– Но что же тогда произошло?!
– Начался процесс кристаллизации. Графит и алмаз – одно и то же в основе. Но один мягкий, другой твёрдый. Разница в структуре.
– Графит неразумный, алмаз разумный, что ли?
– Ещё чего не хватало! Мало нам постоянной мороки с Чернотой, так ещё гоняйся за быстроумными бриллиантами… Произошло событие, которое будет когда-нибудь изучаться в школах как поворотный момент истории человечества. Если останутся школы.
– Неужели произошло что-то ещё более невероятное, чем я уже услышал?!
– Да, Ник. Той ночью в глубине зоны отчуждения ЧАЭС появились существа, которые доставили сюда некий фактор… извне. Он и породил исток аномальности.
– Неужели всё-таки инопланетяне?!
– Никакие не инопланетяне! Земляне самые настоящие. Только вот им удалось каким-то образом вырыть подкоп под фундамент мироздания и спровоцировать мутацию. Ядерный взрыв всё-таки намного сильнее расшатал структуру нормального пространственно-временного континуума, чем полагали учёные. В результате образовалась та самая точка опоры, которая нужна рычагу, чтобы перевернуть мир. Достаточно приложить слабенькое усилие, и реальность перевернётся с ног на голову. Не мгновенно, но если… э-э… со знанием дела запустить процесс, он станет необратим. Если, конечно, его не прервать намеренно, и чтобы не прервали, лучше запускать в укромном, труднодоступном уголке… Ник, аналогию с кристаллизацией я провела для наглядности. Кристалл начинает расти с центра. Но чтобы из точечки вымахало нечто более масштабное, необходимо создать определённые параметры перенасыщения или переохлаждения. Иначе получится не алмаз, а графит.
– И что они сделали?! Кто эти безумные экспериментаторы?!
– Мы не разобрались, Ник. Она сама пока не разобралась. Ребёнок не сразу начинает интересоваться, откуда на самом деле берутся дети. До поры он удовлетворяется версиями аиста или капусты… Нам только известно, что именно в ту ночь здесь произошло нечто. Предупреждая твой вопрос, интервьюер, отвечаю: эта информация получена непосредственно от Зоны. И получила её – я. Так что сведения из первых рук.
– Ты?!
– Я. Мне, знаешь ли, отчаянно не повезло, я оказалась в нужное время и в нужном месте.
– Где и когда?
– Здесь, в Зоне. В конце марта двадцать шестого года.
– ?!!
– Вот-вот, дорогой, лучше переведи дыхание и подопри челюсть, не то вывихнешь. Может, ещё чайку заварим? В горле уже Сахара настоящая, давно я столько не талкерила без отдыха.
– Подожди, подожди, Леа, не до чаепитий! Лучше ты…
– Жестокий мужчина, продыху женщине не даёшь… Да, в числе первых сталкеров, напрямую почуявших живую Зону, была я. И мне удалось уловить воспоминания о стартовых мгновениях её жизни, самых первых после зачатия в этом мире. Подробней об этом я тебе расскажу не сейчас, ладно? Вернёмся к теме, почему именно ты, Ник… Вначале, как ты помнишь, в нулевые годы, от созревающей Черноты досталось Украине. Кто ближе всех, тому и удар мощнее. Украинские власти предержащие буквально взбесились, с цепи сорвались! Какой-то морок их всех поглотил… Сейчас нечто подобное происходит во всём мире, как ты знаешь. Мы считаем, что это признак… э-э… активного пубертатного периода. Подрастающая Чернота в любой момент способна бурно вспухнуть снова. Если не на весь мир, то уж на европейскую часть России, восточные провинции единой Европы и на остатки Украины с Белоруссией точно.
