— Ну, что скажешь? — спросил Маршал. Все это звучит чудовищно, подумала Саманта. И продолжала хмуриться, словно пребывала в глубоком раздумье.
— Любопытно, — наконец выдавила она.
— Мы видим большой потенциал для роста, — сказал Маршал. Да, и что касается трех бывших заключенных, — это лишь вопрос времени, когда за них возьмутся всерьез.
— Я ни черта не понимаю в этом спонсировании судебных тяжб, пап, — сказала она. — Всегда старалась держаться подальше. Я ведь больше по финансовой части, или забыл?
— Да ты быстро все освоишь. Я тебя научу, Саманта. Даже поймаешь кайф. Стоит только начать. Попробуй поработать хотя бы несколько месяцев, пока не разберешься, что к чему.
— Но ведь меня еще не лишили адвокатского звания, — заметила она. Тут оба они рассмеялись, хотя ничего смешного в этом не было. — Ладно, я подумаю, папа. Спасибо тебе.
— Ты прекрасно справишься, точно говорю. Сорок часов в неделю, прекрасный офис, славные люди. Уж куда как лучше, чем эти крысиные бега в Нью-Йорке.
— Но Нью-Йорк — это мой дом, пап. Нью-Йорк, а не °круг Колумбия.
— Ладно, хорошо. Не буду на тебя давить. Предложение остается в силе.
— И я это ценю. Тут в дверь постучала, а потом заглянула секретарша.
— Совещание в четыре, сэр. Маршал взглянул на часы, нахмурился.
— Буду через минуту, — пообещал он, и секретарша исчезла. Саманта взяла сумочку.
— Мне пора, — сказала она.
— Не спеши, дорогая. Можешь подождать меня здесь.
— Но ведь ты занят, а я не хочу мешать. Увидимся завтра за ленчем.
— Отлично проведем время. Передай привет Карен. И с ней тоже хотелось бы повидаться. Тут никаких шансов.
— Конечно, папа. Ну, до завтра. У двери они обнялись, и Саманта поспешила уйти. Восьмой отказ пришел от общества защиты Чесапикского залива
[5]
в Балтиморе, девятый — от каких-то активистов, отстаивающих уникальную рощу из секвой в северной Калифорнии. Никогда еще за всю свою успешную жизнь Саманта Кофер не получала от работодателей столько отказов ни за день, ни даже за неделю. И не была уверена, что перенесет еще и десятый. Она пила кофе без кофеина в кофейне при книжном магазине «Крамербукс», что неподалеку от Дюпон-серкл, тянула время и обменивалась электронными сообщениями с друзьями. Блит еще не уволили, но все могло измениться в любую секунду. Ходили слухи, что ее фирма, четвертая по величине в мире, тоже увольняет сотрудников направо и налево и тоже придумала какую-то схему с неоплачиваемыми отпусками и предложениями поработать в некоммерческих организациях. Блит писала: «Вроде бы уже около 1000 человек вылетело, стучатся во все двери, ищут работу». Саманте не хватало мужества признаться, что ее шансы на трудоустройство составляют ноль к девяти. А затем вдруг прорезался номер десять. Это было краткое сообщение от некой Мэтти Уатт из Центра бесплатной юридической помощи неимущим клиентам в Брэйди, штат Виргиния. «Если можете сейчас говорить, позвоните мне на мобильник». Тут же прилагался номер телефона. После девяти категоричных отказов это походило на приглашение на церемонию инаугурации. Саманта глубоко вздохнула и отпила еще глоток кофе. Огляделась по сторонам — убедиться, что никто ее не слышит и что все посетители заняты своими делами, — и набрала номер телефона.
Глава 4
Центр бесплатной юридической помощи неимущим был низкобюджетной организацией и располагался в помещении заброшенного склада металлоизделий на Мейнстрит городка Брэйди, штат Виргиния, с населением в двадцать две тысячи человек и тенденцией к неуклонному его снижению. Брэйди находился на юго-западе Виргинии, в Аппалачах, шахтерском районе. От процветающего округа Колумбия и окраин северной Виргинии Брэйди находился на расстоянии трехсот миль, а по развитию отставал лет на сто. Мэтти Уатт была исполнительным директором центра со дня основания этой организации — то есть вот уже двадцать шесть лет. Она ответила на звонок и сухо бросила в тРУбку:
— Мэтти Уатт. Робкий голосок на другом конце линии произнес:
— Это Саманта Кофер. Я только что получила ваш имейл.
— Спасибо за звонок, мисс Кофер. Я получила ваш запрос сегодня днем наряду с другими. Похоже, что дела в больших юридических фирмах складываются не лучшим образом.
— Пожалуй, что так.
