В 10:46 полковник Тэлли сообщил по рации на «Анкон»: «Вроде бы дела пошли лучше». Высадка, однако, как и раньше, происходила в страшном беспорядке. Запросы войск безбожно перевирались, и сплошь и рядом на берег доставляли ненужные машины и снаряжение, а то, в чем солдаты крайне нуждались, оставалось на кораблях. Многие офицеры впоследствии докладывали: пока войска не закрепились на плацдарме, доставлять нужно только пехотные подкрепления, танки и бронированные бульдозеры.
Бригадный генерал Кота испытывал вполне понятное нетерпение. Он поднялся на возвышенность, чтобы своими глазами увидеть, как продвигаются посланные им в атаку стрелки. И увидел, что все они лежат недалеко от края, прижатые к земле пулеметным огнем немцев. Вытащив свой кольт калибра 0,45, генерал подошел к солдатам и проговорил: «Ну, сейчас поглядим, из какого материалы вы скроены». Он поднял их в атаку, приказав на бегу вести огонь по домам и зарослям кустов. Пробежав в глубь побережья метров триста, они попали на узкую тропу. Один офицер «наткнулся на убитого немца, который все еще сжимал в зубах выкуренную до половины сигару». Кажется, почти каждый солдат запомнил, как выглядел первый виденный им убитый немец. Одного рейнджера, например, поразил «серый, восковой цвет лица» первого немца, которого он увидел убитым, а солдат 1-й дивизии запомнил даже фамилию первого убитого: «Каска с него свалилась, и я увидел напечатанные внутри буквы “Schlitz”».
Смешанный отряд солдат 29-й дивизии и 5-го батальона рейнджеров пробирался по обеим сторонам дороги на Вьервиль-сюр-Мер. Впереди гордо шагал рейнджер без каски, с трофейным немецким пулеметом МГ-42 на плече. Вот они оказались выше прохода с пляжа на Вьервиль, и здесь их снова остановил пулеметный огонь. Кота тогда снова занял место в голове отряда и послал группу солдат в обход, чтобы «выкурить немцев с позиции».
Примерно в это время появилась и рота Ц 116-го полка, которая своим путем пробилась сюда же после сравнительно благополучной высадки и подъема на возвышенность под прикрытием дыма от горящей травы. Повернув на Вьервиль, они столкнулись с бригадным генералом Кота, «который вращал на пальце свой кольт». «Где вас черти носили, ребята?» – поинтересовался он и приказал роте наступать на западную окраину Вьервиля.
Появился здесь и полковник Кэнэм, который провел по возвышенности другой отряд. Посовещавшись, они с Кота решили, что группа солдат 1-го батальона 116-го полка вместе с рейнджерами должна продвигаться на мыс Персе. Этот смешанный отряд получил прозвище «бригады ублюдков» Кота. Солдаты 116-го полка говорили, что «поодиночке рейнджеры – лучшие бойцы, каких мы только встречали, но их невозможно сплотить и заставить действовать коллективно».
На возвышенность поднимались все новые и новые группы американцев, однако здесь им пришлось считаться с минными полями – как настоящими, так и ложными. Они старались ступать след в след за идущими впереди. На ум приходили виденные по пути убитые и раненые. Солдат 29-й дивизии вспоминал: когда он поднялся на возвышенность, то увидел лейтенанта, которому оторвало ногу ниже колена. «Из колена торчали острые обломки костей, белые-белые. Он повернулся ко мне и сказал: “Солдат, берегись мин!”» И такой кошмарный случай был не единственным. Взбираясь на возвышенность, солдат 115-го полка наткнулся на лежащего человека: «Я подошел ближе и увидел, в чем дело. Он наступил на мину, и ему оторвало половину правой ноги. Он удобно устроился и курил. Всех проходящих мимо обязательно предупреждал, что в метре от него зарыта еще одна мина».
