Оторопевший Степан увидал, как, треснувшись о крепкий корень, черный ком раздвоился. Одна часть забила судорожно крыльями по земле; другая, откатившись, осталась лежать неподвижным клубком.
Прошло несколько секунд, прежде чем Степан разглядел на этом клубке густую черную шерсть, вытянутые вперед лапки и острую мордочку соболя.
Соболь был весь вороной, и только на кончике левой передней лапы сияло узкое белое пятно.
– Мать родная! – вскрикнул Степан. – Аскыр!
Он хотел встать. Но закоченевшие ноги не разогнулись. Степан ткнулся коленями в землю и упал на бок.
В то же мгновение Аскыр вскочил и понесся в кедрач. Отчаянный крик Степана только гнал его.
Степан понял: одному ему не разыскать так глупо упущенной добычи. Он стал звать Пестрю. Но пес сам напал на чей-то след и лаем звал к себе хозяина. Теперь никакими силами не заставишь упрямого кобеля сойти с места.
Степан плюнул в сердцах, схватил ружье и побежал на лай. Пестря караулил белку. Степан выстрелил в нее, но второпях промахнулся. Поспешно зарядил ружье, выстрелил во второй раз и с досадой подобрал дешевую добычу. Только тогда удалось взять Пестрю на привязь, отвести к скале и ткнуть носом в след Аскыра.
Пестря разом понял, что от него требуется. Он быстро побежал по следу, весело махая хвостом. Степан едва поспевал за ним.
Пробежав тайгой с полверсты, Аскыр почувствовал себя в безопасности. Только тогда вспомнил он, что голоден. Разыскал мышиную норку под корнями и стал быстро разгребать землю носом и лапами. Перепуганная мышь выскочила через другой вход и кинулась в траву. Но Аскыр заметил ее, в несколько прыжков настиг и схватил. Кругом было еще несколько норок. Аскыр стал переходить от одной к другой и скоро так ушел в слежку, что совсем забыл про недавнюю встречу с человеком.
Он опомнился, только когда сзади него послышалось шумное дыхание. Обернувшись, он увидал совсем близко от себя пеструю собачью морду.
Бежать было поздно. Аскыр сделал несколько длинных прыжков, вскочил на первое попавшееся дерево и живо вскарабкался на нижний его сук. Пестря был уже под ним и громко тявкал, давая знать хозяину, что зверь посажен на дерево.
Степан был близко. Он забыл о всякой осторожности – в двадцати шагах от Пестри он высунулся из-за дерева, высматривая притаившегося зверька.
Аскыр сейчас же заметил охотника и сделал отчаянный прыжок. Он пронесся над головой Пестри, упал на согнутые лапы и широкими скачками помчался к чаще молодняка.
Пуля Степана, не задев его, шлепнула в землю. Сзади наседал Пестря.
Но до чащи было недалеко.
Аскыр прыгнул на молодое деревцо, перескочил на другое и стал быстро уходить от собаки. Молодняк был так густ, что Пестря едва пробивался сквозь чащу за маленьким, узкотелым зверьком.
Скоро собака потеряла след. Некоторое время еще она слепо плутала по чаще, стараясь снова где-нибудь перехватить запах соболя. Но в конце концов ей пришлось вернуться к хозяину с виновато опущенным хвостом. Не могла она остановить зверя, если тот уходил верхом. За что же хозяин вытянул ее по спине прутом?
Раздосадованный неудачей, Степан только через два часа повернул назад к стану. Егозила лихорадка. Необходимо было хорошенько согреться у жаркой печурки и переодеться во все сухое.
По дороге досада улеглась. Ведь счастье улыбнулось ему: драгоценный вороной соболь был найден. Нужно будет каждый день приходить на это место. В конце концов Аскыр непременно попадется опять ему на глаза. Тут Степану поможет верный друг Пестря.
Друг Пестря
Первая неудача только сильнее распалила Степана. Не в том дело, что шкурка Аскыра – это деньги, а на деньги можно махнуть в Москву. Нет, Степана разожгла неудача, и ему нужно было во что бы то ни стало добыть ловкого зверька. Два раза Степан оставался в дураках, нельзя же так и бросить!
Каждое утро он отправлялся к знакомой скале и спускал Пестрю разыскивать Аскыра. Он знал, что соболя без крайней надобности не уходят из тех участков тайги, где привыкли охотиться и прятаться от врагов.
Однако прошла неделя. Кержаки стали уже поговаривать о возвращении в деревню, а Пестря все еще не мог напасть на след Аскыра.
Наконец Степану пришла в голову простая мысль: может быть, он не там ищет, где надо? Ведь Аскыр прилетел к скале на спине глухаря! Птица прилетела сверху. Значит, участок Аскыра где-то выше скалы. Там и надо его искать.
И это была верная мысль. Аскыр действительно вернулся на свой участок, высоко над скалой. Тут его никто не тревожил, и он спокойно прожил целую неделю.
Утром на восьмой день Аскыр услышал под горой знакомый лай. Время стояло голодное, соболь и днем выходил на охоту. Но, рыская по тайге, Аскыр то и дело поднимался передними лапами на пень, озирался, прислушивался и нюхал воздух. К вечеру он почуял неладное: по его следам бежала собака. Аскыр не стал дожидаться, когда она покажется, и ударился в бегство.
Пестря уверенно бежал по следу. Он остановился только два раза. В первый раз там, где Аскыр поймал и растерзал неосторожно спустившуюся на снег белку. Тут Пестря живо размолол зубами недоеденные соболем крупные косточки.
Второй раз там, где Аскыр приостановился и оставил желтый след на снегу. Пестря тут задержался за тем же делом – таков уж собачий обычай.
Дальше след кружил по тайге и вдруг исчез в ломах – громадной куче палого леса.
Беспрерывно махая толстым хвостом, Пестря сунулся под лежащие лесины в одном, другом и третьем месте, но подлезть под них оказалось невозможно. Тогда он два раза обежал лома кругом – не выходит ли где-нибудь след? След нигде не выходил.
С большим трудом Пестря взобрался на кучу сучковатых стволов, стал совать между ними нос, принюхиваться.
Конечно, соболь был здесь. Но попробуй-ка достать его оттуда!
Пестря залаял. На этот раз лай его был совсем особенный – с визгом и подвыванием. Так лают собаки от обиды и нетерпения.
«Чего это он скулит?» – подумал Степан, идя на голос друга.
Подойдя к ломам на выстрел, он долго не мог взять в толк, куда же посадил пес зверя. Только когда Пестря несколько раз ткнул морду в кучу стволов, Степану стало наконец ясно, что соболь под ними.
Куча была громадная. Охотнику ничего не оставалось, как только ждать, когда Аскыр выйдет из своего убежища.
Наступил уже вечер. Степан решил не ходить на стан и просидеть тут хоть целую ночь.
– Ладно, – утешал он Пестрю. – Жрать захочет, так сам выйдет. Утром по следу его опять разыщешь.
Степан отошел от ломов, подозвал кобеля и уселся на пенек.
Прошел час.
Вечер был холодный и тихий. Начинало уже темнеть. Высоко над кедрами черной точкой кружил ворон и глухо каркал. Становилось жутко в тайге.