— Что ж, у нас никогда не было интерна из крупной нью-йоркской фирмы, но такая помощь, безусловно, здесь не лишняя. У нас хватает бедных людей с серьезными проблемами. Никогда не бывали на юго-западе Виргинии? Саманта не бывала. Ей довелось повидать мир, но до Аппалачей она так и не добралась.
— К сожалению, нет, — вежливо ответила она. Голос Мэтти звучал приветливо, и Саманта решила, что эта дамочка оценит хорошие манеры.
— Стало бьггь, небольшая встряска вам не повредит, — заметила Мэтти. — Послушайте, мисс Кофер, сегодня мне прислали сообщения три претендента, но трех мест для каких-то неизвестных новобранцев у нас нет, понимаете, о чем я? Так что единственный способ выбрать — это собеседование. Не могли бы вы приехать, заодно и оглядеться? Те двое сказали, что постараются. Один вроде бы из вашей фирмы.
— Да, конечно, я смогу приехать, — сказала Саманта. А что еще она могла сказать? Любой намек на то, что ей не слишком хочется тащиться в какую-то дыру — и она получит уже десятый по счету отказ. — Когда вам было бы удобно?
— Завтра, послезавтра, когда хотите. Не думаю, что меня завалят предложениями уволенные из крупных фирм юристы, ведь работа не оплачивается. Однако внезапно возникла конкуренция за такие места, потому, думаю, чем скорее, тем лучше. Нью-Йорк отсюда не близко.
— Вообще-то я сейчас в Вашингтоне. Так что, наверное, смогу быть завтра днем.
— Идет. У меня не так много времени на собеседования, а потому, скорее всего, найму первого, кто появится, а остальные получат отказ. Но, конечно, при условии, что мне этот первый понравится. Саманта на секунду-другую зажмурилась и попыталась представить все в перспективе. Буквально вчера утром она явилась в свой офис в крупнейшей юридической фирме, которая прекрасно ей платила и обещала долгую и успешную карьеру. И вот теперь, через тридцать часов, она, безработная, сидит в кафе при магазине «Крамербукс» и пытается устроиться на временную неоплачиваемую работу в какой-то провинциальной дыре, куда не ступала нога цивилизованного человека. Мэтги меж тем продолжила:
— Ездила в прошлом году на конференцию в Вашингтон, дорога заняла шесть часов. Как думаете, успеете подъехать завтра к четырем дня?
— Конечно. Тогда до завтра. И спасибо вам, мисс Уатт.
— Нет, это вам спасибо, и еще я просто Мэтти. Саманта порылась в Интернете и нашла сайт этой компании по оказанию юридической помощи. Миссия ее была проста: «Оказание бесплатных юридических услуг клиентам с низкими доходами в юго-западном районе Виргинии». Сфера услуг тоже была определена достаточно четко — в области семейных споров, снижения долговых обязательств, в медицинской помощи и образовании, а также в получении пособий в случае тяжелых легочных заболеваний. Ее юридическое образование с натяжкой соответствовало нескольким из этих пунктов, ее карьера — никоим образом. Криминальными вопросами контора не занималась. Помимо Мэтти Уатт в ней трудились: еще один адвокат, помощник без диплома юриста и секретарь в приемной — все женщины. Поначалу Саманта решила, что неплохо было бы обсудить все с мамой, но затем отказалась от этой идеи. Своей машины у нее не было, да и, если уж быть до конца честной, страшно не хотелось тратить время на поездку до Аппалачей. Куда как привлекательней работать официанткой в Сохо. Она посмотрела в ноутбук, где возник еще один вежливый отказ — от приюта для бездомных в Луисвилле. Десять отказов за день! Нет, это уж слишком, придется отказаться от идеи спасения мира. Карен Кофер приехала в «Фаерфлай» в начале восьмого. Обняла свою единственную дочь, глаза ее увлажнились, и слова сочувствия снова полились потоком. Саманта попросила ее остановиться. Они подошли к стойке, заказали по бокалу вина и пили его в ожидании, когда им подготовят столик. Карен было пятьдесят пять, и старела она красиво. Большую часть наличных тратила на наряды и всегда была одета не просто модно, а даже шикарно. Насколько Саманта помнила, мать всегда сетовала на отсутствие стиля в одежде своих коллег по министерству, видно, считала, что должность обязывает. Вот уже десять лет она была в разводе, недостатка в поклонниках не испытывала, но найти единственного дорогого сердцу мужчину почему-то не получалось. Ни один не годился по той или иной причине. По привычке она смерила дочь взглядом с головы до пят, от сережек до туфель, и, судя по всему, осталась недовольна. Без комментариев. Но Саманте было все равно. В эти тяжелые дни ее волновало совсем другое.
