Затем 20 ноября наступила очередь контрудара у местечка Веселый Незаможник. В ударной группе фон Хайдена 2-я рота вместе с тремя мотопехотными эскадронами и одним бронетанковым эскадроном образовала мощное ядро. Днем позже она получила задание перекрыть огнем угрожаемое дефиле под Белозеркой. Вскоре поступило донесение о приближающихся танках противника.
– Пропустить их через наши позиции! – приказал ротмистр Михаэль.
Вскоре танки уже громыхали, перебираясь через траншеи и окопы. Идущая за ними неприятельская пехота была уничтожена сосредоточенным пулеметным огнем из МГ-42.
Когда чуть позднее ему была подчинена 2-я батарея полевых орудий 278-го артполка, ротмистр побывал у передовых орудий и встретил возвращающиеся Т-34 артиллерийским огнем.
В ходе ожесточенной схватки все танки противника были уничтожены.
27 ноября Михаэль возглавил контрудар и взломал русскую линию обороны. Но когда противник проник в широкую брешь между дефиле у Белозерки и позициями батальона, положение стало критическим.
Последние танки, еще остававшиеся у подполковника Мюллера-Хиллебрандта, смогли снова отразить удар неприятеля, однако часть Михаэля была окружена русскими.
В ночь на 17 декабря 1-й батальон пошел на прорыв окружения. 1-м эскадроном командовал лейтенант Гюнтер, 2-м – лейтенант Матиас, а 3-м – бывший кандидат в офицеры 6-го эскадрона, для которого, ставшего теперь уже лейтенантом, во всем примером был Георг Михаэль. В бою он был тяжело ранен. Осколок противотанкового снаряда пробил ему грудь и оторвал два пальца на левой руке. В результате удара батальон смог воссоединиться с дивизией.
Рождественские праздники солдаты дивизии встречали по большей части в чистом поле. Ротмистр Михаэль всегда был среди своих товарищей по оружию.
В ночь на 17 января нужно было ликвидировать глубокий прорыв сил противника, совершенный ими через подковообразное дефиле. Основой ударной группы стала 2-я рота 26-го мотострелкового полка.
Ротмистр Михаэль снова шел во главе ударной группы. Внезапно перед ним дрогнула и вспучилась грибом земля. Артиллерийский удар! И новый взрыв, уже гораздо ближе, подбросил ротмистра высоко в воздух.
Около суток Георг Михаэль сражался со смертью. Но все же 18 января силы его иссякли. Сердце солдата, выжившего после восьми ранений, перестало биться.
Георг Михаэль был похоронен со всеми воинскими почестями 23 января 1944 года в Одессе. Его адъютант обер-лейтенант Шнивинд произнес прощальную речь.
Высокого светловолосого ротмистра из Гамбурга больше не было на свете. Но вряд ли кто-нибудь из знавших его сможет забыть его узкое лицо и губы, которые столь часто трогала улыбка.
«Это был хладнокровный и твердый как сталь воин. С железным спокойствием, иногда даже легкомысленно, стоял он под огнем неприятеля, словно пули не могли коснуться его. Он всегда был примером для своих подчиненных… Не будучи выходцем из рядов старой прусской военной аристократии, он обладал всеми ее качествами. Присущий ему дух лидерства покоился на интуиции и воинском искусстве… Очень часто его блестящий образ был средоточием всей дивизии, как в бою, так и на отдыхе. Мы, оставшиеся без него, сплотимся еще теснее».
28 февраля 1944 года пришло известие, что Георгу Михаэлю за проявленную в боях отвагу присвоено звание майора.
* * *
ГЕОРГ МИХАЭЛЬ
Родился 10 февраля 1917 года в Гамбурге
Последнее воинское звание: майор
Боевые действия: Польша, Франция, Россия
Награды:
Железный крест 2-го класса 25 мая 1940 года
Железный крест 1-го класса 27 июня 1940 года
Рыцарский крест 19 января 1941 года
Дубовые листья за № 187 к Рыцарскому кресту 25 января 1943 года
Серебряная пряжка участника рукопашных схваток
Золотая нашивка за ранения
Пал на поле боя 18 января 1944 года
Капитан Хайнц Реммерт
Самый молодой капитан в пехоте
В ходе германского летнего наступления 1942 года, которое принесло быстрые успехи на южном участке Восточного фронта в направлении на Сталинград, германская оборона стойко отражала удары в районе Ржева. Крупными силами, сконцентрировав здесь девять дивизий, русские пытались прорвать оборону, имея значительное превосходство в личном составе и вооружении.
Нахождение под Ржевом германских войск представляло собой постоянную угрозу для Москвы, до которой было только 180 километров.
253-я пехотная дивизия удерживала в районе Ржева полосу фронта длиной 60 километров. Эта линия фронта была столь тонкой, что русским снова и снова удавалось осуществлять ее прорывы.
Приближался конец августа. Ночами в этих местах было уже очень холодно. По утрам все вокруг белой вуалью покрывал иней. По ночам кофемолки – небольшие русские самолетики – забрасывали бомбами германские позиции.
Когда на фронте перед 464-м пехотным полком 253-й пехотной дивизии заняли позиции крупные части противника и было замечено движение танков, полковник Нихофф приказал усилить передовые дозоры, которые должны были своевременно узнавать и предупреждать о готовящемся наступлении.
Так обстояло дело в ночь на 1 сентября 1942 года. Лейтенант Хайнц Реммерт, лежа со своим 2-м взводом 3-й роты в передовой линии окопов, услышал шум моторов. Впереди, у линии передовых дозоров, в небо взлетела осветительная ракета, вырвав из темноты какие-то светлые пятна. В расположении соседней роты прогремела пулеметная очередь. Ее звук далеко разнесло звонкое эхо.
– Когда взойдет солнце, господин лейтенант, станет теплее, – произнес один из командиров отделений, обращаясь к Реммерту.
Командир взвода согласно кивнул.
Понемногу светлело. И тогда лейтенант заметил слева от своего подразделения какое-то движение.
– Похоже, господин лейтенант, что русские хотят оседлать вон ту «штеммеровскую» высотку! – заметил унтер-офицер Улих.
С близлежащей высоты, которая получила свое прозвище от фамилии корректировщика артиллерийского огня Штеммера, донесся шум боя. Русская артиллерия обстреливала находящиеся там позиции. Снаряды выли в воздухе, врезались в почву и взметали фонтаны земли в воздух. Все новые и новые тяжелые «чемоданы»
[72]
свистели над высотой.
Начала работу и артиллерия дивизии, которая поставила заградительный огонь. Это было видно по вырастающим на ничейной земле фонтанам разрывов, которые обозначили собой глубину огня. Гром полевых орудий, уханье минометов и треск пулеметов смешались в какой-то адский концерт.
– Танки, господин лейтенант! – крикнул унтер-офицер Улих.
