Моряки один за другим спустились на главную палубу, где я сидела в ожидании казни. В одном конце палубы стояли Хорас Грин и Фрэнк Лерой, опираясь о печь для вытапливания ворвани. Нили Кэмпбелл взобрался по вантам и разглядывал меня сверху. Свет ламп бил ему прямо в глаза, и он все время щурился. С верхней палубы раздались шаги, я обернулась и увидела Тэйна, который неспешно подходил к остальным, глядя на черную гладь океана.
– Тэйн, – шепотом позвала его я. – Тэйн, это все проклятье. Поэтому ты так себя ведешь.
– Тихо, – беззлобно одернул меня Хорас Грин.
– Пожалуйста, – прошептала я, и лицо Тэйна вытянулось и словно окаменело. – Это не ты – я знаю! Я люблю тебя!
Остальные моряки молча отвернулись – у китобоев не принято совать нос в чужие амурные дела. Но их безразличие было деланым – я всей кожей ощущала их напряженное внимание, как чувствуют дуновение ветра. Я не сводила глаз с лица Тэйна, выискивая хоть проблеск прежней любви, но увы… Он скользнул по мне безразличным взглядом и холодно произнес страшные слова:
– Я тебя не люблю.
Его слова льдинками повисли в воздухе, и я почувствовала, как болезненно сжалось мое тело. Казалось, ребра раскрошились и впились осколками в сердце, такая оглушительная боль меня захлестнула. Я проиграла и потеряла его. Я умру, но это теперь неважно. Что за жизнь будет у Тэйна?! Без счастья и любви, без семьи и детей, потому что проклятье и в самом деле его изменило, уничтожило все хорошее и превратило в чудовище. Увы, мать сказала правду. Он принес такую боль, о какой я и помыслить не могла. Я старалась не заплакать, не закричать, сжала губы и зажмурилась так сильно, что на шее и висках вздулись вены. Во мне вдруг разверзлась пропасть, в которую с дьявольской силой устремилось все мое существо. Казалось, прижав связанные руки к телу, я смогу нащупать ее края.
И вдруг – вспышка! Нестерпимо яркий свет разгорелся в темноте, я видела его сквозь сомкнутые веки, а затем боль стала пламенем. Огонь охватил меня, заставил открыть глаза и дышать полной грудью. Сокрушительная, дикая, обжигающая магия устремилась по моим венам. Я снова пылала в огне, как недавно в доме моей матери, когда ее ужасные слова причинили мне боль, породившую магию. Предательство Тэйна проникло в мою плоть, будто ножами пронзив ее, и теперь сила рвалась наружу из моих ран. Ведьма внутри меня завопила во весь голос – неистово, торжествующе. Магическая живая клокочущая сила растекалась лавиной и словно сетью опутывала все вокруг.
Я слышала, как бились сердца моряков – они не понимали, что происходит. Я чувствовала прилив, волнение моря, дыхание ветра и знала, что теперь могу всем этим управлять. И люди, и стихия были мне подвластны. Веревки со змеиным шипением упали с моего тела. Инстинктивно я подхватила конец одной из них, сжала в руках, и тут же нахлынули воспоминания: мне шесть лет, я на коленях у бабушки, ее дыхание щекочет затылок. Но на этот раз все оказалось легче, гораздо легче и быстрее. Магия вздымалась во мне, пока не обрушилась свирепой волной на все вокруг.
Ураганный ветер хлестал мои волосы и сбивал с ног моряков, которые с криками побежали за канатами. Заклинание дало мне удивительные ощущения – смесь боли и наслаждения. И глубокое удовлетворение от мысли: наконец-то я делаю то, что мне предназначено делать! Я расхохоталась странным, совершенно чужим смехом. А ветер выл и скрежетал в парусах над моей головой. Мои пальцы двигались неестественно быстро, повторяя те движения, что проделывали однажды, в далеком детстве. Раз, два, три! И на веревке сплелись узлы, связавшие и подчинившие силу ветра. Я выпрямилась, держа готовый амулет в кулаке. Один из матросов заметил меня и крикнул:
– Она колдует! Остановите ее!
