– О’кей, но только на завтра! А потом – за работу, девушка! И больше никаких возражений!
Он добродушно усмехнулся, и я, почувствовав его теплое дыхание на шее, поняла, что можно попробовать сыграть ва-банк:
– А ты случайно не видел маленький блокнотик, который валялся на кровати?
– Блокнотик?
Он взял меня за плечи и отодвинул от себя, посмотрев вопросительно мне в глаза чистым взглядом, в котором я не обнаружила ни малейшей фальши.
– Ну да, блокнотик в серебристой обложке…
– Нет. А под кроватью ты смотрела?
Да, там он и лежал. Весь остаток вечера мы с Дэвидом кувыркались на кровати, прекрасно проводя время в любовных утехах. Лишь изредка нас прерывали: однажды Арман принес легкий ужин и оставил его под дверью – привилегия богачей, которые могут себе позволить жить у себя дома, как в гостинице, другой раз звонили по срочному делу, и Дэвид вынужден был ответить. Увы, но ни разу больше я не испытала оргазм, как тогда в столовой, на мраморном столике. Мы вернулись к нашим нормальным и давно уже ставшим обычными отношениям.
На следующее утро на столике рядом с утренним завтраком меня ждал не мой дневник – его-то я хорошенько припрятала: положила в сумочку, во внутренний боковой карман, который закрыла на молнию, – а внушительная стопка отпечатанных на машинке листов бумаги, соединенных серебряной скрепкой в виде когтистой лапы орла. Я усмотрела в этом тревожное предзнаменование…
– Доброе утро, Эль! – нараспев приветствовал меня Арман, веселый и доброжелательный.
Уже не спрашивая, что подавать на завтрак, так как он был в курсе моих утренних предпочтений, управляющий приготовил мне большую чашку зеленого чая, заваренного по моему вкусу.
– Доброе утро, Арман.
– Дэвид оставил вам это для ознакомления.
– Я уж вижу… А что это?
«Мэтр Кристиан Оливо, парижский нотариус» – таким был заголовок на первой странице со стилизованной головкой Марианны вверху, посередине. Почти всю шапку скрывал под собой коготь хищной птицы.
– Это проект вашего брачного контракта. Я приготовил вам также фломастер и самоклеющиеся стикеры на случай, если вы захотите внести какие-нибудь поправки.
Брачный контракт? С какой стати? Дэвид мне ни словом не обмолвился, что собирается таким формальным образом скрепить наш союз.
Одной рукой размешивая ароматный дымящийся напиток, другой я рассеянно перелистывала страницы скучного документа. Время от времени мой взгляд задерживался на строчке или абзаце, которые привлекали внимание формулировкой или сложным оборотом. Несмотря на не слишком глубокие, надо заметить, юридические познания, я все-таки смогла без труда понять, что основной задачей объемистого соглашения являлось сохранение авуаров и наследства семьи Барле. Параграф «Разделение имущества супругов» в разделе «Режим имущественных отношений между супругами» говорил сам за себя.
Разумеется, мне все сразу стало понятно. Но, что скрывать, я, как независимая женщина, вполне себе самостоятельная, готовая на каждом углу отстаивать права и свободы женщин, могла бы легко согласиться со всем, что там было изложено, не придавая особого значения деталям. Но! Меня возмутило, с какой бездушной холодностью мне был подложен этот документ, без разговора с глаза на глаз, даже без предварительного обсуждения.
– Когда нужно все прочитать? – спросила я ледяным тоном.
– Если вас не затруднит, в первой половине дня.
Я еще раз кинула взгляд на кипу аккуратных листов, скрепленных серебряной когтистой лапой, и подняла глаза на управляющего, стоявшего передо мной в ожидании.
– Ну хорошо. В таком случае, можете забрать это прямо сейчас.
Он смутился на секунду, потом спросил с некоторым беспокойством в голосе:
– Разве вы не хотите повнимательнее прочитать документ? Может, вам следует обсудить его с кем-нибудь из близких, или с адвокатом, например?
– Нет, нет… и так сойдет.
– Брачный контракт, после того как вы его подпишете, возлагает на вас определенные обязанности, Эль. Вы не должны так легко к этому относиться.
Совет Армана прозвучал как излишнее предупреждение, которое мелкими буковками пишут внизу договора, когда берешь кредит в банке: «кредит возлагает на вас ответственность, он должен быть погашен». Мне бы не хотелось слышать в его словах подобную зловещую угрозу.
– Да, знаю. Но я полностью доверяю Дэвиду.
– Ну разумеется, – простодушно согласился он. – Но все-таки…
– Я же права, не так ли? – я не дала Арману договорить и, желая скорее покончить с этим, взглянула ему прямо в глаза. – Я ведь могу доверять Дэвиду полностью и во всем?
Арману не удалось скрыть злорадную ухмылку в уголках губ, и я ее заметила… Неужели он уже напился в столь ранний час?
– Да-да, конечно.
Нечаянно макнув бутерброд в чай, из-за чего напиток покрылся тонкой пленкой растаявшего масла, я подвела итог разговору наигранно беззаботным тоном:
– Значит, все хорошо!
Он взял кипу бумаг, забрал фломастер и стикеры, затем официальным тоном проинформировал меня о дальнейшем, как будто сам Дэвид назначил его на должность судебного секретаря:
– Итак, теперь я распечатаю окончательный вариант и вечером положу на консольный столик, чтобы вы поставили свою подпись.
– Замечательно, – я кивнула головой, намекая, что аудиенция окончена. – Спасибо, Арман.
Едва я успела проглотить свой завтрак, как позвонила Соня. Какая радость для меня в ту минуту, словно глоток свежего воздуха! Небольшая прогулка пешком до метро, и вот я уже в поезде спешу к ней на встречу.
Соня снимала маленькую недорогую квартирку в Ножан-сюр-Марн, в противоположном конце от Нантерра, на линии А по железной дороге. Впрочем, путь от маминого домика до нее занимал по прямой, без пересадок, не более тридцати пяти минут. Сонина квартирка располагалась на верхнем этаже панельного здания, построенного в семидесятых годах. Скучный дом, похожий на серый пенал, без архитектурных излишеств, лишенный индивидуальности, зато удачно расположенный в нескольких шагах от Винсенского леса. Из окна открывалась шикарная панорама, точнее, ничего веселого – вид на автобусный терминал и железнодорожные пути, хотя именно по этой причине и цена за квартиру была очень умеренной. Зато никто не подсматривал в окна за утехами, что Соня устраивала с понравившимися ей мужчинами.
Мы встретились на углу проспекта Клемансо и улицы Маронье, у входа в кафе «Ле Релэ» с большой открытой верандой. Я заметила издалека светло-розовый спортивный костюм подруги.
– Привет, маньячка!
– Привет, богачка…
Между нами подобный обмен любезностями давно стал привычным делом, так было легче простить друг другу мелкие прегрешения.
