Судьба же Бычкова в дальнейшем сложилась так, как должна была сложиться судьба предателя. 30 апреля 1945 г. он сдался в Лангдорфе представителям 12-го корпуса 3-й американской армии, а в сентябре выдан из лагеря в Шербуре (Франция) советским представителям. На допросе в Москве Семена Бычкова следователь спросил: «При репатриации из американской зоны оккупации вы заявили, что служили в созданной немцами «Русской освободительной армии». Когда вы поступили на службу в РОА?» — «Являясь заместителем командира 482-го истребительного авиационного полка Красной Армии, в декабре 1943 г. при выполнении задания я был сбит огнем зенитной артиллерии над территорией, оккупированной противником, и, будучи ранен, захвачен немцами в плен. В феврале 1944 г. в лагере военнопленных в городе Морицфельд (Восточная Пруссия) я был завербован на службу в РОА. Меня вербовал бывший полковник Красной Армии Мальцев Виктор Иванович». — «С какого времени вы знаете Мальцева?» — «О Мальцеве я узнал в середине января 1944 г., в период нахождения в Морицфельдском лагере военнопленных, и из его антисоветского выступления по радио. В конце января 1944 г. я познакомился с Мальцевым лично». — «При каких обстоятельствах состоялось ваше знакомство Мальцевым?» — «Будучи в лагере военнопленных в городе Морицфельд, я в конце января 1944 г. через фельдфебеля немца Бадера был вызван к Мальцеву, который производил вербовку пленных летчиков на службу в РОА. Явившись к Мальцеву, я застал его за выпивкой с уже служившими в то время у немцев бывшим старшим лейтенантом Красной Армии Антилевским и капитаном Вараксиным. Мальцев поинтересовался моей службой в Красной Армии и обстоятельствами, при которых я попал в плен. После моих объяснений Мальцев в резкой форме высказал свое враждебное отношение к советской власти и руководителям партии и советского правительства. При этом он заявил, что намерен вместе с немцами вести борьбу против Советской власти и что по поручению немцев он формирует авиационные части из пленных летчиков Красной Армии для использования их в боях против Советского Союза. Мальцев сказал, что им уже сформирована так называемая «восточная эскадрилья», дислоцированная в оккупированном немцами городе Двинске, которая ведет борьбу против советских партизан, а отдельные подразделения занимаются перегонкой самолетов с заводов на немецкие военные аэродромы.
Стараясь антисоветской клеветой скомпрометировать в моих глазах политику Советского правительства, Мальцев особенно подчеркнул, что мне, если я останусь в лагере военнопленных, придется погибнуть голодной смертью. Было очевидно, что Мальцев хочет меня запугать. Поговорив со мной в таком духе, Мальцев сделал мне предложение вступить в РОА. Я отказался и тут же заметил, что Мальцев рассердился на меня. Считая разговор оконченным, я вышел на улицу, но у самой двери меня догнали Антилевский и Вараксин. Вараксин крикнул мне: «Мы из тебя коммунизм выбьем!» — и сильным ударом по голове сбил меня с ног, а затем ногой ударил по лицу. Избивали меня, безусловно, по приказу Мальцева, так как после избиения Вараксин возвратился к Мальцеву, очевидно за указаниями, как со мной поступить. Выйдя от него, Вараксин заявил Антилевскому: «Мы его стащим в нижний лагерь», — за проволоку. Таким способом мне дали понять, что, если я не соглашусь служить в авиачастях РОА, меня ожидают большие неприятности. После избиения у Мальцева я две недели болел. При этом Мальцев заходил ко мне, а по выздоровлении неоднократно вызывал к себе». «Для чего вас вызывал Мальцев?» — «При последних встречах со мной Мальцев систематически обрабатывал меня в антисоветском духе, клеветал на советскую действительность, выражая уверенность в победе Германии, склонял меня к тому, чтобы я дал согласие служить у немцев. Когда я возражал Мальцеву и отказывался от вступления в РОА, он мне заявлял, что в Советском Союзе меня, как летчика, попавшего в плен, якобы считают изменником Родины и если я какими-либо путями вернусь из плена, то органами Советской власти буду расстрелян. В то же время Мальцев каждый раз подчеркивал, что мой отказ пойти на службу к немцам будет расценен как враждебный немцами и РОА акт, за что меня отправят в концлагерь, где я, несомненно, погибну. В конце концов под влиянием Мальцева в феврале 1944 г. я был вынужден дать согласие служить в РОА.
