Солнце разорвало туман как раз в ту минуту, когда в воздух поднялись восемнадцать эскадрилий 83-й авиагруппы. Кроме штатной 20-мм пушки, каждый «Тайфун» нес под крыльями по восемь ракет с 60-фунтовыми боеголовками. Некоторые летчики утверждали, что их суммарный эффект сравним с бортовым залпом легкого крейсера. Испытания, однако, показали, что все восемь ракет, одновременно выпущенные среднестатистическим пилотом, имели «примерно 4 %-ный шанс поразить одну цель размером с немецкий танк». «Тайфуны» зато отличались «зверской прочностью», дававшей более надежную защиту от зенитного огня, чем у большинства других самолетов.
Первая волна нанесла удар по 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», двигавшейся по дороге западнее Сен-Бартелеми. Дивизию выдала серовато-коричневая пыль, поднимавшаяся из-под гусениц танков. Пилоты-новички старались не забыть затверженное в училище заклинание «Снижение – удар – подъем!», а также необходимость избежать скольжения на крыло. Первой целью была головная машина в колонне, второй – замыкающая. Летчики либо выпускали все восемь ракет залпом, либо стреляли очередями, выпуская их попарно. Как только ракеты заканчивались, летчики открывали огонь из 20-мм пушек, стараясь попадать по дороге перед самыми машинами. Это давало шанс поразить уязвимое «подбрюшье» танков и бронетранспортеров с более легкой броней. Вскоре все вокруг затянул черный дым горящих танков, что создало угрозу столкновения самолетов в воздухе.
Через двадцать минут после взлета «Тайфуны» уже возвращались на аэродром для пополнения боезапаса и дозаправки. Это было похоже на конвейер. Приземлившись, нетерпеливые пилоты потели в нестерпимой духоте кабин, закрытых фонарями из оргстекла. Пропеллеры «Тайфунов», приводимые в движение моторами «Сейбр», поднимали тучи пыли, поэтому аэродромным командам и техникам-оружейникам, которые из-за августовской жары и так ходили обнаженными по пояс, приходилось завязывать лица платками. Из-за этого они становились похожими на разбойников с большой дороги. Как только пилот получал разрешение на взлет, он выруливал на взлетную полосу. Так и продолжалась «карусель». Удалось остановить и 2-ю танковую дивизию, наступавшую на Жувиньи-ле-Тертр.
Американские истребители превосходно справились со своей задачей. Лишь очень немногие из обещанных 300 самолетов люфтваффе смогли приблизиться к Мортену на расстояние 40 км. Позднее командование люфтваффе оправдывалось перед штабом 7-й армии: «Нашим истребителям приходилось вступать в бой сразу после взлета, поэтому они не смогли достичь заданного района. Но они надеются, что воздушные бои тоже принесли пользу». Ответ штабного офицера 7-й армии был сухим: «Серьезной помощи мы не ощутили». Главную опасность для «Тайфунов» представляли вражеские пулеметы. Три самолета было сбито, многие получили повреждения. Но вскоре «Лейбштандарт» сообщил, что у танков кончается боезапас.
В районе Мортена сражающиеся войска перемешались, в результате чего «Тайфуны» ошибочно атаковали своих и нанесли им потери, как в технике, так и в живой силе. Например, у заграждения на дороге близ аббатства Бланш были ранены два человека из противотанкового расчета взвода лейтенанта Эндрю. Но, по словам самого лейтенанта, «англичан быстро простили», поскольку они «отлично расправились с немцами».
Американские солдаты, попавшие под Мортеном в плен к немцам, несколько растерянно прятались от налетов союзной авиации. Один санитар, вжавшийся во время налета в землю, обнаружил, что для уменьшения силы удара при взрыве нужно отрывать грудь от земли. После того как «Тайфуны» улетели, немцы-конвоиры осмотрели горящие машины и, покачав головами, сказали: «Аллес капут!» У пленных немцы первым делом отбирали таблетки для дезинфекции воды, морфин и другие медпрепараты – для своих раненых. Охотно забирали они и сигареты, сласти – все, чего не хватало в их собственных пайках.
