Обычно, когда ему было необходимо обдумать трудную задачу, он занимался бегом. Может, и сейчас пробежаться по парку, чтобы зимний утренний воздух вернул ему здравомыслие и он понял, что делать дальше?
Будить Кариссу он не хотел – придется объясняться, а сейчас у него нет нужных слов. Но как только у него в голове прояснится, тогда они смогут поговорить.
Куин осторожно отвел ее руку и слез с кровати. Он едва успел подхватить свою одежду, собираясь на цыпочках выйти из комнаты, как услышал голос Кариссы:
– Куин? Ты куда?
Поздно. Она застала его врасплох.
– Я… – Он так и не знал, что ей сказать. Да и что сказать самому себе – тоже не знал. У него даже тошнота подступила к горлу.
– Ты собирался потихоньку уйти?
Кошмар. Он обернулся:
– Прости.
Она села, прикрывшись одеялом.
– Я думала, что после этой ночи…
Куин в растерянности запустил в волосы пятерню:
– Это сложно объяснить.
– Попробуй.
– Я хочу, чтобы у нас все было по-особенному. Но… – Он тряхнул головой. – Карисса, я не гожусь для этого. Я никогда не умел сходиться с людьми. Попытался один-единственный раз, но ничего не получилось. Было ужасно.
Она побледнела:
– Ты все еще любишь Табиту?
– Нет. Я давно ее разлюбил. Должен признать, что после нее не прилагал больших усилий, чтобы с кем-нибудь сблизиться. – С Кариссой он тоже, выходит, не сильно преуспел. Куин вздохнул. – Я не создан для семьи.
– С чего ты это взял? Ты рассказывал мне про семью Табиты – они не очень хорошо с тобой обошлись, но это их сложности, а не твои.
– Я не люблю говорить про свои сложности, – ответил он, сознавая, что Карисса заслуживает того, чтобы узнать правду. – Ладно, но сначала я оденусь. – Он натянул одежду и сел на край кровати не слишком близко от нее – если он собирается рассказать ей свою историю, то ему не надо отвлекаться.
– Меня вырастили тетя и дядя. – Он отвернулся. – Моей матери я был не нужен – я ей мешал. Мне было полгода, когда она попросила тетку с дядей присмотреть за мной на выходные дни – дать ей отдохнуть. А потом она позвонила им и сказала, что не вернется. Что летит в Америку. Что они смогут обеспечить мне лучшую жизнь, чем это сделает она. И вот таким образом она оставила меня у них. Она просто повесила трубку и села на самолет. Я ее так больше и не увидел.
Карисса сдвинула брови:
– А твой отец? Он разве не приехал и не забрал тебя? Он улетел в Америку вместе с ней?
– Да никто не знал толком, кто мой отец. Так что я не смогу ответить тебе на вопрос, наследственная у меня тяга к изобретательству или нет.
Она закусила губу:
– Прости.
Он повел плечом:
– Откуда тебе было знать.
– Куин, но я все равно не понимаю, что сейчас происходит. Не понимаю, почему ты решил уйти, даже не сказав «до свидания».
На это он ответил легко:
– Потому что ты собираешься поехать к своей семье, а я буду мешать.
– Но ты им понравился. Все будут рады тебя видеть. Очень рады.
Он покачал головой:
– Я не могу.
– Почему? Они же не похожи на семью Табиты. Ты ведь их видел. Ты обедал с нами. Ты же видел, какие они хорошие люди. – В ее глазах читалась обида.
– Я не семейный человек, – повторил Куин. – Я с детства усвоил, что всем мешаю. У тетки и дяди было своих трое мальчиков. Они держали магазин на углу улицы. Им было ни к чему кормить и одевать лишнего ребенка. Я был им в тягость.
– Но они тем не менее тебя вырастили.
Как типично для Кариссы во всем видеть светлую сторону. Но где эта светлая сторона его детства? Он всегда был одинок и чувствовал себя несчастным.
– Да, вырастили, – усмехнулся Куин. – Но я всегда знал, что это жертва с их стороны.
– Возможно, они очень злились на твою мать за то, что она оставила тебя им. Ты этого не понимал – ты был ребенком. Ты думал, что они злятся на тебя, хотя это было не так.
Такая мысль ему никогда не приходило в голову.
– Я был для них чужой, а на Рождество ощущал это особенно остро. Семьи в это время должны проявлять любовь друг к другу, а в моей только и делали, что ругались по поводу денег и спорили о том, кто и что обязан делать в магазине. Моя мать ни разу не прислала денег на мое содержание: еду, одежду, школьные поездки. Я несколько раз пытался с ней связаться, но она дала понять, что не хочет ничего обо мне знать. У нее была новая жизнь, где места для меня не отводилось.
– Мне очень жаль. Это жестоко, – сказала Карисса.
– Не надо меня жалеть. – Куин покачал головой. – Наверное, она была права – без нее мне было лучше. Она ничего хорошего для меня не сделала бы.
– А твои тетя и дядя?
– Я не чувствовал себя частью семьи.
– Может, они просто не умели проявлять свои чувства, говорить о них.
Наверное, она права. Но ведь и он не умел это делать. Как объяснить Кариссе, чтобы она поняла всю тяжесть его положения?
– Я уже в школе знал, что у меня есть способности к математике и физике, собирался стать компьютерным программистом. А тетка с дядей хотели, чтобы я в шестнадцать лет оставил школу и пошел работать в их магазин вместе с двоюродными братьями. Я же хотел учиться в университете. – Куин опять отвернулся. – Они и слышать об этом не желали. Братья ушли из школы в шестнадцать лет и стали работать в магазине. Никто из семьи никогда не поступал в университет. Мне было сказано, что я должен оставить школу и тоже работать в магазине, потому что я им обязан.
Карисса вздохнула:
– Да, сурово. Но, Куин, возможно, они испугались. Ты собирался сделать то, чего никто в семье не делал, и они не знали, найдут ли они на это средства.
Он пожал плечами:
– Я все равно ушел от них и сам добыл средства.
У нее глаза полезли на лоб.
– Ты ушел из дома и в шестнадцать лет сам стал себя обеспечивать?
Он снова пожал плечами:
– Это был единственный выход. Я работал по выходным, оплачивал еду и жилье и посещал школу, чтобы пройти двухгодичный курс для поступления в университет.
– Быть независимым в таком юном возрасте… Я бы не смогла. Это потрясающе, – сказала Карисса. – Но твои родственники, наверное, гордились тобой?
– Это сложно… – начал было Куин.
– Все просто, если по-другому на это взглянуть.
– Но как?
– Я скажу, как я себе это представляю. Человека бросила мать, и он всегда считал, что, раз она так поступила, он недостаточно хорош. Поэтому он не допускал к себе никого. Он работал, работал, работал, чтобы стать тем, кто он есть сейчас. Он совершал ошибки – а кто их не совершает? Ему не повезло – он влюбился не в ту женщину, из-за которой он продолжает терзать себя мыслями о том, что он недостаточно хорош. И это невзирая на все его грандиозные успехи. И вот теперь он верит в свое несовершенство, потому что другие люди заставили его в это поверить, а дать себе шанс он не хочет. Хотя все, что ему требуется, это взглянуть на себя и увидеть себя таким, каким он есть на самом деле. Надо поверить в себя.
