Но за последние недели реального времени в сети миров объявились НОВЫЕ факторы…
Ты прошёл, например. Прямёхонько в святую святых Я-Мы.
Реально. В тело.
Сюда стремился, прекрасно зная, что именно в этом мире концентрация мощи разума семьи достигает наибольшей возможной на данный период величины. Помня, что на эту планету в течение десятилетий из всех пунктов сети сошлось и здесь погибло столько бренных тел паломников, что можно было бы покрыть ими всю поверхность.
Сплошным, всепланетарным ковром…
– Мы ждали Ты. Приветствуем. Слушаем, – от имени всех них обратился ко мне широкоплечий атлет в расшитой сияющими позументами военной униформе с бриллиантовой маршальской звездой на погонах. Но мне-то ясно зрилось, мне-то проще простого выдернуть из океана слившихся воспоминаний искомую каплю и проведать, что этот кластер суперпамяти произошёл от маленького плешивого мужчинки лет сорока пяти, в бытность индивидуумом служившего младшим архивариусом в хранилище документов мэрии одного из миров кольца 2. А чтобы узреть, каково состояние тела, занятого им для встречи Ты, и выхватывать ничего не нужно. Невооружёнными глазами, блин, в упор видать. Хреновее некуда состояние, однако. Вся грудина бывшего здоровенного чернокожего «мазафа-кера» покрыта сплошной коростой, вместо левого глаза чёрная спёкшаяся дыра, по остаткам изгрызенных крысами гениталий ползают черви… Гримёры сериалов «ужасов» от такого образчика для подражания восторженным визгом изошли бы.
На самом деле – прямо в этом мире, в имеющихся телах-носителях, реально могли бы находиться не более десяти процентов «месеров». (Этим словечком, кажется, прессеры уничижительно обзывают миссионеров?) Вздумай они разобрать тела по одному на каждую нить. Девять из десяти остались бы рассеяны по другим мирам. На всех здесь просто не хватит живых организмов. Не так уж много уцелело в Клондайке живых телес адептов…
Но многие и не нужны. Достаточно, что «по много» сегментов в каждом наличном теле-носителе размещено.
УМОЗРИТЕЛЬНО здесь без проблем разместились ВСЕ. Ну, кроме некоторых, временно выбывших за пределы сети мультипроходов…
«Все?.. Ага, сейчас. – Горькое сожаление переполнило меня. – Кукол дёргают за нитки, на лице у них улыбки, вверх и в темноту уходит НИТЬ… Где же оно, где, таинственное нечто, сосущее энергию из человечества? Вампир, питающийся разумом…»
Невольно смотрю вверх. Помстилось или нет, но вдруг испытал то самое иррациональное ощущение, «морозом по спине», которое возникает, когда за тобой кто-то исподтишка наблюдает.
Вверху никакой оскаленной морды с гляделищами, пылающими адским пламенем, не обнаружилось. Хотя это вовсе не значило, что ИХ там нет.
Где бы они ни были, вверху, внизу, внутри… освобождение человечеству пока только снится.
На почву, плоскую равнину, некогда служившую особям «предыдущей формы жизни» сельскохозяйственным угодьем, с небес моросил мелкий, тёплый дождь. Струйки щекотно стекали по моей личине… то есть по лицу тела, на время позаимствованного. Ничего так была девица когда-то. Не моего вкуса, но вполне симпатичная.
Биологически – это некогда соблазнительное тело вскорости неизбежно умрёт от истощения… последний приём пищи производился более ста пятидесяти часов назад.
Да, – отвечаю. – Хочу говорить. Много не скажу, Мы и без Ты известна текущая планировка мироздания. Но несколько замечаний высказать обязан. Перво-наперво – эти младые, незнакомые, ретивые навострились опередить всех на свете.
Мы склонны отдать приоритет версии замаскированных происков ПРЕС-Са, – произнесла разодетая как средневековая принцесса изящная красавица (при жизни была мужеподобной бабищей ста кило весом и девяностовосьмисантиметровым объёмом отсутствия талии; в данный момент заняла иссохшее до сорока килограммов тельце бывшего мужчины-монголоида, весьма упитанного на момент слияния).
Полагаю, ошибаетесь в корне. С таким же успехом приоритет заслуживает версия происков Я-Мы, утаённых от самой себя. Секта внутри секты.
Кто-нибудь периодически рядится в священные одежды Мы. Эго не прочь под шумок урвать кроху. Хомо индиви-дуалис всегда жил по принципу – на мой короткий век хватит, а через поколение хоть трава не расти, меня уже не будет, – тоненьким голоском прощебетала девочка десяти лет, типичная «мамина прелесть» с огромным бантом (громадный, похожий на медведя, весь покрытый волосом мужичище; сейчас – опрокинутая на почву старуха с кожными покровами, идентичными коре тополя, и съеденными гангреной конечностями).
А если Ты скажет Мы, что в известной нам вселенной реально существует… э-э, давайте как-нибудь младых-ретивых назовём… допустим, теневики. Целый тайный легион, до поры таившийся в тени, оттуда с интересом наблюдая, как дерутся два монстра.
Мы с вниманием выслушаем Ты. Я-Мы исследует все возможные направления, прежде чем принять окончательное решение. – Академического вида типаж, этакий учёный корифей в пенсне и с бородкой клинышком (тощая, лицом похожая на лошадь прыщавая девушка лет восемнадцати; раздувшийся, опухший от голода мальчик).
«А это мысль! – вдруг озарило меня. – Гипотеза относительно генезиса миссионеров. Независимыми секторами памяти после слияния становятся суперзавистники! Все эти вездесущие эмиссары, почти всемогущие пасторы, они же – Нити Мыслящие… Все, сохранившие индивидуальность в рамках коллективного разума, – до слияния обладали чрезвычайно мощным потенциалом самого неистребимого и ядовитого чувства, присущего человеческой натуре. Ведь зависть хуже ненависти, у которой всегда остаётся шанс сделать обратный шаг и превратиться в любовь. Зависти – отступать некуда. Позади неё – не просто дно подсознания, а самое что ни на есть ДОНЫШКО…»
Ты больно слышать это, – говорю разочарованно. – Мы не верит…
В Ты сохранилось слишком много индивидуальности и независимости. Но… возможно, именно эти качества сейчас полезны. Мы знаем, что способны ошибаться. – Усатенький франт в смокинге (неуклюжий парень с корявыми руками разнорабочего; вся изъязвлённая шанкром женщина, зачем-то поддерживающая руками полуотгрызенные вездесущими крысами груди).
«Важнейшая информация. Я-Мы не верит в собственную непогрешимость, сомневается в самой себе. Ничто человеческое, как говорится, не чуждо… сверхчеловеку. Опять же, Скрытые Нити – симптом развивающейся болезни. Коррозия непогрешимости».
«Внимание! Высока вероятность, что мыслящие сектора сверхсущности заподозрят…»
Тут мне пришлось прервать совещание с собственным внутренним голосом, по той простой причине, что в созданном совместными усилиями «пространстве саммита» воцарилась гробовая (другое слово неадекватно) тишина.
Пришлось возвращать эпицентр внимания на «внешние сношения».
– У меня что, рога проклюнулись или нос в варенье? – спрашиваю.
Ты…
Как Ты сделал это?!
Что?
ТЫ ЗАКРЫЛСЯ.
