— Ад не является миром плоти. Там живут духи. Магия. Если у тебя не будет магической помощи, они запутают твои ощущения. Мы еще можем не обращать внимания на слуховые образы, но то, что видят наши глаза, трудно игнорировать. Если ты не разглядишь иллюзий, которыми встретит тебя ад Купера, то попадешь в ловушку и умрешь там. Вместе с ним.
«Я бы прислушался к его совету, — сказал Пал. — У меня тоже остались сомнения насчет истинной природы окуляриса. Но я согласен, что гораздо опаснее отправиться в ад без него. К тому же вряд ли ты сумеешь его вынуть без серьезных повреждений».
Я бросила ложку в раковину и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Ладно. Хорошо. Что дальше?
— Опал сказала, что почти закончила колдовать над машиной. Видимо, ей не хватало только эйнхорна, — ответил Колдун. — Поискать для тебя шлем?
— Да.
— Тогда пошли.
Он провел меня по коридору в другую кладовку — узкую комнату, где от пола до потолка громоздились полки с шляпами, кепками и шлемами различных эпох. Комнату освещали обычные лампы дневного света, пол покрывал ковер песочного оттенка. С одной из полок Колдун снял блестящий бронзовый шлем.
К полукруглому куполу шлема крепилась при помощи железных колец стеганая кожаная подкладка. Сзади она удлинялась в мягкую кожаную защиту для шеи и щек, а кожаный ремешок с застежкой был приделан к ушам шлема. Общий стиль шлема колебался между головным убором средневекового пехотинца и бандита-мотоциклиста сороковых годов.
— Подбирающего размер заклинания на нем нет, но на глаз должно подойти. Зато на нем есть заклинание для обезвреживания ядовитых газов и подачи кислорода. Под водой ты в нем дышать не сможешь, но в песчаной или пепельной буре пригодится, если только ад Купера не глушит магию. Но тут я ничем не могу помочь… Что бы ни случилось… — он постучал по шлему костяшками, — он остановит непрямой удар меча, а пуля от него отскочит.
Я взяла шлем и надела на голову. Немного великоват, и пахло от него прогорклым лаком для волос, но подойдет.
— Спасибо, то, что надо.
— Отлично! — Колдун поскреб бороду. — Я хочу показать тебе кое-что еще, пока мы здесь.
— Что?
Он потянулся к верхней полке и снял с нее старую шляпную коробку. Когда он откинул крышку, я увидела, что среди старых газет лежит жемчужного оттенка стеклянный шар размером с грейпфрут. От его вида окулярис зачесался.
— Ты, наверное, никогда таких не видела, — сказал Колдун, доставая из коробки шар. — Это одейтта. Они пользовались большой популярностью среди богатых Талантов до конца девятнадцатого века; потом все начали ходить в кино.
— От нее мой окулярис чешется, — пожаловалась я. Щипание в глазнице все усиливалось.
— На самом деле это хорошо, значит, меня не обманули, когда я ее покупал. Продавец сказал, что заклинание воспроизведения немного попортилось, но ею можно пользоваться, если иметь небольшой дар ясновидения. У меня его нет, но не упускать же антиквариат по хорошей цене.
Он протянул мне шар.
— Поморгай и скажи, что ты видишь.
Я взяла у него шар и заглянула внутрь. Я склоняла голову и так и сяк. На одном из ракурсов стекло прояснилось, и я увидела, как играют два полосатых рыжих котенка: они боролись на зеленой лужайке, прыгали за голубой бабочкой и становились все милее. Вдруг я поняла, что слышу, как они шутливо рычат и мяукают. Видимо, окулярис поставлял в мозг не только зрительную информацию.
— Там играют котята, — сказала я Колдуну и вернула ему шар.
Окулярис перестал чесаться. Очевидно, раздражение означало подготовку к видению, которое я только что сумела рассмотреть, после чего оно прошло.
— Отлично, — ответил Колдун. — Продавец сказал, что там кошки, но это могло означать что угодно.
— А что в нем? — Я прищурилась на шар.
— Духи котят. Духи под стеклом.
Меня начала пробирать жуть.
— И как они туда попали?
— Изначально одейтты использовались спиритуалистами как пробирки для хранения; они просто ловили бездомных духов и наблюдали за ними через стеклянные шары. Кроме заядлых коллекционеров, никто ими не интересовался, ведь духи и полтергейст не слишком приятное зрелище — ты просто увидишь постоянно кричащего человека…
— Человека? Они заключали сюда людей?
— Сперва да, но вскоре занимающиеся их производством некроманты начали искать более интересные сцены. Они стали делать одейтты, где рабы или животные сражались, занимались сексом, играли, а когда участники увлекались занятием, некромант убивал их и запирал духи в стекле. Получалось переносное развлечение. В Викторианскую эпоху одейтты были своего рода видеопроигрывателями.
Я с отвращением посмотрела на стеклянный шар:
— Это ужасно.
— Но это означает, что при помощи камня ты можешь видеть духов. А это чудесно.
Ему не удалось сбить меня с толку.
— Это ужасно и неправильно.
Колдун пожал плечами:
— Другие времена — другие нравы. Если бы котята не оказались в шаре, скорее всего, их кинули бы в мешок и утопили. Если тебе станет лучше, могу заверить, что они даже не поняли, что умерли.
— Как освободить души из таких штук?
— Обычно достаточно разбить шар.
— Тогда разбей его. Отпусти их.
— Но это антиквариат…
— Я заплачу! Серьезно, нельзя так поступать. Отпусти их.
Колдун с укоризной глянул на меня, затем пожал плечами:
— Ладно, если тебе станет легче. Но ты должна мне тысячу долларов.
Он достал из кармана складной нож и резко ударил по стеклу. Шар треснул, из него просочились и растворились в воздухе две небольшие струйки дыма, а затем еще одна, совсем крошечная.
— Довольна? — спросил Колдун.
— Да.
— Ладно. Думаю, Опал уже закончила переделывать машину. Так что, если тебе надо перекусить, попить, сходить в туалет, поправить повязку или еще что-нибудь в этом духе, сейчас самое время. Затем спускайся в бар, и поедем.
Глава 18
ДОРОГА В АД
Когда мы с Палом спустились в гараж, Опал загружала в коробку на пассажирском сиденье «лендровера» арсенал из дюжины гранат, пары волшебных палочек и нескольких пистолетов.
— Что делаешь? — спросила я.
Опал выпрямилась и с прищуром посмотрела на мою культю:
— Ты же не левша?
— Нет, я правша… А в чем дело?
— Страховка, — ответила она. — Колдун знает, что зачем. Ты просто кидай гранату как можно дальше.
— Ладно…
