— Расслабься, Сэм.
— Я бы предпочла, чтобы меня называли Самантой, в особенности парень, с которым я время от времени сплю. Только отец мог обращаться ко мне как к Сэм, мама — никогда. И вот теперь еще Мэтти так называет. А Сэмми — это все равно что пощечина. В общем, запутанное это дело, но почему бы тебе не остановиться на Саманте?
— Это просто твое имя. Но я предпочитаю секс без всяких ограничений, а потому могу называть тебя как хочу.
— Намек ясен. Он рассмеялся и включил стерео, пела Фэйт Хилл
[28]
. Они съехали с автомагистрали, и машина запрыгала по узкой сельской дороге, поднимавшейся в гору. Неожиданно Джефф резко свернул на гравиевую дорогу, тянувшуюся вдоль хребта, с нее открывался вид на устрашающе глубокие, с отвесными стенами каньоны. Саманта старалась не смотреть вниз и вдруг почему-то вспомнила свое первое путешествие с Донованом, когда они поднялись на вершину горы Дублин и смотрели вниз на место угольных разработок «Энид майн». Тогда еще их напугал Вик и заметили охранники. Казалось, все это было очень давно, и вот теперь Донована нет в живых. Джефф свернул еще раз, потом — еще.
— Уверена, ты хорошо знаешь дорогу, — заметила она лишь для того, чтобы скрыть нарастающую тревогу.
— Я здесь вырос, — бросил он, не глядя на нее. Узкая дорога, наполовину покрытая снегом, заканчивалась тупиком. Сквозь строй деревьев она увидела хижину. Они стали разгружать машину, и Саманта спросила:
— Ну а что с каяками делать? Я эти штуки не потащу.
— Сперва надо проверить ручей. Боюсь, он совсем обмелел. Они достали из багажника кулер и рюкзаки и понесли их в хижину, находившуюся ярдах в пятидесяти. Снега выпало дюйма на четыре, белый покров испещряли следы животных. А вот следов ботинок или иного признака пребывания здесь человека видно не было. Саманта обрадовалась, что научилась замечать такие вещи. Стала настоящей девушкой с гор. Джефф отпер дверь, медленно вошел в хижину, точно боясь что-то повредить, и осмотрелся. Они отнесли кулер на маленькую кухню, сложили рюкзаки на диван.
— А эти твои камеры все еще существуют? — спросила она.
— Да, и мы только что их включили.
— Кто-нибудь заходил в последнее время?
— Судя по всему, нет.
— А сам ты когда был здесь в последний раз?
— Давно. Если слишком часто ездить, это вызывает подозрения. Давай посмотрим ручей. Они перебрались через валуны и вышли к берегу ручья. Джефф сказал, что ручей обмелел, воды совсем мало, и на каяках здесь не пройти. Вместо этого они решили углубиться в лес. И, как показалось Саманте, довольно далеко отошли от хижины и земель, принадлежавших семье Джеффа. Хотя уверена она не была, вроде бы они все время двигались на запад, в противоположном направлении от Серой горы. Когда все кругом завалено снегом, практически невозможно отыскать тропинки, но Джефф ориентировался и без них. Он, как и брат, чувствовал себя на этой земле уверенно, точно бывал здесь ежедневно. Подьем становился все круче, в какой-то момент они сделали привал, решили попить воды и съесть по батончику с орехами и изюмом. Джефф сказал, что они находятся на Чок-Ридж, высокой крутой горе с богатейшими залежами угля, но владельцы категорически отказываются продавать эту землю. Семья по фамилии Косгроув была родом из Нокса. Донован с Джеффом выросли рядом с их детьми. Это были очень славные ребята, ну и так далее в том же духе. Они поднялись еще футов на пятьсот и достигли гребня хребта. В отдалении виднелась Серая гора. Даже покрытая свежевыпавшим снегом, она выглядела заброшенной и изуродованной. Они отошли от хижины достаточно далеко, и примерно еще через час стали мерзнуть ноги, тонувшие в снегу. Саманта решила выждать еще несколько минут, а уж потом начала жаловаться. А когда они начали спускаться, вдруг грянули выстрелы, и звук их громовым эхом отдавался от скал. Саманте захотелось рухнуть в снег и обхватить голову руками, но на Джеффа эта стрельба не произвела впечатления.
— Просто охотники на оленей, — заметил он, остановившись всего на секунду. При нем был только рюкзак, а вот ружья он не взял. Однако Саманта была уверена: он наверняка прячет оружие где-то в кармане, рядом с батончиками. И вот, почти убедившись, что они безнадежно заблудились в лесу, Саманта спросила:
— Мы сейчас к хижине возвращаемся? Джефф взглянул на часы и ответил:
— Конечно, ведь скоро стемнеет. Что, замерзла?
— Ноги окоченели.
— А тебе кто-нибудь говорил, что у тебя очень красивые пальчики на ногах?
— Да каждый день говорят.
— Что, серьезно?
— Разве я покраснела? Нет, Джефф, честно сказать, не припомню, чтобы кто-нибудь хоть раз мне это говорил.
— А ведь это правда.
— Спасибо за комплимент.