К 16:00 дым и пыль, поднятые бомбежками, стали настолько густыми, что продолжать полеты на малой высоте уже не было возможности. Большинство «Тайфунов» направили на поддержку английской 11-й танковой дивизии, которая отражала контратаку немцев восточнее Вира. 11 эскадрилий «Тайфунов» из 83-й группы совершили 294 боевых вылета. «По мере того как день клонился к вечеру, – писал маршал авиации Конингем в донесении, – становилось ясно, что на наших глазах вершится история». Дальше следовала статистика. «За сегодняшний день ракетоносцы “Тайфун” 2-го авиасоединения, по их донесениям, уничтожили 89 танков, предположительно уничтожили еще 56 гусеничных машин и подожгли 47 колесных машин. В это число не входят поврежденные машины противника: 56 танков и 81 колесная машина».
Через пять месяцев Конингем пришел в ярость, получив доклад оперативно-исследовательской группы, которая сразу по окончании боя изучила район боевых действий и осмотрела брошенную немецкую технику. Группа выяснила, что из 78 уничтоженных немецких бронемашин лишь 9 были выведены из строя бомбами и ракетами. Несомненно, немцы отремонтировали еще до своего отхода те машины, которые получили незначительные повреждения, но общий вывод о меткости ударов «Тайфунов» поверг в шок командование Королевских ВВС. Конингем, по всей вероятности, счел доклад намеренным очернительством и отверг его, но следующий доклад дал те же самые результаты.
Немецкие же генералы, напротив, быстренько списали свой провал на действия англо-американской авиации. «Не важно, отдаете ли вы себе в этом отчет, – бестактно заметил в конце войны Гейр фон Швеппенбург допрашивавшим его американцам, – но именно английские самолеты-ракетоносцы, а не ваша 30-я пехотная дивизия, остановили наше наступление на Авранш». В большинстве случаев немецкие генералы всего лишь пытались оправдать собственные просчеты. Впрочем, английские ракетные удары в качестве причины неудачи немецкого контрнаступления на Мортен называют не только немецкие источники.
Во многих случаях страх перед «Тайфунами» заставлял немецких танкистов поспешно покидать свои машины, несмотря на то что внутри танка безопаснее, чем снаружи. Один американский сержант отмечал, что «лишь налет авиации мог заставить немцев выскакивать из танков». А танк, брошенный своими на узкой дороге, блокировал продвижение колонны с не меньшей эффективностью, чем вражеское противотанковое орудие. Как бы то ни было, действия «Тайфунов» 7 августа заставили 2-ю танковую дивизию и «Лейбштандарт» сойти с дорог в укрытие, а это означало приостановку наступления. 1-я армия смогла благодаря этому подтянуть к линии фронта дополнительные артиллерийские части и танковые соединения.
Вскоре огневую поддержку 30-й пехотной дивизии оказывали уже двенадцать с половиной артдивизионов, в том числе было три дивизиона 155-мм «Длинных Томов». Воздушные наблюдатели на самолетах «Пайпер-Каб» постоянно корректировали их огонь, поэтому передвижение немцев по главным дорогам стало фактически невозможным. Немецкое наступление удалось остановить, однако положение американцев в районе Мортена оставалось тяжелым.
Заслон американцев у аббатства Бланш, где стояли пушки лейтенанта Эндрю, постоянно подвергался обстрелам из шестиствольных реактивных минометов, но солдаты, к счастью, заняли вырытые на совесть немецкие окопы и землянки с несколькими накатами. Удавалось удерживать и обстреливаемую дорогу через Нефбур, по которой доставлялись припасы. А вот возможности оказать помощь 2-му батальону 120-го пехотного полка, державшему оборону на высоте 314, почти не было. Силы капитана Эриксона были распылены между тремя позициями. Было много раненых, не хватало боеприпасов. Лишь огонь американской артиллерии, которую наводил передовой корректировщик «потерянного батальона» лейтенант Роберт Вайс, помешал боевой группе 17-й моторизованной дивизии СС выбить американцев с высоты. Лейтенант заранее отметил все вероятные маршруты атак и районы сосредоточения ниже по склону, так что артиллерия могла поддерживать пехоту огнем даже после наступления темноты.
