Тем не менее оно достаточно велико, чтобы обладать весьма впечатляющими образчиками архитектуры. Может, именно поэтому, назло ожиданиям посетителей, холм Торкиля расположен в парке под названием «Пасо Ногаль» в сонном пригороде Плезант-Хилл, примерно в двадцати милях от границ государственного парка «Гора Дьябло». Чтобы добраться туда, потребуется меньше часа, если ехать из города. Чтобы попасть на холм, понадобится еще минут двадцать. Там много внимания уделяют безопасности, и я не могу их винить, не после того, что случилось с Луной и Рейзелин.
Я въехала на стоянку около «Пасо Ногаль» и, выйдя из машины, отчасти обрадовалась прохладе. Судя по траве, недавно шел дождь, и это отпугнуло скучающих подростков, которые могли бы проводить рождественские каникулы, шатаясь по парку. Молча благословив погоду, я пустилась в путь вверх по склону ближайшего холма.
Торкили верят в меры предосторожности: чтобы войти в их холм, требуется проскочить сквозь ряд преград, которые ранжируются от скучных до надоедливых. Я остановилась перевести дыхание, поднявшись на самый большой холм в парке, пробравшись под сплетением кустов боярышника и шесть раз обежав против часовой стрелки вокруг дуба. Земля скользкая и грязная, но по крайней мере дождь прекратился. Мое единственное путешествие в Тенистые Холмы под дождем много лет назад убедило меня, что ничто не может быть тягостнее.
Убедившись, что не упаду, я повернулась и постучала по поверхности ближайшего пня. Звук отдался таким эхом, будто прокатился по просторному вестибюлю, и в ближайшем полом дубе открылась дверь. С волнением, разгладив рубашку и отбросив волосы с лица, я вступила в Тенистые Холмы.
Кто бы ни создал этот холм, у него были весьма строгие понятия о том, как следует использовать пространство - чрезмерно расточительно. Пространство вокруг холма превосходит физические границы возвышенности; здесь есть помещения, куда никто не заходил по десять лет, места, о которых помнят только дети, скрытые коридоры и сады, о которых не заботились с тех пор, как мы утратили наших Короля и Королеву. Он не был открыт в «Пасо Ногаль», насколько я знача. Сильвестр передвинул вход сюда в последние двести лет, таким образом связав это место в мире смертных с Летними Землями.
Роза говорила мне, что Сильвестр воспринял мое исчезновение как недобрый знак и запечатал холм, поклявшись не выходить, пока не вернется его семья. Я не могу его винить. Он и Луна были идеальной парой, и утрата могла его убить. Вместо этого она просто свела его с ума. Его сенешаль управлял герцогством вместо него, и Тенистые Холмы погрузились в отчаяние. Среди фэйри король - это основа, а в Тенистых Холмах король сошел с ума.
Это безумие закончилось, когда Луна вернулась домой. Из всех новостей, рассказанных Розой, вводившей меня в курс происшедшего за те годы, что меня не было, это была единственная, которая заставила меня улыбнуться. Я шла по Тенистым Холмам впервые после возвращения домой и чувствовала, что ничего не изменилось. Здесь все оставалось по-прежнему. Повсюду, куда я смотрела, было слишком много позолоты, слишком много бархата и в целом слишком много всего. Даже окна обрамлялись гирляндами серебряных и голубых роз. Их аромат вызвал у меня отвращение, но в Тенистых Холмах не может не быть роз - не тогда, когда здесь Луна. Она госпожа роз, и герцогство отражает ее сущность точно так же, как отражает Сильвестра.
Повсюду суетились люди, чистокровки и полукровки, демонстрируя безумную активность, необходимую, чтобы поддерживать герцогский двор. Никто из них меня не знал, так что никто не остановился, чтобы поинтересоваться, зачем я здесь. Я остановилась и открыла дверь наугад, заглянув в маленькую комнату, пол которой покрывал слой пыли в несколько дюймов толщиной. Горничная прошла мимо меня с укоризненным взглядом и начала подметать. Я грустно улыбнулась, двигаясь дальше.
Роза не сказала мне, где были Луна и Рейзелин, и я не настаивала. Судя по тому, о чем она умалчивала, у меня создалось впечатление, что они сами до конца не сознавали, что произошло. Луна и ее дочь пропали, а потом они вернулись. Как-то так. Это один из недостатков жизни в стране, иногда напоминающей детскую сказку.
Лакей в ливрее встретил меня в конце вестибюля, насмешливо улыбнувшись при виде моей одежды. Я хмыкнула ему в ответ, хотя должна признать, что его реакция оправданна. Он был облачен в сине-золотую ливрею Тенистых Холмов и готов принять кого угодно вплоть до самого Обероиа, а тут я, в джинсах. Не самая подходящая одежда для герцогского двора.
- Могу ли я поинтересоваться, по какому делу явилась миледи? - спросил он.
- Миледи пришла увидеть герцога. Как, по-вашему, она может это сделать?
Он одарил меня еще более высокомерным взглядом:
- Возможно, миледи захочет сначала переодеться?
- Разумеется, - сказала я.
Есть формальности, которым надо следовать. Переодеваться ко двору, когда тебя просят, - одна из них.
Лакей взмахнул рукой в сторону двери справа. Слегка поклонившись, я подошла и открыла ее.
Комната за дверью была больше, чем имела право быть; зеркальные стены отражали женщину с усталыми глазами, прикрытую тонким мерцанием торопливо наброшенной иллюзии. Стол в центре комнаты был завален листьями, перьями, лепестками цветов и катушками с намотанной шелковой паутиной. У фэйри это значило: если ты не можешь соорудить работающие чары из того, что здесь предложено, вероятно, твое дело не настолько важно. Тонкая разновидность предрассудков чистокровок из тех немногих, что еще остались в Тенистых Холмах. Я сделала глубокий вдох, позволяя своей маске соскользнуть, и из мириад отражений на меня взглянул такой же утомленный подменыш с ушами, торчащими сквозь нерасчесанные темные волосы. Время сделать себя презентабельной для аристократов.
Изучив то, что лежало на столе, я выбрала пригоршню листьев и катушку паутины. Мастерство по части платьев требует портных и денег, чтобы их нанять. Большинство подменышей не настолько обеспечены, так что мы решаем вопрос, используя доступные иллюзии и краткосрочные превращения, создавая модную одежду из подручного материала, который обеспечивают многочисленные дворы. Пока мы не ходим одетые как последние поварята, все в порядке.
Я закрыла глаза и скомкала листья в ладонях, перетирая их с паутиной, вскоре они превратились в вязкую пасту, склеившую мне руки. Когда размятая кашица перестала хрустеть, я провела ладонями по бокам и бедрам, мысленно представляя простое хлопковое платье золотисто-коричневого цвета - мне всегда шел этот цвет - с подходящими босоножками, достаточно практичными, чтобы в них можно было бегать. Одной ночи на каблуках мне достаточно. Когда чары приняли форму, вокруг меня сгустился запах меди и свежескошенной травы, почти заглушив аромат роз.
Липкое ощущение на ладонях исчезло, сменившись шуршанием тяжелых юбок вокруг неожиданно обнаженных ног. С последним дуновением запаха меди чары завершились, заставив меня пошатнуться. Наложение столь сложных чар потребовало достаточного напряжения, и я на миг тяжело оперлась на заваленный стол, перед тем как смогла сфокусировать взгляд на зеркалах. Сделав это, я рассмотрела себя и вздохнула.