Но все они стояли слишком далеко, и я рывком развязала первый узел.
И вновь поднялся ветер, пока лишь легкий бриз. В миле от острова, который кажется таким далеким и крошечным, он едва отличим от морского ветра. Не раздумывая, я тут же освободила второй узел, и крепкий пассат обжег наши лица стальным холодом. Всего мгновение прошло, а я принялась за третий узел. Голоса моряков наполнились страхом. Я видела, как они рвутся ко мне, но остановить меня было уже невозможно, по крайней мере, в тот момент, а может, уже и никогда. Я смутно чувствовала, что мое колдовство, скорее всего, убьет их всех. О нет! Убьет и Тэйна! Все, чем была я еще десять минут назад, уничтожила дикая, необузданная сущность, что долгие годы таилась во мне и теперь вырвалась наружу, взревев нечеловеческим голосом: «Нельзя убить ведьму Роу!» Моряки лишь растерянно глядели на меня. И Тэйн тоже смотрел во все глаза, бледный и ошарашенный. Мои пальцы быстро распутали третий узел, и на корабль обрушился дьявольской силы ураган.
Внезапно меня охватили тревога и жалость, но было уже поздно, слишком поздно. Могучий ветер, вызванный заклинанием, смел людей с палубы и точно зажал судно в своих когтях. Со звериным воем он крушил палубу, ломал мачты как спички, обрушивая на головы моряков обломки вместе с потоками ливня. Яркие вспышки молнии исчертили черное небо. Гигантская волна хлынула на палубу, и «Модена» стала крениться на правый бок. Холод пронизывал меня до костей сквозь мокрое, изорванное платье. Моряки, обезумев от страха, метались с криками по затопленной палубе, и я больше не могла их различить. Конечно, они понимали, что это вовсе не обычный шторм…
Ураган бушевал вокруг нас, швырял и вертел «Модену» как игрушку. Ветер вздымал мои волосы, платье, а затем подхватил и мое тело. Я уцепилась за веревку и намотала ее на запястье. Мимо меня, вопя от безграничного ужаса, проносились люди, что-то тяжелое – обломок судна, фонарь или бочка – больно врезалось мне в плечо. А затем словно гигантская, зыбкая рука подбросила меня, со скрипом рванула веревку на запястье, перевернула с ног на голову и затянула в черную воронку неба. Возможно, мне стоило бояться и кричать, как моряки. Но ведьме Роу вся эта безумная вакханалия была по душе! Я испытывала неописуемый восторг от разбушевавшейся стихии, клокочущих волн, свирепой бури и вспышек молний. Меня несло и кружило, руки, ноги, волосы тянуло одновременно во все стороны, а затем все та же удивительная сила швырнула меня в воду. Ощущение было такое, будто я упала с верхней мачты прямо на палубу, я ахнула, задохнулась от боли и тут же наглоталась морской воды.
Море свирепствовало ничуть не меньше, чем ветер. Меня тут же подхватили волны, стали крутить и засасывать, как щепку, но я сопротивлялась изо всех сил, стремилась вверх, и вскоре мне удалось вырваться на поверхность. Ветер завыл в ушах, когда я взмыла над водой, отчаянно моргая из-за едкой соли. Холод впился в кожу тысячей иголок и мгновенно отрезвил.
Онемев от потрясения, я смотрела на то, что сотворила. Волна подняла меня на пять, десять, двадцать футов и с размаху швырнула вниз, в океан, и снова я принялась барахтаться, вращаясь как поплавок и стуча зубами от холода. Я понимала, что нужно немедленно остановить шторм, чтобы не утонуть, но теперь это было не просто – бесстрашная ведьма внутри меня молчала, напуганная яростью океана, а, кроме того, бабушка никогда не учила меня, что делать, если магия выйдет из-под контроля. Новая волна закрутила меня, обрушилась потоком, заливая горло. Подумалось, что теперь едва ли смогу удержаться на плаву. Пламя внутри меня потухло, в груди нарастала паника, и я громко закричала от ужаса.
