Эта история про Раевского-старшего, 17_летнего Александра и 11_летнего Николая Раевского-младшего потом кочевала из одной книги в другую. На самом деле давно доказано, что ничего подобного не было. Да и сам Раевский-старший позднее говорил, что сыновья были с ним в тот день, но в атаку не ходили. Вот его доподлинные слова, написанные в 1817 году в ответ на вопрос Константина Батюшкова, своего бывшего адъютанта: «Со мною были адъютанты и ординарцы. По левую сторону всех перебило и переранило, на мне остановилась картечь. Но детей моих не было в ту минуту. Младший сын собирал ягоды в лесу (он был тогда сущий ребенок), и шальная пуля ему прострелила панталоны; вот и все тут, весь анекдот сочинен. <.> Граверы, журналисты, нувеллисты воспользовались удобным случаем, и я пожалован римлянином».
Эта пропагандистская «утка» была сочинена в Санкт-Петербурге. Да, Раевский-старший повернул отступающих солдат и повел их за собой, но все остальное было лишь красивой легендой. Хотя это с какой стороны посмотреть: «вести в бой 11_летнего мальчика — это чистой воды преступление».
Как бы то ни было, генерал Раевский по праву стал одним из самых известных героев войны 1812 года. А потом он был тяжело ранен под Лейпцигом, но остался в седле и командовал корпусом до конца сражения. За этот подвиг он был произведен в генералы от кавалерии.
//__ * * * __//
Николай Николаевич и Софья Алексеевна любили друг друга и, несмотря на случавшиеся размолвки, оставались верными супругами до конца жизни. Неудивительно, что Николай Николаевич Раевский так представлял себе окончание войны: «Вы приедете ко мне с нашими дорогими детьми, я выеду вам навстречу и буду докучать вам описанием своих подвигов, как это обычно делают старые воины».
И вот войны закончились, и генерал Раевский в 1824 году вышел в отставку. А 16 (28) сентября 1829 года он скончался в своем имении Болтышка Чигиринского уезда Киевской губернии.
В некрологе, посвященном ему, было сказано: «Николай Николаевич Раевский соединял в себе способности государственного мужа, таланты полководца и все добродетели частного человека. <.> Верный друг, нежный отец, истинный сын Отечества и Православной нашей церкви, он сохранил до последнего своего дыхания отличительную черту своего сердца — способность любить, и умирающею рукою успел еще благословить неутешное свое семейство. Он скончался на 59_м году своей жизни, не оставив на сем свете ни одного человека, который бы имел право восстать против его памяти».
//__ * * * __//
Князь И. М. Долгорукий, хорошо знавший уже в немолодые годы Софью Алексеевну Раевскую, дает о ней такой отзыв: «Она дама весьма вежливая, приятной беседы и самого превосходного воспитания; обращение ее уловляет каждого. разговор ее так занимателен, что ни на какую красавицу большого света ее не променяешь; одна из тех любезных женщин, с которой час свидания, может почесться приобретением; она обогащает полезными сведениями ум жизни светской, проста в обращении, со всеми ласкова в обхождении. разговор ее кроток, занимателен, приветствия отборны. слушает охотно чужой разговор, не стараясь одна болтать без умолку; природа отказала ей в пригожести, но взамен обогатила такими дарованиями, при которых забывается наружный вид лица».
Хорошо знал ее и А. С. Пушкин. В свое время дружная семья Раевских как своего приняла молодого поэта: в окрестностях Гурзуфа они много купались в море, гуляли, спорили на разные темы. Софья Алексеевна и ее дочери с восхищением рассказывали Пушкину об их матери и бабушке — Елене Михайловне Ломоносовой. Надо сказать, что в семье Раевских глубоко чтили память М. В. Ломоносова и очень гордились этим родством.
Софья Алексеевна Раевская умерла в 1844 году, пережив мужа на 15 лет.
//__ * * * __//
Николай Николаевич Раевский-младший дожил до 1843 года.
В 1812–1814 годах, находясь при отце, он был свидетелем многих сражений. В 1819 году он получил чин ротмистра, а в 1821 году его определили адъютантом к генералу И.И. Дибичу. 12 декабря 1823 года Николай Раевский-младший был произведен в полковники, а 1 января 1829 года — в генерал-майоры.
К сожалению, успешная служба Раевского вызвала завистливое нерасположение к нему генерала И. Ф. Паскевича, и тот, обвинив его перед императором в связях с сосланными на Кавказ декабристами, добился того, что его «убрали» с должности.
В 1831 году Раевский приехал в Санкт-Петербург и стал добиваться восстановления своих прав. И добившись, блестяще служил на Черноморском побережье, за что император Николай I пожаловал ему чин генерал-лейтенанта и должность начальника всей Черноморской береговой линии.
В 1841 году он вышел в отставку.
Женившись за два года до этого на фрейлине Анне Михайловне Бороздиной, дочери генерал-лейтенанта М. М. Бороздина, он перебрался в свои обширные имения и занялся там сельским хозяйством. Он умер в июле 1843 года, будучи всего 43 лет от роду.
«Как пишет баронесса Врангель, “если у Александра Николаевича Раевского не было “военной жилки”. то у Николая Николаевича-младшего эта “жилка“ билась полнокровно, наследственно от своего прославленного отца”».
Это суждение о натуре А. Н. Раевского в известной степени условно. В 1810 году, то есть в 15 лет, он был уже прапорщиком Симбирского гренадерского полка, ав 1817 году получил чин полковника. Он имел много наград, в числе которых орден Святой Анны 2-й степени с алмазами и Золотую шпагу с надписью «За храбрость».
В отставку он вышел в 1824 году.
Известно, что Александр Раевский дружил с А. С. Пушкиным. Он познакомился с поэтом на Кавказе, куда Раевский попал для лечения и где служил в Кавказском корпусе. Потом они виделись в Крыму, в Киеве, в Одессе. Позднее повстречались в Москве.
Гораздо менее известно то, что Александр Раевский, возможно, стал одной из причин трагической гибели Пушкина.
Дело было так. Однажды по Санкт-Петербургу вдруг разнеслись слухи, что за женой Александра Сергеевича активно ухаживает офицер-кавалергард Жорж-Шарль Дантес. Естественно, слухи эти дошли и до самого Пушкина, и он тут же перестал принимать Дантеса. Вслед за этим поэт получил несколько анонимных записок на французском языке — «все они слово в слово были одинакового содержания, дерзкого, неблагопристойного».
Автором этих записок Пушкин считал барона Геккерена, приемного отца Дантеса.
После смерти поэта многие в этом подозревали князя И. С. Гагарина или князя П. В. Долгорукова. Как потом признался князь Гагарин, записки действительно были писаны на его бумаге, но только не им.
Специально занимавшийся этим вопросом ученый-филолог Л. М. Аринштейн доказывает, что автором роковых анонимных записок на французском языке был Александр Раевский.
Л. М. Аринштейн пишет: «Если обратиться к самому пасквилю, его стилистике, обратить внимание на некоторые его особенности, то можно прийти к выводу, что следы ведут совсем в другую сторону, и мы не будем скрывать куда: к давнему “злому гению” Пушкина — Александру Раевскому, человеку крайне безнравственному, принадлежавшему к типу людей, обуреваемых комплексом превосходства. Смысл своей жизни Раевский видел в самоутверждении за счет унижения и подчинения себе окружающих. Познакомившись с Пушкиным в 1820 году (Пушкин провел в семье Раевских более трех месяцев) и тесно общаясь с ним в последующие четыре года, Раевский буквально терроризировал Пушкина, стремясь подчинить его своему демоническому влиянию».