Такими же методами вербовались Мальцевым в РОА и другие пленные летчики. Должен сказать, что к вербовке пленных летчиков имел непосредственное отношение бывший генерал-лейтенант Красной Армии Власов.
В период моей вербовки Мальцевым Власов трижды встречался со мной и в разговорах заявлял, что он, генерал, и то борется против Советской власти, поэтому мне следует брать пример с него, Власов в то же время высказывал разную клевету на советскую действительность и, запугивая меня отправкой в концлагерь, он также добивался, чтобы я дал согласие служить в РОА...»
24 августа 1946 г. Военный трибунал МВО приговорил Бычкова к расстрелу, а через десять дней приговор был приведен в исполнение. Но только Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1947 г. Семена Трофимовича лишили всех наград и звания Героя Советского Союза.
Глава пятая
Лицом к лицу
Это медленное изматывание притупило в нас ощущение жизни. Мы стареем. Задание старит. Чего стоит полет на большой высоте? Соответствует ли один час, прожитый на высоте десять тысяч метров, неделе, трем неделям или месяцу нормальной работы сердца, легких, артерий? Всего минут десять назад я едва не погиб, а рассказать мне не о чем, разве что о крохотных осах, промелькнувших передо мной в течение трех секунд. Настоящее же приключение длилось бы десятую долю секунды. Но никто из нас не возвращается никогда, чтобы о нем рассказать.
Антуан де Сент-Экзюпери
1
Александр Иванович Покрышкин (1913–1985), будучи от природы целеустремленным и несгибаемым человеком, обладая редкими качествами летчика от бога, в годы войны сумел стать выдающимся воздушным бойцом, а затем проявил себя и как талантливый командир.
Стоит отметить, что он достаточно долго (по меркам тех лет) шел к своей мечте стать летчиком. Для чего Александру Ивановичу пришлось после семилетки поступить в ФЗУ, а лишившись поддержки родителей, поменять отчий дом на одну из шестнадцати коек в комнате общежития. По какой-то неведомой ошибке он прежде поступил в школу авиатехников в Перми, из которой выпустился в 1933-м. И только в 1938-м во время командирского отпуска всего за 17 дней он освоил 2-годичную программу аэроклуба и менее чем за год прошел сокращенную летную программу в Каче, окончив эту известную авиашколу в 1939 г. Благодаря систематическому образованию и спортивным пристрастиям Покрышкин стал новатором в летной профессии и буквально сразу же выделился среди сослуживцев.
Тем не менее 22 июня 1941 г. будущего национального героя ждала неудача. Сам Покрышкин об этом вспоминал так: «Увидел вдали группу бомбардировщиков. С первого контакта запустил мотор и вырулил со стоянки. Заработали двигатели на других самолетах. Зная, что взлет производится по команде с СКП с разных направлений, решаю подняться в воздух раньше всех. Но почему нет ракет на вылет по тревоге? Мучительные секунды, и вдруг над КП взвились три красные огонька. Тут же взлетел и ринулся к бомбардировщикам. Вот они уже невдалеке. Самолеты выкрашены в черно-зеленые и желтые пятна. Конструкция совершенно незнакомая. Чуть довернул к бомбардировщикам, и низкое вечернее солнце ослепило меня. Оно не дало мне рассмотреть более внимательно за эти короткие секунды сближения тип машин. Решаю, что противник сейчас будет бомбить аэродром. Бросаю свой самолет в крутой разворот. Захожу в хвост левому крайнему и метров с пятидесяти открываю огонь. Но успел дать лишь короткую очередь, как мой самолет от струи атакованного самопроизвольно делает бочку.
