребовали немедленного освобождения Гилада Шалита, похищенного израильского военнослужащего, которого держали в заключении на территории Сектора Газа.
В отношении арабских государств: мы надеялись увидеть с их стороны шаги по нормализации отношений с Израилем, как это было предусмотрено в рамках «Арабской мирной инициативы», включая разрешение на обеспечение воздушного движения израильских гражданских самолетов, открытия торговых представительств и почтовых маршрутов. Нетаньяху убеждал меня в необходимости данных шагов за обедом в Государственном департаменте в мае 2009 года. Он хотел, в частности, убедиться в готовности Саудовской Аравии к соответствующим действиям. Дело в том, что она являлась «хранительницей двух священных мечетей Мекки и Медины», а это было гарантией ее непоколебимого авторитета в регионе. В июне 2009 года президент Обама направился в Эр-Рияд и лично поднял этот вопрос в ходе переговоров с королем Абдаллой.
От израильской стороны мы потребовали полного прекращения строительства поселений на всех палестинских территориях без исключения. Если рассматривать этот аспект в ретроспективе, то наша предыдущая жесткая политика в отношении поселений не привела к каким-либо результатам.
Израиль с самого начала отказался выполнять наше требование, и наши разногласия стали достоянием общественности. Они переросли в сугубо личное противостояние между президентом Обамой и Нетаньяху, поставив на карту авторитеты обоих лидеров. Это значительно затруднило выработку компромиссных вариантов для обеих сторон. Арабские государства были рады наблюдать за этим противостоянием и использовать возникшие разногласия как предлог для собственного бездействия. Аббас, который в течение многих лет постоянно призывал к прекращению строительства поселений, теперь утверждал, что мы являлись авторами данной идеи, и заявил, что он не намерен садиться за стол переговоров без введения моратория на поселенческое строительство.
Президент и его советники обсуждали разумность требования «заморозить» строительство поселений. В пользу этого решения высказался Рам Эмануэль, глава администрации Белого дома, и это являлось достаточно веским аргументом. У Рама, бывшего добровольца Армии обороны Израиля, была личная заинтересованность в обеспечении безопасности Израиля. Опираясь на свой опыт работы в администрации президента Клинтона, он считал, что лучший способ взаимодействия с новым коалиционным правительство Нетаньяху — это занять прочные позиции с самого начала. В противном случае Нетаньяху взял бы над нами верх. Президент прислушался к этому аргументу, решив, что настаивать на «замораживании» строительства поселений было одновременно и грамотной политикой, и разумной стратегией, поскольку подобное решение могло способствовать восстановлению репутации Америки в качестве честного посредника в мирном процессе, сгладив впечатление от того, что мы всегда вставали на сторону Израиля. Мы с Митчеллом переживали, что можем оказаться в весьма невыгодной конфронтационной позиции: израильтяне могли решить, что от них требуется сделать больше, чем от других участников переговоров. Более того, стоило только нам единожды публично поднять подобную тему, Аббас мог бы отказаться от серьезных переговоров без гарантии ее проработки. Высокопоставленный израильский чиновник как-то пояснил мне, что хуже всего на свете для израильтян — это быть «фраером». Это еврейское жаргонное слово, которое переводится как «лох». Он рассказал мне, что израильские водители предпочитают оказаться в больнице, чем позволить кому-то подрезать их на шоссе. Биньямин сам когда-то сказал (и это выражение впоследствии цитировали): «Мы не фраеры. Мы ничего не отдадим, не получив чего-то взамен». Поэтому-то я боялась, что из-за такой национальной особенности наши требования прекратить строительство поселений будут восприняты негативно. Но я была согласна с Рамом и президентом в том, что, если мы собирались возобновить заглохший мирный процесс, мы были вынуждены пойти на определенный риск. Поэтому той же весной я передала сторонам послание президента, постаравшись вложить в него всю силу убеждения, на которую только была способна. После этого я попыталась смягчить последствия, когда обе стороны отнеслись к нашей позиции негативно.