– Ох, бли-ин…
– Ага. Горелый. И что касается твоего предложения всех отсюда повыгонять и наглухо закупорить Чёрный Край. Это невозможно – раз, бессмысленно – два, и вредоносно – три. Во-первых, для подавляющего большинства обитателей Чернота – как наркотик. За периметром у них быстро наступает ломка. Она привязывает к себе… Потому никто, за редчайшим исключением, и не уходит от неё далеко и надолго. Ты предлагаешь всех нас перестрелять, чтоб не мучились? Во-вторых. Даже если здесь не останется ни одного человека и сводная армия мира каким-то чудом изничтожит всех до единого живых и мёртвых мутантов, влияние никуда не денется. Через воду, воздух, землю… сквозь время. Она всё равно доберётся рано или поздно до каждого из живых и мёртвых. Удалить её, вырезать из планеты ни мы, ни сама Земля не способны. Непроницаемо закапсулировать каким-то способом – тоже. И в-третьих, Ник… по-нашему твёрдому убеждению, будет куда хуже, если оставить её в гордом одиночестве. Бойкот ни к чему хорошему для нас не приведёт. Вот и пытаемся контакты с ней устанавливать. Стремимся воспитывать ребёнка своим примером…
– Да уж, примеров ненависти ей человеки вагонами отгружают… это доброты маленькая тележка.
– Ты прав, Ник. Но у кого ж ей было учиться манерам и поведению, как не у человеков и мутантов, в ней же обитающих? Вот и научилась, на нашу погибель. Воображение заработало, и новые монстры повсюду забегали… Но всё, что происходит сейчас, ещё натурально детские игры. Представь, что начнётся, когда она подрастёт и поумнеет настолько, что задумается, кем ей в этой жизни хочется стать? И поймёт, что космонавтом ей уж точно быть не суждено…
Узнать точную дату рождения его отца при всём желании не удастся. Единственный источник инфы – вне пределов досягаемости. У «мамки» не спросить. Нету её больше здесь, в этом не самом лучшем из миров, неспроста получившем чёрную метку хаоса. Осиротел будущий Несси пацанчиком совсем, одиннадцати лет от роду; оттого, возможно, и пофигистом вырос, защитная реакция психики. Однако был пацан уже достаточно большим, чтоб запомнить точную дату рождения матери, день и месяц… Что и требовалось подтвердить.
Миновало несколько трудных недель с момента встречи Луча и Несси на холме. Напарник новый, растормозившись, схватывал знания буквально на лету. И не только усваивал инфу, но и практиковался неустанно. Похоже, чуйка ДОСТАЛАСЬ Несси и вправду намного более широкая по спектру, чем Лучу или кому-либо из коллег, известных старожилу. Это и радовало, и огорчало одновременно.
Пока не родится хотя бы призрачная уверенность, что потенциальные способности разовьются в правильно ориентированные возможности.
Вдруг пацан от Зоны такого бреда «наслушается», что придётся тушить свет и кидать гранату?..
Луч научил Несси распознавать ощущение цели и концентрироваться на нём, чтобы только оно доминировало в определении направления. Ученик прекрасно чуял присутствие живых форм и даже мог лоцировать, кто, где и сколько. Он безошибочно определял количество живых и знал, где именно в округе они «заседают». Также молодой сталкер чётко зрил все аномалии и не ошибался с определением их границ. Без всяких приборов на сто процентов успешно, что и позволяло ему проходить там, где не рискнул бы и шагу ступить обычный сталкер.
Бывало, в переходах учитель ступал за ним след в след, в прямом смысле приклеившись, если пройти надо было очень быстро и по очень трудному участку Зоны. Некоторые из ощущений, появлявшихся у младшего, старший так и не сумел распознать. Луч не смог помочь ученику идентифицировать их, потому как сам он подобного никогда не испытывал. У него вчувствование как-то иначе проявлялось… И когда молодой спрашивал: «А вот что означает лёгкое покалывание в гортани, и мурашки после этого между лопатками чётко по кругу бегают? Из-за этого страшно хочется прижаться к земле, ухо приложить и послушать…»