Хотя к полудню в глубь побережья пробились и «бригада ублюдков» Кота, и другие подразделения, с берега по Вьервильскому проходу не поднялся пока ни один танк. Верхнюю часть прохода обстреливали орудия американского боевого корабля: «В воздухе висела смесь дыма, пыли от раздробленного взрывами бетона и едкий запах пороха». Сразу после 12:30, когда обстрел прекратился, Кота повел за собой вниз по проходу головной дозор, по пути захватывая в плен павших духом немцев. От мирных французов – жителей Вьервиля, которые прямо в магазине пили молоко, – они узнали, что около 400 немцев удрали из деревни, как только открыла огонь корабельная артиллерия. В самом низу прохода американцы обнаружили противотанковый завал и небольшое минное поле. Одного из пленных немцев погнали первым, остальные старались ступать за ним след в след. Вышли на набережную, откуда видны были усеявшие пляж трупы, подбитые танки и солдаты, все еще укрывающиеся за углами прибрежных вилл. Кота приказал офицерам собрать этих солдат и двигаться с ними вперед, а саперам – взорвать завал.
Дальше по берегу генерал обнаружил солдат, укрывающихся у подошвы возвышенности. Неподалеку стоял брошенный танк с бульдозерными ножами. Кота крикнул солдатам, что только-только спустился по проходу сверху. «Там никого нет, только на скале засели несколько немцев, и тех сейчас выкуривают. Неужели ни у кого не хватит смелости повести этот танк по проходу?» Наконец он нашел солдата, согласившегося повести танк к проходу с необходимым сейчас запасом взрывчатки. Сам Кота направился к следующему проходу, ведшему в Ле-Мулен, где собрались офицеры штаба дивизии. Генерал тут же выпалил им множество различных приказов.
Затем Кота двинулся дальше на восток в поисках заместителя командира 1-й дивизии бригадного генерала Уэймана. Вид у Уэймана оказался самым небоевым: вся его одежда вымокла при высадке и теперь он кутался в одеяло. Договорились, что 116-й полк будет зачищать территорию дальше к западу от Вьервиля до Гранкана, а 115-й полк, второй эшелон 29-й дивизии, который в 11:00 начал высадку на участке «Фокс-Грин», двинется в глубь побережья на Лонгвиль. После этого Кота вернулся на свой КП. Не все, что он видел, вызывало у него удовлетворение: «Некоторые подразделения 6-й инженерной бригады особого назначения, вырыв себе неглубокие окопчики в качестве укрытий от артогня, расселись и преспокойно уплетали пайки, хотя вокруг лежали убитые и умирающие». Вот кого нельзя винить – это санитаров: они тогда выносили тех, кто был ранен взрывами противопехотных мин на возвышенности.
Наращивание союзных сил на плацдарме ускорялось. К 12:30 американцы высадили в секторе «Омаха» 18 772 человека. Через полчаса одна рота 16-го пехотного полка 1-й дивизии при поддержке подразделения 116-го полка 29-й дивизии начала атаку на Кольвиль-сюр-Мер. В некоторых донесениях сообщалось, что многие немцы в Кольвиле были пьяны и для забавы выкрикивали приказы по-английски. Американцы пробивались вперед, но вскоре попали под огонь своей корабельной артиллерии и потеряли восемь человек. Запах пороховой гари сделался таким нестерпимым, что большинству солдат роты Г, не исключая и санитаров, которые оказывали помощь раненым, пришлось действовать в противогазах. Подали сигнал желтыми ракетами, однако стрельба не прекратилась. Через некоторое время, впрочем, орудия корабля смолкли. И лишь позднее в штабе 352-й дивизии стало известно, что деревня окружена американскими войсками: поступило донесение о том, что эвакуировать раненых в тыл «возможности более не имеется».
18-й пехотный полк 1-й дивизии обошел Кольвиль, где продолжался бой, и двинулся дальше. 115-й полк 29-й дивизии также продвинулся в глубь побережья и атаковал Сен-Лоран. Вскоре после этого, в 14:45, удалось выяснить, изучив книжки денежного и вещевого довольствия немецких солдат, что первые захваченные пленные принадлежат к 352-й пехотной дивизии. «Я просто глазам своим не поверил», – записал вскоре после боя офицер разведки. Его потрясло то, что американцы даже не подозревали о присутствии здесь этой дивизии.