— Тогда идем скорее, надо их отогреть. Обратный путь занял вдвое больше времени, и долина уже погрузилась в темноту, когда впереди показалась хижина. Джефф быстро развел огонь, и холод постепенно начал вытесняться дымным теплом, которое, как почувствовала Саманта, вскоре разлилось по всему телу. Джефф зажег три газовых фонаря, потом вышел набрать дров на ночь, а Саманта открыла кулер и посмотрела, что у них есть на ужин. Два стейка, две большие картофелины, два кукурузных початка. Еще там лежали три бутылки мерло, видимо, тщательно отобранные Джеффом, потому как крышечки у них оказались отвинчены. По первой чашке они выпили, греясь у огня и говоря о политике. Через несколько дней Обама должен был вступить в должность и произнести клятву, и Джефф прикидывал, стоит ли поехать в округ Колумбия на машине и посмотреть на празднования. Отец Саманты, еще задолго до своего падения, считался в коллегии адвокатов одним из самых активных членов демократической партии и наверняка с воодушевлением воспринял ее победу на выборах. Он уже пригласил дочь разделить с ним эту радость. Саманту грела идея стать свидетелем такого исторического события, но она подумала, что визит не состоится из-за напряженного рабочего расписания. Пока что она еще никому не говорила о предложении Энди и уж тем более не собиралась упоминать об этом сейчас. Это бы только все осложнило. И вот, допивая уже вторую чашку вина, Джефф спросил:
— Как там твои пальчики?
— Пощипывает немного, — ответила Саманта. Она так и не сняла толстых шерстяных носков и не собиралась этого делать ни при каких обстоятельствах. Джефф установил гриль на крыльце и поджег угли, и они принялись за приготовление еды. А потом уселись за примитивно сколоченный столик на двоих и ели при свечах. После ужина решили было почитать у камина, но быстро отвергли эту идею и занялись более важным и приятным делом. Саманта проснулась среди ночи, увидела, что лежит, заваленная одеялами и пледами и совсем голая, если не считать шерстяных носков, и лишь через несколько секунд сообразила, что Джеффа рядом нет. В камине дымили угли, последние поленья догорели. Она нашла фонарик и окликнула Джеффа, но в хижине его не было. Взглянула на часы — 4.40 утра. За окном чернильная непроницаемая тьма. Она вышла на крыльцо, включила висевшую над ним лампу, снова негромко окликнула его по имени, потом торопливо вернулась в тепло хижины. Нет, паниковать рано. Он бы не оставил ее одну, если бы ей грозила какая-то опасность. Или оставил бы? Саманта натянула рубашку и джинсы, легла, попыталась уснуть, но так разнервничалась, что у нее ничего не получалось. И еще она была напугана и по мере того, как бежали минуты, ощущала все нарастающий гнев. Одна, в темной хижине, в глухом лесу — он не должен был этого допустить. Каждый звук за стенами хижины таил в себе угрозу. Вот уже начало шестого. Саманта почти задремала, потом заставила себя открыть глаза. Она захватила с собой маленький рюкзачок с зубной щеткой и сменой белья. Джефф запихнул его в один из трех больших, внушительного вида рюкзаков. Она заметила: они лежали в багажнике его машины еще в Ноксе, и по дороге время от времени она оборачивалась и поглядывала на них. Один был знаком ей, Джефф брал его с собой еще во время прошлой поездки, два других она видела впервые. И еще они вроде бы были набиты битком, а вот чем — непонятно. Поначалу они побросали рюкзаки на диван, потом поставили их у двери. Теперь там ничего не было. Она сняла рубашку и джинсы, бросила их на диван, словно ничего не произошло. Потом заползла под одеяла, и, немного согревшись и сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, попыталась оценить ситуацию. Очевидное стало еще более очевидным. Для тех, кто следил за каждым шагом Джеффа, этот его сегодняшний визит к Серой горе был не чем иным, как романтическим путешествием с девушкой. И милым дополнением к нему стали каяки — новенькие, ярко-красные, они лежали поверх рюкзаков у всех на виду. Так и бросались в глаза, вот только никто не собирался спускать их на воду. Плавание на каяках, лазанье по горам, приготовление стейков на гриле прямо на крыльце, эти объятия у камина — всего лишь приятное времяпрепровождение с девушкой, недавно появившейся в городе. А рано утром, в предрассветный час, когда в долине все замерло и затихло, он проснулся и бесшумно и незаметно, точно вороватый кот, выбрался из хижины. И в данный момент находится в своем тайнике под Серой горой и набивает рюкзаки бесценными документами, похищенными у «Крулл майнинг». Он использовал ее для прикрытия. Дверь отворилась, и сердце у нее сжалось. В темноте ничего не было видно, к тому же диван загораживал дверь. Она лежала на толстом матрасе под пледами и одеялами, стараясь дышать как можно тише и моля бога о том, чтобы это был Джефф. Пришелец простоял недвижимо с минуту, которая показалась ей часом. Затем послышался шорох. Он положил свои джинсы на диван — звякнула пряжка ремня. Раздевшись, он тихонько пробрался под одеяла, стараясь не дотрагиваться до нее, чтобы не разбудить. Саманта от души надеялась, что прикорнувший в нескольких дюймах от нее мужчина был Джеффом Греем. Притворяясь спящей, она перевернулась на другой бок, положила руку ему на грудь. Он притворно вздрогнул и что-то сонно пробормотал. Она тоже пробормотала в ответ нечто неразборчивое, испытывая огромное облегчение, что этот парень оказался ей знаком. Холодной рукой он погладил ее по бедру, она пробормотала «нет» и отвернулась. Он придвинулся ближе, потом притворился, что засыпает. Перед тем как уснуть, Саманта решила еще немного поиграть в эту игру. Ей было нужно время, чтобы все обдумать, и главное — глаз не спускать с этих рюкзаков. Вороватый кот снова зашевелился, затем медленно поднялся на ноги и потянулся к дровам. Подбросил в камин два полена и шепотом спросил:
