Но это легко сказать — объявить войну Наполеону. За последние годы многие пытались делать это. И где они все оказались со всеми их армиями и политико-экономическими интересами?
Тем временем Наполеон, находившийся в Германии, занял Дрезден и одержал победу над союзниками при Бауцене.
После этого испуганная Австрия вступила с Наполеоном в переговоры, и для Мюрата сложилась патовая ситуация: он вел переговоры с австрийцами, те, в свою очередь, — с Наполеоном. Союзникам было важно, чтобы Австрия осталась на их стороне, и они всеми возможными средствами «давили» на императора Франца. Наполеону была нужна поддержка Мюрата, а англичане требовали, чтобы он объявил Наполеону войну. Это был какой-то кошмар! Что бы Мюрат ни предпринял, все равно кто-то остался бы им недоволен, и это грозило ему потерей главного — его короны.
По словам историка Десмонда Сьюарда, он «пребывал в агонии нерешительности».
Да и о какой решительности могла идти речь, если Мюрат, в отличие от той же Каролины, своими глазами и не раз видел, как Наполеон громит своих врагов и чего могла добиться его колоссальная энергия.
Каролина тоже испугалась и обратилась к Наполеону с просьбой проявить чуть больше расположенности к ее мужу. Наполеон ответил ей, что недоволен тем, что Мюрат никак не приезжает сам и не присылает ему обещанные подкрепления.
В результате 2 августа 1813 года Мюрат, вновь оставив регентство Каролине, выехал из Неаполя в Дрезден. «Мюрат сделал это либо по велению сердца, либо по привычке быть там, где били барабаны, либо из страха, либо — и это весьма вероятно — чтобы избавиться от давления своей жены».
Он приехал к Наполеону и принял участие в сражениях под Дрезденом и Лейпцигом, введя «в гущу кровавой схватки французские эскадроны».
Как пишет в своих «Мемуарах» камердинер Наполеона Констан, в битве при Дрездене «маршал Мюрат проявил чудеса доблести».
А 23 октября 1813 года он попрощался с Наполеоном в Эрфурте, сказав, что будет более полезен в Италии, что он приведет неаполитанскую армию на помощь вице-королю Италии Эжену де Богарне.
Когда маршал Макдональд незадолго до отъезда Мюрата попросил его помочь выбрать оборонительную позицию, тот сказал:
— Выберите ту, что послабее.
Это отражало состояние мыслей Мюрата.
Прощаясь, Наполеон обнял Мюрата. Они были родственниками, товарищами по оружию. Но, как потом окажется, это было в прошлом. Лихие атаки под Дрезденом и Лейпцигом стали последними явлениями Мюрата в качестве начальника кавалерии Наполеона. А впереди были месяцы одних колебаний и интриг.
По словам личного секретаря Наполеона Меневаля, в Эрфурте «король Неаполя попрощался с императором. Сцена прощания для обеих сторон прошла весьма эмоционально, так как каждый чувствовал, что это была их последняя встреча».
Историк же Рональд Делдерфилд констатирует: «Слепота Наполеона по отношению к своим родственникам доходила до необъяснимой тупости».
//__ * * * __//
В отсутствие Мюрата Каролина вовсю вела переговоры с австрийцами. По сути, она уже давно вступила в ряды врагов Наполеона, склоняя к измене и своего во многом наивного супруга.
В результате 21 ноября 1813 года Мюрат по ее настоянию повел свои войска на север, так до конца и не решив, поддержать Эжена де Богарне или напасть на него. А тем временем австрийцы начали наступление через Тироль и отбросили французов к реке Адидже.
В 1814 году дела на фронтах стали развиваться еще хуже. Для Наполеона, конечно.
Мюрат, боясь сделать неправильный выбор, опасался всех и вся. Каролина тоже боялась, но она боялась конкретно — того, что Англия сорвет переговоры ее мужа с австрийцами, на которых она уже давно сделала свою главную ставку. В итоге ее старания оказались вознаграждены, и едва союзники в начале 1814 года вступили на территорию Франции, Англия одобрила союз между Неаполем и Веной. Для Каролины это был триумф, последовавший за месяцами упорных и до мелочей продуманных интриг.
Мюрат же боялся, что Наполеон победит и потребует от него отчета.
Когда до него дошла весть о серии побед Наполеона во Франции, он тут же предложил Эжену де Богарне совместно выступить против австрийцев, а потом поделить между собой Италию.
В результате он отвел свои войска, оставив австрийцев в полном замешательстве. Наполеон приказал Эжену переманить «этого редкостного предателя» на свою сторону.
Вот, кстати, в отношении Мюрата и прозвучало слово «предатель». В связи с этим историк В. Н. Шиканов констатирует: «Поведение Мюрата наиболее точно характеризуется словом “предательство”. Это определение однозначно. Тут уж не до эфемизмов. Но пройдет этот путь до конца».
А пока же император Франц заверил Мюрата в том, что если тот останется с Австрией, то его права на корону признают Пруссия и Россия. И Мюрат тут же развернулся и пошел против Эжена де Богарне.
В «Мемуарах» секретаря Наполеона Меневаля читаем: «Мне известно, что король Неаполя пережил в душе страшную трагедию, прежде чем принять такое роковое решение. Он льстил себя надеждой, что, решившись на такую крайнюю меру, сможет найти в будущем способ, чтобы вновь поступить на службу к императору. Он даже и представить себе не мог, что этот поступок очень скоро приведет его к потере трона и собственной жизни».
В марте 1814 года в Тоскане высадился английский десант, в составе которого были сицилийские части под бурбоновским флагом. Мюрат пришел в бешенство и тут же возобновил переговоры с пасынком Наполеона.
Как видим, Мюрат в панике метался между двух огней.
В начале апреля 1814 года союзники победоносно вошли в Париж, Наполеон отрекся от престола и был сослан на остров Эльба. Его славная двадцатилетняя эпопея, начавшаяся в декабре 1793 года в Тулоне, закончилась. Показакончилась.
Единственными из клана Бонапартов, кто после этого продолжил удерживать власть, оказались Каролина и ее муж Мюрат.
Но роль предателей имеет и недостатки. Никто не доверял им, включая и их австрийских друзей. Что касается сторонников Наполеона, то те просто ненавидели Мюратов.
Между тем их положение в Неаполе оставалось неопределенным.
А 2 марта 1815 года Наполеон вдруг высадился во Франции и двинулся на Париж. Узнав об этом, Мюрат 14 марта написал императору письмо следующего содержания:
«С невыразимой радостью узнал я об отплытии Вашего Величества к берегам Империи. <.> Мне хотелось бы получить некоторые инструкции относительно сочетания моих передвижений в Италии с вашими во Франции».
Более того, в этом письме Мюрат сообщал императору, что собирается к концу месяца выйти к реке По. Он утверждал, что сможет доказать, как он всегда был предан Наполеону, что сделает все возможное и невозможное, чтобы оправдаться в глазах всей Европы, заслужив справедливое мнение о себе.
Бедный Мюрат! От него этого никто не требовал!
